Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 3
Цакая кивнул
— Ничего придумывать не надо, капитан. Агент — ваш бывший коллега, учился в Санкт-Петербургском нахимовском, факультет специальной разведки. Путешествие под водой он вполне выдержит.
— Это лучше… — повеселел капитан — проблема отхода упрощается. Но оперативная база все равно нужна. За одну ночь операцию мы не провернем…
Северное море, несколько километров от берега. Яхта «Красотка Севера»
Яхта «Красотка Севера» была одной из тех штучек, что бороздят в основном южные моря, вызывая зависть les miserables [отверженные (фр.)], коим не суждено было родиться с золотой ложкой во рту, и у которых не было очаровательной приставки к фамилии «фон» или «де». Сорокасемиметровая трехпалубная красотка, выделяющаяся своим насыщенным синим окрасом на фоне ослепительно-белых сестер, она конечно не дотягивала до подлинного шика но… Это тебе не новомодные восьмидесятиметровые четырехпалубные чудовища, которые заказывают нувориши, неприлично разбогатевшие на колониальных товарах, на биржевых спекуляциях, или на торговле с Римской империей, САСШ или Россией. «Красотка Севера» была заложена на плимутских стапелях в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году, и с тех пор гордо несла свой британский флаг, побывав в портах всех пяти континентов. Ее первый владелец, лорд Уолдшоу, был страстным моряком, путешественником и исследователем. Унаследовав немалое состояние от своего отца, сильно поднявшегося на торговле восточными специями (и опиумом), он разумно и бережливо вложил деньги в ценные бумаги, купил долю в одном из крупнейших банков мира HSBC, Гонгконгско-шанхайской банковской корпорации, небольшую, но привлекающую внимание, заказал себе «Красотку севера» и, как только она была готова — отправился на ней, считай, в кругосветное путешествие. В Британии он не был два года, а когда вернулся — обнаружил, что его вложения принесли солидный доход. Тогда он поступил еще проще — вложил все деньги в долговые векселя солидных банков и в государственные ценные бумаги. И с тех пор в Британии почти не появлялся — дохода от вложений, хоть и не слишком большого для такого состояния, вполне хватало…
Сын его, нажитый в скандальной связи с восемнадцатилетней горничной (впрочем, лорда Уолдшоу лондонский свет и до этого считал «не от мира сего» и особо никто не удивился), Гримсби Уолдшоу в свете был так и не принят, зато взял другим. От своего отца он унаследовал не только титул, но и деловую хватку, став за время своей долгой жизни одним из самых удачливых биржевых спекулянтов в истории Соединенного королевства. Состояние отца он преумножил десятикратно, и на сей момент был одним из самых богатых людей Великобритании. От отца же он унаследовал тягу к дамам намного моложе себя, на сей момент был женат уже четвертым браком на женщине, моложе себя на тридцать один год — и тем не менее, частенько хаживал налево. В этом браке у него росли сын и дочь, от предыдущих браков у него были еще три сына и две дочери, любил он их всех, и мало в чем мог отказать. Тем не менее — в этом поколении природа похоже решила отдохнуть. Молодое поколение Гримшоу росло оболтусами и раздолбаями, вынуждая отца серьезно задумываться над тем, кому же он передаст свое состояние. На сегодняшний день претендента он не видел.
На сей момент, сын Гримсби Уолдшоу от второго брака, молодой лорд Кевин Уолдшоу, студент Лондонской школы экономики — свою alma mater последний раз он навещал… давно это было, в общем, и на летнюю стажировку в банке он тоже забил — стоял на капитанском мостике «Красотки Севера» и нетвердой рукой правил в сторону открытого моря (это он так думал). За то время, пока он шел по Темзе, он чудом избежал двух аварий — от них его спасло не его мастерство судовождения, а мастерство тех капитанов, которым не повезло оказаться на встречных курсах с «Красоткой Севера». Сейчас он вроде как решил «выйти поплавать» в Северное море на пару дней, а потом вернуться. Если бы он взглянул на карты — то увидел бы, что избранный им курс ведет прямо на отмель, но сейчас Кевину Уолдшоу было не до этого. В его голове плескалось не меньше полупинты крепкого спиртного, шотландского виски и… что он там еще выпил. Прижимаясь к нему всем телом, на плече висела Мэри… или Мари, неважно в общем — красивая и безотказная девушка, готовая всегда составить компанию парню, у которого есть собственная яхта. В ее безотказности он убедился совсем недавно, прямо на капитанском мостике (собственно, это едва не стало причиной одной из аварий), и собирался убедиться еще раз, когда они пройдут залив и выйдет в открытое море. А может и еще в чьей-нибудь безотказности, благо юных дам он набрал немало и друзей тоже и сейчас они веселились в отделанной красным деревом столовой, пили виски, слушали музыку и вообще делали все, что только в голову взбредет. Там разберемся — а пока он управлял яхтой и смотрел на проплывающие вдали по левому борту берега графства Кент. Ему было хорошо. Настолько хорошо, что на такие мелочи как радар, эхолот и карта внимания молодой Уолдшоу не обращал…
За полтора часа до этого. Тяжелый десантный корабль «Санкт-Петербург»
— Осторожнее спускай! Осторожнее! Перевернешь — за снаряжением сам нырять будешь!
