Андрей Максимушкин - Советская Британия
Виктор Николаевич сам видел немецкую подлодку серии XXVI в момент пуска ракет. Представляете, всплывает большая подлодка на поверхность, обычный корабль океанской серии подводных крейсеров. Неожиданно корпус подлодки приходит в движение, раскрывается, к небу поднимаются массивные трубы пусковых установок. Целых восемь. При этом подлодка становится похожей на фантасмагорический бред сумасшедшего инженера. Ракетный залп тоже производит впечатление — подлодку и морскую поверхность окутывают клубы дыма и пламени. Четыре тяжелые ракеты «Штурмфогель» плавно выползают из пусковых труб и, опираясь на-огненные хвосты, с адским ревом уносятся к горизонту.
Великолепное зрелище. Жуткая красота современной истребительной машины, заточенная функциональность боевого корабля. Уродливая функциональность, как сказал бы настоящий моряк. Вот только в разговоре с немецкими коллегами, по обмолвкам, прозвучавшим цифрам, тревожным возгласам и, самое главное, отметив время, через которое подлодка сложила трубы и ушла на глубину, Виктор Котлов догадался, что это чудо-оружие с некоторым изъяном.
Потом заполнявшие отчет особисты просветили вице-адмирала — действительно «Штурмфогель» на подлодке — это изощренная форма убийства собственных подводников. Да, немецкая противокорабельная ракета лучше, дальнобойнее, мощнее нашей КСЩ. Она перевозится и стартует из специального контейнера, тогда как наши с пусковых катапульт. Такие штуки хорошо применять с надводных кораблей. Прекрасное оружие, сразу видно. А вот недостатки…
Виктора Котлова в первую очередь именно недостатки и интересовали. Надводный старт хорошо виден с большого расстояния. Ракеты большую часть траектории идут по радиокомандам из рубки управления, а значит, подлодка все это время должна оставаться на поверхности. Полчаса как минимум. За это время воздушный патруль может найти корабль и потопить. Да и при изучении характеристик ракеты еще один вопросец возникает — дальность полета «Штурмфогеля» больше шестисот километров, а радар подлодки, как ни старайся, больше 25 миль не даст. Надо думать, как цель обнаружить.
Виктора всегда удивляла немецкая склонность к доведению технической идеи до абсурда. Ученые, инженеры, конструкторы у них великолепные, немецкое качество, умение продумывать конструкцию, все тонкости и нюансы вошли в поговорку. Взять хотя бы ракеты — именно немцы обогнали весь мир, первыми построили космический ракетоплан. Имя Эрнста Лента знают даже в Африке. Первый космонавт, черт побери! Наши только через три года после Лента, в 62-м смогли запустить в космос свой ракетоплан. Да и то, у нас первый полет был беспилотный, а у немцев сразу с космонавтом на борту.
И в то же время славные своей культурой производства, инженерным мышлением, высочайшей промышленностью, освоением атома и выходом в космос немцы умудрялись на полном серьезе строить таких монстров, что в наших штабах только краснели, ахали, дико матерились. Требовали от промышленности сделать так же и побольше. А потом, разобравшись, озадаченно чесали затылок: дескать, и даром нам такого не надо.
Котлову всегда на ум приходил пример «Адольфа Гитлера» — абсолютно непобедимый и совершенно бесполезный корабль, нескончаемый геморрой адмиралов, интендантов и портовых служб. Знакомый полковник танковых войск рассказывал о танке «Тигр-2». Сверхзащищенная, вооруженная мощнейшей пушкой махина, под которой рушатся мосты и которую невозможно снять с железнодорожной платформы без специального оборудования. Танк в восемьдесят шесть тонн — это не хухры-мухры. Американцы, говорят, попытались догнать, построили малой серией «Патоны» в 70 тонн весом — и все. Поняли, головной боли от этой машины больше, чем толку.
— Слушай, Виктор, — бодрый голос летчика вернул Котлова к реальности, — ты в Плимуте сразу домой?
— Сначала в штаб, потом домой, — вздохнул вице-адмирал.
Намек приятеля был понятен, но, увы: отметить возвращение в анклав не получится. Хоть и есть в аэропорту хороший, знакомый многим офицерам ресторанчик, с божескими ценами, только сегодня ничего не выйдет. К моменту приземления авиалайнера Виктора Котлова уже будет ждать машина. И, зная наших моряков, можно спорить, что легковушку подадут прямо на летное поле к трапу самолета. Багаж получат уже без адмирала. Наша служба тыла ничего не забывает, жизнь в анклаве на передовой базе приучила все держать под контролем.
