Второй шанс-IV (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

День рождения отметили весело. Отец умчался в поездку, а мама немного с нами посидела и, просветив нас с Ингой относительно блюд, которые и когда подавать на стол, ушла к соседке, чтобы не мешать молодёжи вести себя непринуждённо. Ну мы и вели… Стол сдвинули в сторону, врубили на полную катушку «Бони М», и отплясывали до тех пор, пока съеденное не утрамбовалось в наших желудках. А значит, настало время торта. Мама в этот раз сама пекла, пораньше отпросившись с работы, и торт получился знатным. Большой, бисквитный, с кремом — схомячили почти весь, оставив по куску маме и отцу.

Конечно же, всем разрешил подержать в руках граммофончик, но, по моему мнению, ребята не совсем сознавали значимость этой премии, для них это была просто прикольная, блестящая штучка. Ну и ладно, сам-то я прекрасно сознаю, как и люди, имеющие отношение к музыке во всём мире.

Естественно, не обошлось без подарков. Инга вручила мне флакон мужского парфюма «Habit Rouge» — настоящая Франция. Было немного неудобно принимать такой дорогой презент (а я догадывался, что он реально дорогой) на глазах у остальных друзей, чьи подарки оказались куда скромнее. А когда в начале десятого вечера со мной попрощались ушедшие вместе Пашка и Надя, мы наконец остались с Ингой наедине.

Входную дверь я на всякий случай запер изнутри, если что — мама позвонит. А в течение следующих двадцати минут мы с моей девушкой наслаждались друг другом. Кто-то скажет — не так долго, но тут тоже важен вопрос — как провести эти двадцать минут. Можно просто лежать рядом друг с другом и лениво предаваться ласкам, а можно устроить такие скачки… Вот мы с Ингой и поиграли в наездников. Причём наездниками были по очереди, и честно скажу, когда она оказывалась сверху — ощущения я испытывал на порядок сильнее.

У Вишневского всё-таки получилось договориться с начальством насчёт видеозаписи. Как он мне потом объяснил, поначалу шеф не горел желанием, но, когда Дмитрий положил ему в понедельник утром на стол свежий номер «Комсомольской правды» с публикацией о вручении мне награды самим Демичевым, тот сдался.

Мама, к слову, тоже накупила газет, но на работу, наученная горьким опытом общения с завистливыми коллегами, уже не носила. Правда, газету в отдел принёс её непосредственный начальник, встал посреди кабинета и потряс печатным изданием: вот, мол, гордитесь, что работаете вместе с Надеждой Михайловной, матерью знаменитого земляка.

Из-за записи на телевидении тренировку пришлось пропустить, в общем-то, после успешного выступления на первенстве РСФСР я имел право на некоторые поблажки. Это ближе к первенству Союза, то есть уже со следующей недели снова начну пахать до седьмого пота.

Мои ребята новость про запись восприняли с энтузиазмом. В том числе и тот факт, что в студии «Паруса» они тоже появятся в качестве гостей — Вишневский не имел ничего против моего предложения. В студию мы заявилась все как один в джинсе́, чтобы соответствовать духу песни. Для полноты образа не хватало патл до плеч, но это разве что в отношении меня, при желании мог бы отрастить, но боксировать с такой шевелюрой неудобно. А Юрка с Валей, не говоря уже про Лену, могли себе позволить, так что щеголяли с длинными лохмами.

Композицию мы когда-то давно уже репетировали, вчера повторили материал, к тому же в студии у нас имелась возможность сделать несколько дублей. Когда я и мои музыканты начали снимать ботинки и носки (Лене я разрешил с её колготками не разуваться, да и за синтезатором её нижнюю часть тела не особо видно) на нас посыпались вопросы — что это за стриптиз мы собираемся здесь устроить?

— Задумка такая, — объяснил я, — демонстрирующая раскованность советских музыкантов.

Режиссёр записи вопросительно посмотрела на Вишневского, тот озадаченно пожал плечами.

— А может, лучше всё-таки в обуви?

— Дмитрий, ну мы же не без штанов выступаем, а всего лишь без носков. Что в этом криминального или дискредитирующего советскую молодёжь?