Два крана по оба борта десантного корабля неспешно спускали в воду большие, черные резиновые десантные лодки с жестким дном. Два двигателя были принайтовлены к самой лодке и сильно нарушали ее центровку, от этого боцман, командующий спуском десантных средств на воду постоянно матерился, а оператор таля [Таль — что-то типа крана] был вынужден мобилизовать всем свое умение. Дело было в том, что тали были рассчитаны на спуск намного более тяжелых десантных средств, и оператор такие легкие лодки тоже не тренировался спускать на воду. Легкие десантные средства должны были спускаться через десантную аппарель, но для этого корабль должен был бросить якорь. Якорь решили не бросать, дабы не привлекать внимание кружащих где-то в темнеющем небе разведчиков — поэтому лодки спускали с бортов, а десантники выстроились внизу на самой нижней палубе в ожидании. На нижней палубе были люки и что-то типа площадки — как раз для посадки-высадки десантников в малые десантные суда, если основная десантная аппарель занята техникой. Сейчас этот люк и эта площадка как никогда пригодились…
— Лодки на воде!
Боцман облегченно выдохнул
— Трави! Просто трави, их прибьет к борту. Трави, пока не скажу!
Медленно поползла, разматываясь с барабанов лебедка…
— Стоп! — передали снизу
— Стоп лебедка — продублировал боцман.
Лебедка остановилась, оператор закрепил ее стопором в таком положении…
Внизу, бойцы подразделения специального назначения Флота Атлантического океана споро рассаживались по лодкам. По восемь на каждую, с запасом. Итого шестнадцать человек, два экипажа. Один экипаж будет «держать» временную базу, второй же пойдет в самое логово, в устье Темзы, пройдет по нему пятьдесят километров против течения избегая винтов и корпусов кораблей, и все это только для того чтобы вытащить одного-единственного человека.
Когда все заняли положенные места в лодках, привели в боевую готовность оружие — сверху их накрыли маскировочными сетями, сделав низко сидящие в воде лодки похожими на плавучие островки из водорослей и растительности, вынесенные в море речным течением. Для этого задания сняли даже выдающиеся над бортами тарелки локаторов на высоких кронштейнах. Разведчики споро распаковали и установили двигатели…
— Возврат — «Алларих», запрос помощи — «Агреман» — крикнул один из провожающих десантников офицеров, напоминая кодовые слова связи…
— Так точно, господин капитан.
— С нами Бог!
— И за нами Россия!
Северное море, несколько километров от берега
— Правее, господин капитан. На тридцать…
Капитан Вольф медленно поднес к глазам бинокль. Лодки дрейфовали с выключенными моторами, и дрейфовали чуть больше получаса, очень похожие на плавучие островки, которые часто выносит течением в океан. Подгребали веслами чтобы оставаться в заданной точке. За это время им попались на пути три судна — и ни одно из них не подходило для задуманного…
— Карту…
Один из бойцов положил перед капитаном карту, второй подсветил фонариком с красным светофильтром. Капитан посмотрел на карту, потом на яхту, едва заметно белеющую в туманном полумраке, потом снова на карту.
— Совсем охренели… Там же отмель…
Капитан снова посмотрел на яхту в бинокль, пытаясь прикинуть, когда она сядет на мель. Удивительно, что до сих пор не села…
— На абордаж. Работаем под британцев. Ни слова по-русски. Средний вперед курс тридцать. Заходим с кормы.
На то чтобы приблизиться к яхте, потребовалось около десяти минут. Подходили с левого борта — с правого стоял неизвестный и безбожно травил в океан все что съел и выпил до этого. Две обитые резиной пиратские кошки вцепились в борта яхты, черные тени в гидрокостюмах и с автоматами одна за другой перескочили с лодок на палубу яхты и исчезли во внутренних помещениях…
