Маргарита Полякова - Острова капитана Блада (СИ)
Аугсбургская лига, без английской и нидерландской поддержки, будет уже не так сильна, и Людовик XIV обязательно этим воспользуется. А уж каким будет Рейсвейкский мирный договор (если вообще будет), это даже предположить сложно. Все-таки, Вильгельм был главным противником Людовика. И в его отсутствие театр военных действий будет выглядеть иначе.
Словом, у меня в голове созрел довольно авантюрный план. Вот только поделиться им я ни с кем не мог. Цареубийство — оно ни в каком веке привлекательно не выглядит. И боюсь, что мои соратники меня просто не поймут. А то и сочтут психом. Даже моя вторая сущность О'Брайена от одной только кощунственной мысли пролить кровь помазанника божьего в ступор впадала, чего уж о других говорить?
Идея, честно говоря, мне и самому не нравилась. Я бы лучше киллера нанял. Только где ж его взять-то? И кому можно доверить подобное дело? Если только… А не использовать ли мне ирландцев? Они, скорее всего, не столько Якова поддерживают, сколько сражаются за свои права жить так, как им нравится. Так почему бы им не воспользоваться ситуацией и не решить вопрос раз и навсегда? Я дам им возможность подобраться к Вильгельму поближе, и пусть сами устраняют преграды к своему светлому будущему.
Ну, а пока английский трон снова начнут делить, у ирландцев появится возможность вернуть себе свою свободу. А там, глядя на них, может и шотландцы захотят чего-нибудь эдакого. А я, например, могу помочь оружием. Пираты, имея возможность выбора, излишне переборчивы в этом деле, а для восставших и старые образцы сгодятся. Всё лучше, чем косы и вилы против профессиональной армии. Не знаю уж, что из всего этого получится, но развлекаловки англичанам надолго хватит. И кто там вспомнит про бедного капитана Блада?
Глава 14
Обсуждение предложений лорда Уэйда растянулось не на один день. Тут было о чем поговорить и поспорить. Вот и сегодня в кают-компании собралось двенадцать человек. Четыре капитана и по двое представителей от каждого экипажа. Мы, конечно, прекрасно чувствовали себя на Бекии, игорные дома начали приносить доход, заброшенные плантации постепенно приводились в порядок, но… Всегда было это треклятое «но». Никто из нас не верил, что мы сможем удержать Бекию, если какая-нибудь из стран решит устранить угрозу в нашем лице.
Пираты вообще к идее построения собственного государства относились довольно прохладно. Власть им была неинтересна. Дайте свободу, возможность спускать деньги, предложите хорошую цену за награбленное — и больше ничего не нужно. Похоже, пираты по своей природе были анархистами. Максимум — признавали над собой власть капитана, но и его могли поменять, если он переставал устраивать большинство народа.
Известие о свержении Якова II искренне порадовало бывших барбадосских каторжников. А вот предложение идти на службу к Вильгельму — не очень. И это несмотря на то, что на моих кораблях царила отнюдь не пиратская вольница, а довольно жесткая дисциплина. Народу даже привыкать не придется! Однако в том, что касалось внутрикомандных отношений, разница была довольно серьезная. И менять устоявшиеся правила никому не хотелось.
Начать хотя бы с того, что телесные наказания на наших кораблях практически не практиковались. И снобистское отношение к подчиненным я не поощрял. Офицеры, относящиеся к простым пиратам, как к быдлу, долго у меня не задерживались. Никто же не призывает к панибратству! Джентльменами удачи управлять не просто, так что тут требовались незаурядные дипломатические навыки. Держать в кулаке склонную к агрессии толпу, не пускаясь в крайности типа излишнего либерализма или чрезмерной жестокости — это не каждому дано.
Больше всех метался Волверстон. Идти служить в королевский флот он однозначно не хотел, но упускать Ямайку не желал еще больше. Легендарный остров, где в качестве губернатора побывал сам Генри Морган, не мог не привлечь внимания. Возможность возродить славу Порт-Ройяла, как пиратского гнезда, грела душу. С одной стороны, покидать Бекию, где вроде как все налаживалось, не хотелось, а с другой…
— Вы представляете? — не мог успокоиться Волверстон. — Лорд Уэйд, фактически, дает нам официальное разрешение ограбить Ямайку!
— С чего ты взял? — поперхнулся я.
— Да все элементарно! Если старого короля свергли, то новый первым делом решит прижать его сторонников! — горячился Волверстон. — А на Ямайке этих сторонников полно, начиная с самого губернатора Бишопа! Мы-то знаем, что он за птица. А раз новым губернатором становится Питер…
— Действительно. Что это за славная революция без славной экспроприации! — фыркнул я. — А ты представляешь, как на такое действие отреагирует Вильгельм?