2
Как Виктор Котлов и думал, его встретили на летном поле. Над южной Англией висели тяжелые свинцовые тучи, моросил мелкий противный дождик. Обычная погода для поздней осени. Недаром эту землю называют Туманным Альбионом. После московского снега и сухой солнечной берлинской погоды английский дождик казался особо мерзопакостным. Из самолета вице-адмирал выходил, подняв воротник реглана, спрятав голову в плечи и натянув фуражку на уши.
Подкатившая к трапу легковушка распахнула дверцы.
— Товарищ, вице-адмирал! — Молодцеватый, подтянутый старшина подскочил к Котлову.
— В штаб?
— Да, товарищ адмирал просит не задерживаться, — смущенно улыбнулся водитель.
— Пассажира возьмем? До города?
— Можно, — разговаривал старшина не по-уставному, позволяя себя переходить тонкую грань между сословно-иерархическими рамками. Надо сказать, получалось это у него изящно. Благоприобретенная способность водителей, ординарцев и прочих представителей подобного племени. Приближенность к обладателям больших звезд на погонах портит рядовой состав, мало кто избегает соблазна и остается нормальным человеком.
— Товарищ майор Гаврилов, вас до города подбросить? — Котлов повернулся уже собравшемуся бежать через летное поле к зданию аэропорта попутчику. Такое благо цивилизации, как автобус к трапу самолета, до Корнуолла еще не дошло.
— Спасибо, товарищ вице-адмирал, — после приземления оба инстинктивно перешли на официальный тон. — Только багаж получу.
— Старшина, разберетесь?
— Так точно!
До старого трехэтажного здания на улице Ленина, занимаемого флотским командованием, доехали за час. На въезде в город ремонтировали дорогу, пришлось медленно ползти по встречной полосе, в колонне грузовиков и таких же легковушек. Хорошо еще, не за конными подводами, в Плимуте и такое бывает. Автомобилизация и механизация сельского хозяйства по всей стране отстает от плана, а на Корнуолле и тем более. Как потом выяснилось, военные регулировщики заранее вылавливали из потока гужевой транспорт и направляли на другие дороги.
Поднявшись на третий этаж штаба, Виктор Котлов невольно остановился перед зеркалом и провел ладонью по подбородку. Последний раз он брился вчера утром, а сейчас четвертый час по Гринвичу. Ничего, сослуживцы простят слегка щетинистый вид младшего флагмана, раз не дали заехать домой, пусть терпят.
В приемной главкома было шумно. Компания старших офицеров коротала время травлей морских баек и пикантных анекдотов. При виде входящего Котлова, товарищи поднялись, поздоровались, каперанг Эммануил Махнов попытался с ходу порасспросить Виктора о московских новостях.
— Товарищ вице-адмирал, вас ждут. — Поднявшийся из-за стола адъютант аккуратно оттеснил в сторону начальника политико-патриотического отдела.
Сам Виктор при этом не удержался и хлопнул Нудилу по плечу: дескать, подожди, всему свое время, еще успеешь. Перешагнув порог кабинета, Котлов плотно закрыл за собой дверь. Понимал, что раз адмирал решил сначала переговорить с глазу на глаз, не стоит давать коллегам шанс подслушать беседу.
Обстановка кабинета с последнего визита не изменилась. Все тот же старомодный дубовый стол с бронзовым письменным прибором, скрипящий под ногами вытертый паркет, десяток разномастных стульев, собранных как минимум с полудюжины гарнитуров. На дверце шифоньера, как обычно, висит адмиральский кожаный плащ. Картину дополняли портреты Сталина, Косыгина и Кузнецова за спиной хозяина кабинета.
— Проходи, не стой на пороге. — Арсений Головко затушил сигарету в пепельнице и откинулся на спинку кресла.
— Тебя можно поздравить? — продолжил адмирал, дождавшись, когда визитер выберет себе подходящий стул.
— С чем? Если с возвращением, то можно.
— А разве не ты теперь главнокомандующий Атлантического флота? — По тону Арсения Григорьевича трудно было понять, шутит он или нет.
— В Москве был младшим флагманом, — хмыкнул в ответ Котлов. — Если что за последние часы изменилось, не в курсе.
— Да не бычься, Виктор Николаевич, слухи тут нехорошие ходили. Будто недаром тебя вызывают, новый главком команду меняет. — Речь шла о назначенном полгода назад главнокомандующим адмирале флота Сергее Горшкове. Новый начальник человеком считался резким, не терпящим возражений и неоднократно заявлявшим о своем желании устроить «большую чистку».
