Александр Богатырёв - Самолет для валькирии
А то, что при дележе наследства, придётся ещё делиться и с ней, лишь добавляло ему прыти. Ведь как четвёртому, того наследства светило – с воробьиный нос . Словом, из принца рос эдакий "нормальный" садист.
А ведь тот конфликт очень напоминал то, что сейчас происходило в Париже!
Тогда тоже принц стал в позу и начал просто издеваться над белым лицом принцессы и тем, что "боги не выносят её лика".
Последнее было тягчайшим оскорблением.
– И что, драться со мной будешь? – чванливо бросил он тогда в лицо Натин, заметив, что та в дикой ярости. Впрочем, это последнее, что он сказал.
Дальше даже его охрана из двух мордоворотов-собутыльников ничего не смогла сделать. Для мордоворотов и для самого принца, всё произошло слишком быстро.
Тот, что стоял справа от принца, получив пяткой в челюсть, отлетел к стене и с шумом рухнул без чувств на пол.
По сути, этому "правому" повезло. А вот остальным…
Тот, что слева, просто потерял из виду стремительно двигавшуюся принцессу, но уже через секунду, его шейные позвонки хрустнули и он осел на пол. Мёртвым.
Когда принц, также потерявший из виду принцессу, таки нашёл её стоящей у себя за спиной, он не нашёл ничего лучшего, как замахнуться на неё кулаком. За что и поплатился. Мир кувыркнулся у него в глазах, а пол пребольно расплющил его драгоценный нос. Но и на этом, его злоключения не закончились.
Кто-то пребольно выкрутил его руку и заломил запястье. Сухожилия затрещали. Да вдобавок, кто-то очень грубо и непочтительно наступил ему на шею, ещё больше впечатывая его личико в прохладные гранитные плиты коридора.
– Хочешь умереть? – с изумлением услышал он дрожащий от ярости голос младшей принцессы. Он хотел что-то сказать оскорбительное, но резкий рывок за руку, и треск сухожилий заставили его взвыть.
– Ты, противный богам кусок падали! Ещё одна попытка меня оскорбить – и я тебя лично отправлю во Тьму! – выплюнула принцесса и наступив принцу на лицо, сломала ему запястье.
– Это чтобы ты помнил, добыча Грязи! – всё также злобно шипя выговорила сестрица бросая его руку и отступая назад.
Принц полежал на полу с минуту и оглашая коридор своими громкими стонами. Ему никак не могло в голову поместиться то, что его побила и руку поломала слабейшая младшая принцесса! Тем не менее он хоть и с трудом, но поднялся на ноги.
Оказалось, что принцесса не ушла, а стояла чуть поодаль, с брезгливостью наблюдая за корчами братца. Принц дёрнулся, схватился за поломанную руку и лицо его исказилось смесью дикой ярости и боли. Это для него было ещё большее унижение – чтобы за его мучениями наблюдала та, которую он всегда считал низшей в иерархии их княжеской семьи.
Он, по привычке, кинул руку к сабле, висящей на боку, но боль в сломанном запястье тут же прочистила мозги. Тогда уже левой рукой выхватил кинжал и кинулся на сестру.
С явным намерением её убить.
И отомстить этой смертью за всё.
И за унижение, и за дикую боль в сломанной руке, и за страх, который с некоторых пор она стала ему внушать. Страх от неуловимой, но существенной перемены. Как будто те самые легенды о вампирах вдруг ожили и воплотились в его сестре. Те, которые повествовали о неимоверной силе и быстроте демонов ночи. Многие шептались у неё за спиной, что слишком уж похожа. Но так как она была всё-таки член княжеской семьи, шепотки так и остались шепотками по углам. А вот священники… Этим рот не заткнёшь. О начавшихся разговорах уже среди них, принц знал. И боялся.
А тут – зримое, и что самое гнусное, очень болезненное подтверждение его страхов. Ведь раньше сестра была такой беззащитной и слабой! Да ещё и пугливой…
Натин выпрямившись, вполоборота, с брезгливостью наблюдала за борьбой чувств и устремлений на лице поверженного во прах принца. И на её лице не было и капли страха. Наоборот, уверенность, что и этого, будь он хоть во всеоружии и при целых костях, она отправит во Тьму.
Страх и ярость в принце таки победили. И оба чувства просто вопили как можно быстрее пресечь жизнь этой белолицей нечисти. Принц для храбрости заорал и кинулся на принцессу. Та скользнула вбок и собственный же кинжал принца неожиданно со всей силой воткнулся ему в грудь.
На нём не было нормальной кольчуги или там ещё каких-то защитных одежд. Так, крайне выпендрючая и перегруженная украшениями хламида. Это его и сгубило. Ведь сердце не было защищено должным образом и было проткнуто насквозь.