— Если поделишься с ним награбленным… В смысле, конфискованным у приверженцев Якова, не желающих признавать новую власть, так Вильгельм тебе еще и орден навесит. Ему сейчас деньги нужны.
— Деньги всегда нужны, — вздохнул Хагторп. — Не торопимся ли мы? Вильгельм всего лишь совершил удачный мятеж. Яков может попытаться вернуть трон. И кто знает, чем все это завершится.
— Мятеж не может кончится удачей, в противном случае его зовут иначе, — вздохнул я. — Я тоже думаю, что война за трон еще не закончена. Но идея об ограблении Ямайки мне нравится. Мы останемся в выигрыше в любом случае, кому бы ни досталась английская корона.
— А что с Бекией? — нахмурился Джереми.
— Бекию мы не бросим. Не думаю, что Ямайка — это надолго, — поделился своими сомнениями я. — Не люблю зависеть от властьимущих. Моргана они как выдвинули, так и задвинули. Но губернаторство надо брать. Можно много чего интересного провернуть с тамошними войсками, кораблями и колонистами.
— Если мы откажемся, на Ямайке появится новый губернатор, — согласился Ибервиль. — И неизвестно, как он себя поведет. Предложение короля только называется предложением. На самом деле, мы не можем от него отказаться, если не хотим вызвать гнев его величества.
— Однако ваше нежелание идти на королевскую службу тоже понятно, — кивнул я собравшимся. — И ваши опасения имеют определенные основания. Поэтому сделаем так. На службу к Вильгельму пойду я. А вы найметесь ко мне. Ямайку мы будем обчищать долго и основательно, нам нужны деньги для поездки в Европу.
— Ты решишься предстать перед его величеством? — удивился Джереми. — Питер, ты же пират, это может плохо закончится!
Я потер переносицу. Делиться своими планами не хотелось. О таких вещах, как убийство короля, вообще вслух не говорят.
— Все, кто служил когда-то на английском флоте, знают, как плохо там шли дела. Яков, при всех своих недостатках, хоть немного исправил ситуацию. Но опытному командующему будут рады в любом случае. Я привезу королю деньги, озвучу намерение защищать его колонии и пообещаю сражаться на его стороне против тех, кто поддерживает Якова.
— Я ненавижу Якова, но скорее поддержал бы ирландцев, — нахмурился Волверстон.
— Ты нужен мне будешь в Лондоне. А ирландцев поддержит Ибервиль.
— Я?! — искренне удивился француз.
— Давайте будем честны. Никто из нас не хочет служить королю. И неважно, какое имя он носит. Поэтому нам нужно сделать так, чтобы Европе было не до маленького островка Бекия. Там и так идет война. А теперь, с воцарением Вильгельма, она обострится. В наших же интересах навести еще бОльший беспорядок в европейских делах, — объяснил я.
— То есть, на самом деле, ты не хочешь служить Вильгельму, — вздохнул Джереми.
— Не хочу. Но нужно пустить пыль в глаза, чтобы он не сомневался в нашей преданности и думал, что мы ему верны. А вот с другой стороны нас должен подстраховать Ибервиль. Он явится к местному французскому начальству и заявит, что не может стоять в стороне, когда родина в опасности. Дескать, честь не позволяет.
— Да я ни разу в жизни в глаза не видел эту родину! — возмутился Ибервиль, перебивая меня на полуслове. — Я родился и вырос здесь, в колониях. И мои родители, кстати, не сказали о Франции ни единого хорошего слова. Думаю, что если бы там все было хорошо, народ не бежал бы на край света.
— Да никто тебя не призывает любить Францию и служить ей, — отмахнулся я. — Ты сделаешь так, чтобы французы считали Бекию своим потенциальным союзником. И напросишься в Англию, помогать ирландцам против Вильгельма. У меня есть кое-какие сведения от ирландцев. Яков снова попытается взять власть. Скорее всего, он уже высадился в Ирландии, или вскоре это сделает, и ирландцы готовы его поддержать. Можно помочь им оружием и кое-какими сведениями.
— Война в Англии затянется, — нахмурился Джереми, пытаясь просчитать ситуацию.
— И кто бы в конечном итоге ни занял трон, он не будет иметь ни сил, ни желания вспоминать о какой-то Бекии, которая, вроде как, союзник, — развил я свою мысль. — Франция же вообще сражается в одиночестве против целой лиги государств. И Людовику тоже будет не до того, чтобы распылять силы на остров, который потенциально ему лоялен.
