Александр Головчук - Почему и нет? Часть вторая
Такого себе зубастенького конкурента контрразведке курируемой МИДом, отделу сыска полиции и Особенной канцелярии при Сенате. Организацию, заточенную на определенного врага в определенных условиях предвоенной и военной обстановки. А чтоб совсем стало ясно с аналогиями, это - СМЕРШ, в варианте начала девятнадцатого века. Зона ответственности армия, фронт и прифронтовая полоса, с полномочиями на расширение поля деятельности хоть до Парижа и Мадрида. Но основное поле - армия и все что с ней связанно.
Вроде сейчас как раз и создавали, в январе 1812 года, а на полную стали работать к весне. Впрочем, здесь возможен сдвиг по времени. Кто его знает, может уже и функционирует контора. Де Санглен как раз и возглавлял эту структуру при Первой армии.
Ага. Именно там, где приписан мой полк.
Начальство, однако, и для моего полкового командира. И даже для командира корпуса.
По происхождению - француз, по характеру - авантюрист, по уму - математик, при этом с отличным почерком и бойким канцелярским слогом. Молчун по делу и балагур в обществе. Литератор. Аналитик. Не чурается недозволенных методов, может быть подлым как сколопендра, но своих бережет и всегда мстит за убитых агентов. По-своему честен. Его боятся. Знает все и обо всех. Личный шпион Александра, специалист по его интимным делам.
Именно по ним, этим самым...
Поставлял баб их величеству, поскольку с супругой у Александра постоянно были терки. Или потому и были... Не суть. Короче, приближен к особе, дальше некуда.
До этого назначения он сформировал и возглавил Особую канцелярию при министерстве полиции (не путать с Особенной канцелярией при Сенате). И неплохо справился. Ту самую Особую канцелярию, которая занималась разбойниками и зачатками организованного преступного мира вообще, в смысле шайками и бандами. Имел на этой ниве успех, сумел это красиво преподнести, был замечен и приближен, чем вызвал ревнивую зависть своего начальника, министра полиции Балашова. Вплоть до 'побитых горшков' и испорченных вдрызг отношений. Все это произошло, когда Балашов еще был в силе.
В гостях у эскадронного в депо меня сейчас ждет полицейский майор Лешковский, полицмейстер Гродно, возвращающийся в Вильно из первопристольной, с бумаженцией от этого самого де Санглена, в которой командиру запасного эскадрона Иркутского драгунского полка предписывалось откомандировать поручика Горского в сопровождении вышеуказанного майора Лешковского в штаб армии в Вильно, для разбирательства...
Кого, чего, какого разбирательства? Не указанно. Вроде и не арест, но знаем мы такие приглашения в сопровождении. Но...
Если начальство приказывает - будь добр, поручик... М-да...
Приказ-то писарь уже приготовил, а комэск подписал.
А мне теперь чего, смываться, или сдаваться?
Ну, я и решил.
Пойду сдаваться, но подготовлюсь к варианту смыться в любой момент. Гаврила бы такой вариант одобрил и принял активное участие в его воплощении. А Виверра, если прижмет, тоже поможет вариант реализовать. Главное этих двоих поставить в известность о моих затруднениях.
К моей удаче этот казачий спецназовец все еще в Смоленске обретается.
Толик после возвращения с братьями Бубновыми и Шунгою из Герцогства Варшавского решил подзадержаться в городе. И по своим делам имел такое желание, и меня хотел дождаться. Но на глаза начальству не лез, до приезда Черкасского. Тогда и он явился и доложился, что ночью отбился от группы и добирался домой самостоятельно, а поскольку дело завершено, просил отпустить его на Дон. Начальство ничего против не имело, взяло клятву молчания и отпустило с миром. Но Толик имел свое мнение на тему когда и как ехать. Уж не знаю, как он там это дело утряс, но на Дон его ждут только к весне. Увидев его наглую рожу во время своего пребывания в Смоленске, я был искренне рад.
Вот в эту нашу последнюю встречу, узнав про перевод меня в запасной эскадрон, Виверра долго и жизнерадостно ржал. А че? Ничего не меняется в родных Палестинах. Как было, так и есть. Наказать отличившихся и наградить непричастных! Все как всегда...
Я на его ржание не обиделся, в чем-то он прав.
Так вот, ждет экслегионера на Дон не только служба, но и названная казачья родня для знакомства с его молодою женою, которая с недавних пор появилась у Виверры. Удивлены? А ничего удивительного.
Папе Бубнову он таки глянулся, прав был Гаврила. И не только папе, но и Глашке, бедовой младшей сестре Гавриловой тоже. Вот уж кто по характеру истинная казачка будет. И избу подожжет и коня пришибет, хоть росточку невеликого и фигурка как у Венеры. Сильно по сердцу ей пришелся чумовой казак с усталыми глазами. Ну, и все. Пропал хлопец...