— Действительно, по большому счёту и придраться не к чему, — вздохнул он. — Ну давайте изображать хиппи, так уж и быть.

В итоге даже Лена не выдержала, сходила в туалет, где стянула свои тёплые колготки, и тоже встала за «Юность» босиком и, как и мы, она тоже была в джинсах. Ну хотя бы педикюр в порядке, подумал я, разглядывая её накрашенные ногти.

Недаром говорится, что Бог любит Троицу! С третьего дубля вроде бы записали, не прошло и часа с момента нашего появления в студии.

— А можно будет увидеть, что получилось, ещё до выхода программы в эфир? — спросил я Вишневского.

— Давай мы завтра соберёмся все вечером, и до начала записи «Паруса» попросим показать нам видеоролик.

Видео получилось очень приличным, пусть весь клип и был снят в студии. Цвета, конечно, не такие чёткие, как я привык в своём будущем, но многого требовать от современных кинескопов было бы глупо. Это даже не японские телевизоры, а наши, советские. Надеюсь, в целом плёнка приличного качества, и когда представится возможность посмотреть её на хорошем телевизоре — я буду приятно удивлён.

Вишневский решил, что сначала отснимет кусок с нами, а дальше мы покинем студию, и в кадр сядут остальные приглашённые. А уже после монтировки наш кусок окажется в середине состоящей из трёх частей программы, которая должна выйти в эфир в ближайшую пятницу.

Запись прошла без эксцессов. Моё приподнятое настроение передалось всем участникам моего коллектива, даже обычно застенчивый Валя — и тот пару раз пошутил. Статуэтка «Грэмми» стояла на круглом журнальном столике между нами, ещё перед началом съёмок оператор взял её крупным планом. Я всячески упирал на то, что это не только моя победа, это победа всего нашего ансамбля, и ребята смущённо улыбались, понимая, что к этой песне не имеют ни малейшего отношения. Однако я их сюда притащил — мне их и пиарить.

Гольдберга я тоже приглашал на запись, но он скромно отказался, заявив, что эта песня мною была написана ещё задолго до его появления в нашем коллективе, и он тут совершенно ни при чём, да и не хочется ему пока афишировать свою деятельность в лице художественного руководителя. Те, кому надо, и так это знают, а всем знать ни к чему.

А снег к середине марта уже почти совсем сошёл. И как-то неожиданно подкатило первенство Союза. Вроде бы только вчера выиграл республику, и снова нужно готовиться выходить на ринг. Последнюю неделю я полностью посвятил тренировочному процессу, впрочем, успев в предыдущие выходные съездить с коллективом в Кузнецк — второй по величине город области. Мы там успели дать концерт вечером субботы и на следующий день сразу три концерта. И каждый раз рассчитанный на 800 зрителей (600 в партере и 200 балкон) зал недавно возведённого Дворца культуры «Родина» был не то что полон — переполнен.

Из Пензы мы приехали на арендованном на пару дней автобусе, водителя пришлось так же устраивать на ночлег в гостинице и обеспечивать питанием. Но учитывая, что по итогам четырёх концертов, не считая расходов на транспорт и того же водителя, мы заработали по триста сорок рублей на нос — игра стоила свеч. Всяко комфортнее добираться в «пазике», чем трястись в электричке. Тем более мы смогли спокойно загрузить всю аппаратуру и музыкальные инструменты.

В этот раз Гольдберг сделал билеты подороже, нежели на предыдущие выступления нашей группы… То есть ансамбля, конечно, просто в разговорах между собой нам было проще именно таким словом обозначать наш коллектив. В общем, в первые ряды партера билеты продавались по два пятьдесят, дальше по два рубля, а на балкон по полтора. Я в уме примерно подсчитал, выходило, что вроде как Романыч нас не кинул, если поверить, что 15 % выручки ушло директору ДК, которой по идее тоже нужно было с кем-то делиться, чтобы её делишками не заинтересовались соответствующие органы. Плюс оплата услуг водителя, бензин за наш счёт, размещение и питание в гостинице. Где-то так и выходит. Ребята, а особенно Юрец, были весьма довольны финансовыми итогами поездки.