Андрей Посняков - Щит на вратах

ЗАСЛАННЫЙ КАЗАЧОК

Осень 873 г. Константинополь

И вот Артамонов, одетый в чужое платье, обтянутый им, боясь пошевелиться, сконфуженно сидит, как во сне…

Друид пока переигрывал «компаньонов», приходилось это признать. Странная смерть Истомы оборвала появившийся было кончик веревки, потянув за который, можно было выдернуть и друида. Что ж, оставались еще и другие концы — Никифор с Ирландцем тоже не зря тратили время. Собственно, следовало просто-напросто побыстрее подставить работорговцам-клирикам соответствующим образом проинструктированную деву. Беда только в том, что вырванная князем из притона Лидия на эту важную роль никак не подходила, слишком уж всего боялась, все время дрожала, словно осиновый лист на ветру, и в случае малейшей опасности могла провалить все дело. Пришлось с оказией отправить ее к отцу, самим же вновь заняться поисками. Хельги всерьез подумывал уже о литературном братстве, девушки там имелись вполне подходящие, к тому же не лишенные актерского таланта. Вот только согласятся ли? Зачем им все это надо? А если щедро заплатить? Но они и так далеко не бедные. Может, тогда поговорить с Диомедом насчет Каллимахи? Ах да, ее же могли видеть во дворце. Тот же эпарх или Овидий, а в том, что именно в их особнячок с синим сердцем поставляют свой товар Евтихий с Харитоном, князь почти не сомневался. Значит, нельзя Каллимаху… Да и посвящать лишних людей в столь необычное дело не стоило, а ведь Диомид наверняка начал бы задавать вопросы. Итак, друид здесь, во дворце, и рвется к власти — что, если он уже добрался до самого базилевса — недаром же ему служит Лейв Копытная Лужа? А может, и не базилевс… Может, ведьма, может, эпарх Никандр, может, Овидий… Надо, пока не поздно, разгадать эту зловещую тайну. Пожалуй, легче всего это будет сделать через вертеп Филофея Мамоны. Жаль, в прошлый раз не получилось, едва унесли ноги. Что ж, теперь нужно планировать тщательнее… И главное, человек нужен верный, позарез нужен, да не какой-нибудь, а красивая молодая девушка, обладающая недюжинной храбростью и умом.

— Прямо хоть сам переодевайся девой. — Хельги с досадой развел руками. — Придется попробовать поговорить с девушками из братства.

— Погоди с братством, князь, — усмехнулся Ирландец. — Кто сказал, что нам, то есть им, нужна именно красавица-дева?

— Понял, куда ты клонишь, Конхобар. — Хель-ги кивнул. — Только боюсь, что твоя Ирса не потянет здесь на красавицу. Круглое лицо, узкие глаза, широкие скулы… Нет, она красива… Только не на ромейский вкус!

— Ты не совсем понял меня. — Ирландец покачал головой. — Я имел в виду не только Ирсу, но и кое-кого еще. Им ведь подойдут и мальчики… Кто самый младший в десятке Твора? Кажется, Ждан?

— Молодец, Конхобар! — радостно всплеснул руками князь. — Я б ни за что не додумался. Все правильно — пошлем сразу двоих, на кого-нибудь да клюнут. Главное — искать и готовить никого не надо, все здесь, под рукою. Эй, Твор! — Князь высунулся из кельи. — Где у нас сейчас Ирса со Жданом?

Молодой десятник, войдя, с достоинством поклонился.

— Ирса караулит у того вертепа с синим сердцем, как ты и велел. Остальные в бане, отмываются от вчерашней клоаки.

— Как только их в термы пустили? — Ирландец цинично поцокал языком. — С таким-то запахом.

— Так они сначала в море помылись, — махнул рукой Твор. — В феодосийской гавани.

— Как появятся Ждан или Ирса — живо обоих сюда.

Первый явился Ждан, размякший после терм, чистенький, с пушистыми светло-русыми волосами.

— Ну-ка, скидывай талар, пройдись, — распорядился князь. — Ну, как? — Он посмотрел на Никифора. — Польстятся на него твои клирики?

— А черт их знает, — отмахнулся Никифор, тут же перекрестив рот. — Может, и купят. Рабов сейчас мало, а на безрыбье и рак рыба.

— Ресницы только ему надобно начернить, — внимательно оглядев юношу, посоветовал Конхобар. — И брови.

— Зачем это? — испугался вдруг Ждан. — Не ужто и впрямь избавиться от меня думаете?

Парню объяснили, что от него требуется, несколько раз подчеркнув, что порученное ему дело весьма опасно. Выслушав, Ждан улыбнулся, довольный порученной миссией, — вот и без него не обошлось важное дело!

— Ты не очень-то лыбься, — осадил его Конхобар. — Люди присматривать за тобой будут хитрейшие, на кривой козе не объедешь. А в этом-то и будет состоять твоя задача — перехитрить.

— И главное даже не в этом, — добавил князь. — Связь! Тут уж ничего тебе не можем сказать, сам думай. Вокруг вертепа везде наши люди… да сам, чай, стоял, поглядывал, точильщиком иль водоносом.