Напоследок, принц с удивлением скосил глаза на свою же руку, всё ещё сжимающую кинжал, по самую рукоятку ушедший в грудь. Что-то попытался вымолвить напоследок, но рухнул замертво. Под ним стремительно растекалась здоровенная лужа крови.
Натин медленно расслабилась, отвернулась от принца и посмотрела на парочку его слуг.
Первый ещё не пришёл в себя. От второго уже явственно пованивало.
Где-то раздавался гром сапогов и лязг железа бегущей стражи. Уж кого со стражей не спутаешь! Те даже бежали строем и в ногу.
Вскоре показались как воины в начищенных доспехах, так и многочисленные слуги, державшиеся у них за спинами. Последние со страхом, но и со жгучим любопытством пытались разглядеть что происходит. Один, даже, самый сообразительный, упал на брюхо, чтобы хотя бы между ног стражи разглядеть что творится. Спины у стражи были очень широкие. Хорошо прокачанные.
Натин усмехнулась, и постаралась запомнить лицо этого изобретательного мальца. Чтобы потом прибрать к себе и пристроить к делу(Что и сделала впоследствии ни разу не пожалев. Малец действительно оказался гениальным и незаменимым помощником).
Раздался гром. Это стража дружно ударила себя в грудь приветствуя принцессу. Та же, слегка брезгливо, продолжала разглядывать лежащие посреди коридора тела, удостоив стражу лишь взгляда мельком. Но рукав, залитый кровью непутёвого братца, тихо спрятала себе за спину.
– Четвёртый принц изволил уйти во Тьму, Цай. – не дала Натин открыть рта начальнику стражи. – Как видите, вполне самостоятельно уйти!
Эти слова она сопроводила указующим жестом в сторону трупа четвёртого принца, который даже после смерти продолжал сжимать торчащий из груди собственный кинжал.
Старшина Цай был сообразительный. Склонил голову, ударил себя в грудь кулаком и подтвердил.
– Мы поняли, принцесса! Что изволите?
– Уберите здесь! – царственным жестом махнула она рукой, продолжая прятать другую за спиной. И удалилась.
Эти смерти были первыми.
И что её поразило, её никак не трясло, не выворачивало.
Только безмятежное спокойствие. Как будто какой-то таракан был раздавлен, а не убиты два, хоть и мерзавца, но всё-таки люди.
Потом, уже, на "пересменке", ей этот эффект объяснил мастер психомасок.
– Это всегда закладывается в психомаски – купирование нежелательных физиологических и психологических эффектов… – говорил он с удивлением. – А вы разве?… Ах да! Я забыл! Вы же не пятого курса. Этот курс – по психомаскам – только на пятом. Ну что же, гордитесь! Всё было сделано великолепно!
– И вы мне маску тоже сделали великолепно! – тут же поспешила отвесить комплимент Натин.
В парижском кафешантане воцарился хаос. Шпана даже пикнуть не успела, как полегла своими холёными мордочками, (со следами косметики!), в холодный пол. Кто-то с проклятиями пытался подняться из-под обломков стола, за которым они только что сидели, кто-то просто валялся бревном, изображая из себя труп. Но больше всего не повезло заводиле.
– Это чтобы ты помнил, добыча Грязи! – выговорила Натин, ногой наступив на мордашку хлыща и выворачивая тому запястье. Рука хрустнула. Хлыщ вскрикнул орошая пол кровавыми слюнями пополам с не менее кровавыми соплями.
Под соседним столом сидел незадачливый молоденький официант. Видно пятился задом, а когда всё началось, со страху плюхнулся на задницу, да так и остался сидеть. Поверх подноса, которым он продолжал прикрываться, были видны круглые от страха и изумления глаза.
Публика же, ещё дальше отступив от "поля боя" всё так же с любопытством ожидала что будет дальше. И также как на лице официанта, на многих лицах застыло изумление.
– Следующий раз, – продолжила Натин, наклонившись над поверженным заводилой, – целовать землю за тридцать шагов перед нами… И может мы тебя простим!
Поверженный скосил глаза чтобы увидеть свою противницу. В глазах была боль. И страх.
Натин сделала шаг назад. Но в это время из под обломков стола вылез тот, кому меньше всего досталось. Он рывком поставил на ноги второго, который приходя в себя мотал головой. И попёр на Натин.
Она этого ожидала.
С видимым презрением она рванула манжеты на рукавах своего платья, и в следующую секунду, перед изумлённой публикой на свет появились два остро заточенных стилета.
– Стоять, грязь! – тихо сказала она, и от её голоса дохнуло такой стужей, что двоих хулиганов, казалось намертво приморозило к полу. Они только сейчас осознали: если дамочка ВОТ ЭТО с ними сделала голыми руками, то что будет если в этих же руках будет что-то остро заточенное?!!