Женили парня незадолго перед началом Рождественского поста. Причем в семейку эту скоморошью Толик вписался как в родную и сейчас вполне счастлив. Одиночества за свою жизнь он за двоих наелся. Теперь вот - женатик.
Завидую...
Такие вот дела.
А меня, наверное, арестовывать с утра будут... Печалька...
Непривычно без Дель Рея.
Я ведь практически, сколько здесь, столько и с ним. Но и шпага и тотошка с оставшимися патронами сейчас не со мной. Поскольку судьба моя в ближайший промежуток времени неизвестно как повернется я дорогими для себя вещами рисковать не стал. Баульчик еще с ночи в Смоленск отправился по еврейской почте. Дорого берут, конечно, но зато доставят быстрее императорских фельдъегерей, и груз будет в целости и не вскрыт. Как в банке.
Что за еврейская почта? А есть такая...
Помимо станций и постоялых дворов вдоль дорог стоят еще и трактирчики и шинки во всех мало-мальски населенных пунктах. Содержат их, как правило, евреи, а рядом с трактирчиком проживают три-четыре зажиточных семьи, у которых на подворье содержат наготове лихих лошадей и удобные легкие пролетки, а для зимника - сани. Целая система быстрой доставки небольших партий товара, одного-двух человек пассажиров, почты, причем неофициальной, проходящей мимо почтового ведомства, а также срочной информации.
Ага, той самой, что миром правит.
Кроме того в каждой пролетке был ящик, в котором перевозили почтовых голубей. Это еще одна услуга еврейской почты. Голубиная доставка новостей конечно не телеграф, но быстро. По этим временам - очень быстро. Для гешефта дело наинужнейшее, знаете ли.
Так вот, почта номер два функционирует лучше, чем станции на постоялых дворах, потому как кони не казенные, которые в нужный момент может не оказаться, а собственные, и возчики конкурируют промеж себя за право доставки. Триста верст в сутки - легко.
Четыреста?
Плати, будет и четыреста.
Очень часто эта еврейская почта совпадала с воровской тропой, или с маршрутом контрабанды. Живые деньги, а не пойман - не вор.
Все всё знали, но власти их не особо трогали, поскольку сами частенько пользовались этой параллельной транспортной услугой.
А порядок там был железный, человека или посылку доставят куда надо и в срок. А нет - неустойка. Большая. Хоть и цены за доставку конечно - заоблачные.
Чартер, одним словом.
Им и воспользовался для отсылки вещей и весточки Гавриле. Что-то мне подсказывает, что в Ельню я уже не вернусь.
Мы с майором Лешковским путешествуем верхами. Я на Вороне, он на казенной спокойной лошадке. Наездник из него так себе, оттого движение наше неторопливо. Меня это более чем устраивает.
Едем без сопровождения, но при оружии оба. Меня не арестовали, а, как бы поточнее, взяли под подписку. По прибытии в Вильно я буду препровожден в гарнизонную гауптвахту, там и сдам шпагу, а в моем случае палаш, и буду дожидаться своей дальнейшей судьбы. Оружие позволили взять в дорогу под слово чести и личное поручительство моего командира эскадрона. Майор попытался было наехать и потребовать разоружить меня, а в депо получить конвой для сопровождения задержанного.
Щас...
Не любят военные полицейских. Ни шагу навстречу полицмейстеру сделано не было.
В бумаге о конвое есть хоть слово? Нет? - Ничем помочь не можем.
Поручик Горский, кавалер ордена Святого Георгия и кавалер ордена Святой Анны оставлен при эполетах? Да? - Значит и при оружии.
Отчего? Так дороги опасны. Надобно господина полицейского майора поберечь кому-то, раз конвоя нет.
Все. Честь имеем.
Лешковский в первый день дороги играет недотепу. Вечные 'э-э-э' в речи отвратительный французский, на котором пытается говорить со мной, громкий смех над собственными шутками, сморкание из-под пальца. Этакий провинциальный недалекий служака.
Поверил бы, кабы не пистолет в рукаве мундира. Его углядел случайно, когда искал несоответствия в поведении майора, да еще благодаря тому, что его лошадка оскользнулась. Лешковский взмахнул руками пытаясь удержаться в седле, и мне пришлось подхватить его под локоть правой руки выпроставшейся из-под теплого плаща. Рукав мундира подтянулся, и на долю секунды открылся маленький убойный инструмент. Я такой же у Васильева видел. То-то майор в меховом плаще едет, а не в шинели. Это чтобы руки были свободны в любой момент.