— Пирожником, княже.

— Ну, вот видишь… Впрочем, что это мы? Может, его никто еще и не купит. Тебе сколько лет, Ждане?

— Четырнадцать.

— Эх, староват… староват…

— Но выглядит чуть моложе…

— И знает греческий, что очень важно!

Пока решали вопрос со Жданом, сменилась с караула Ирса — девушка-смерть с круглым желтоватым лицом и раскосыми серовато-зелеными глазами. Она была незаметной, словно бы растворяясь во всем, что ее окружало, иногда присутствующие ее даже не замечали, а вот девушка примечала все.

Жаль, плохо знала язык. И по-славянски-то говорила еле-еле, куда уж там по-гречески, что, конечно, являлось большим минусом. Зато верна, смела невероятно, искусна в битве — уж сумела бы, в случае чего, обойтись без всякого оружия, покрушив врагов голыми руками. Вот бы обоих послать! Ну, тут уж от «компаньонов» ничего не зависело.

— Раздевайся, — едва девушка вошла, коротко приказал Ирландец. Поклонившись, Ирса быстро скинула талар и узкую мужскую тунику, оставшись в узеньких ромейских штанах-панталонах. Вопросительно взглянув на хозяина, стащила и их.

— Пройдись, — махнул рукой Конхобар. Девушка прошлась по келье… Да-а…

Хельги переглянулся с Никифором — нет, не было в Ирсе той утонченной ромейской грации, какой обладали даже самые падшие девы, типа несчастной Кассии. Мускулистые ноги, худой живот, поджарые икры и походка — словно вышедшая на охоту рысь. Вряд ли польстятся на такую торговцы. Им ведь нужны красавицы… Богам, конечно же, гораздо приятнее, когда для них умерщвляют красивых.

Князь махнул рукой.

— Одевайся. Что ж, попробуем все же продать обоих.

— Продать? — Сверкнув глазами, Ирса распростерлась перед Ирландцем, обхватив его ноги: — О господин мой! Неужто ты решил продать меня этим ужасным ромеям? Неужто я так надоела тебе? Или я была плохой стражницей?

— Отличной, Ирса. — Улыбнувшись, Ирдландец погладил деву по волосам — густым, слегка рыжеватым, остриженным по мужской греческой моде. — Я и не думал расставаться с тобой…

— О, господин!

— Просто хотели использовать тебя в одном нужном деле.

— Я знаю. Следить за тем нехорошим домом. Там есть одно хорошее место — развалины, можно долго лежать, смотреть. Хоть и далеко, но я очень хорошо вижу.

Хельги вдруг вспомнил о зеркалах, висящих на стене в братстве. Может быть, это подсказка? Ведь не зря же в них возник Велунд?

— Ирса, оттуда видны окна вертепа? — быстро осведомился он.

— Да, господин. Очень хорошо видны.

— А есть ли рядом места, из которых видны окна, выходящие на другие стороны?

Ирса задумалась и почти сразу кивнула:

— Есть и такие. Я знаю все.

— Отлично! — Князь потер руки и велел позвать Ждана.

Задумка, в общем, была нехитрая, но значительно упрощала проблемы связи. Кто-нибудь из разведчиков — Ждан, Ирса или они оба — должен был просто подавать сигналы в окно — зеркалом или любым блестящим предметом днем и светильником — ночью. Одна вспышка — «никаких новостей, но у меня все в порядке», две вспышки — «появились новые девы», и три — «опасность, немедленно приходите». Растолковав все это, Хельги велел будущим шпионам немного перекусить и собраться.

— Где твои клирики обычно покупают рабов, друг Никифор? — осведомился он.

— Где и все. — Никйфор пожал плечами. — На рынке или прямо у моряков, с кораблей. Но это незаконно.

— На рынке нам делать нечего, — предупредил Ирландец. — Нужно дать взятку за место, уплатить налоги, да и выглядеть мы там будем крайне подозрительно — с двумя-то невольниками.

— Но ведь корабля у нас тоже нет, — заупрямился Никифор.

Князь вдруг захохотал, стукнув себя по лбу.

— Как это нет корабля? А «Гонец Гнева»? Мы же его отсудили, совсем забыл вам сказать. Да будут боги благосклонны к таким людям, как юноша Диомид и почтеннейший судья Антоний, поклонник поэзии, скачек и Бахуса.

— Значит, корабль, — кивнул Конхобар. — А тебе, брат Никифор, придется привести туда клириков, это ведь все-таки твои друзья, не так ли?

Отстояв вечерню в церкви Святой Ирины, Никифор и Евтихий с Харитоном бодрым шагом направились в феодосийскую гавань. Все так же шумело море, и все так же угрожающе горели за мысом зеленоватые огни дромонов, усиленных судами побольше и помассивнее — селандрами, с несколькими рядами весел. Никомед, начальник разведки флота, со дня на день ждал нападения русов — те все же должны были попытаться до конца захлопнуть ловушку.