Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро...
– Вы не перестаете меня удивлять, Валентин Иванович. И много уже сделали?
– Покамест всего дюжину. И три десятка запороли. Это с казенного завода, поставили немного бракованных стволов для практической учебы и наладки станков. Каюсь, этот собственноручно выточил, тряхнул, так сказать, стариной! А вот извольте поглядеть.
Князь подергал туда-сюда затвором на одном из вариантов винтовки (больше похожем на простой обрез) и довольно улыбнулся.
– Прекрасно! И когда же вы порадуете меня готовым образцом? Или есть сложности?
– Я думаю, что…
Тут Александр заметил мнущегося невдалеке от них пожилого мастерового и солидную толпу других, застывших в ожидании – шагах так в пятнадцати от «парламентера», и кивнул на них своему собеседнику.
«Ага, поверили наконец, что я и есть хозяин завода. Ну что, пообщаемся с пролетариями?»
– Валентин Иванович, а кто это невдалеке от нас мается, да боится подойти?
– Это Виктор Кузьмич, вроде старшего у мастеров будет. Подозвать его? Сей момент.
Рабочий еще издали сдернул с головы кургузую и замасленную шапчонку, насмерть зажав ее в натруженных руках, а подойдя, неуверенно затоптался, поглядывая на Греве. Поручику это так напомнило увиденное в фильмах про концлагеря, что он слегка поморщился, невольно нагнав легкую панику на своего работника.
– Ваше сиятельство, позвольте представить вам Динова Виктора Кузьмича, слесаря шестого разряду.
– Вы не пугайтесь так, Виктор Кузьмич, я не кусаюсь. О чем спросить хотели?
От такой встречи и начала разговора мастеровой и вовсе потерялся.
«Нда, переборщил малехо… Надо еще двоих подозвать, получше разговор пойдет».
Александр угадал: ощутив молчаливую поддержку своих товарищей, представитель рабочей элиты набрался сил и задал первый вопрос:
– Прощения просим, хозяин. Обскажи, как работать будем?
– Что именно интересует, Виктор Кузьмич?
– Валентин Иванович сказал, заработки будут дюже хорошие.
– Понятно. Опытный мастер, выполняющий план с малым браком, будет получать оклад в тридцать рублей и премию. За отсутствие брака, за каждое дополнительное от плана изделие, за добросовестность и качество – от двадцати до семидесяти рублей примерно. Молодые мастера: оклад в десять рублей, остальное – то же, что у опытных. Кроме того. Рабочая смена будет десять часов, обед в столовой – бесплатный. Как и баня. При болезни или травме положена будет плата на лечение и на жизнь тем, кто хорошо работал. Позже начну строить дома, где вы сможете снимать квартиры; тем, кто станет работать без нареканий, квартирная плата будет урезана до половины. С каждым мастеровым заключим договор, где все это будет изложено самым подробным образом. На этом пока хорошие новости заканчиваются и начинаются плохие. За любое воровство, пьянку, недобросовестное отношение к работе – увольнение и большие неприятности с полицией. За разглашение производственных секретов… – Александр намеренно скользнул в транс и стал «давить» на собеседников, продолжая говорить: – Лучше такому человеку самому повеситься, потом поздно будет. Это я говорю вполне серьезно. – Все впечатлились, даже Греве. Помолчав, князь поощрительно улыбнулся и продолжил общение: – Вопросы?
– Говорят, и для баб наших дело найдется?
– Столовая, упаковка и сборочное производство. Потом швейное и ткацкое.
– Благодарствуем, хозяин.
Поглядев, как троицу переговорщиков окружает плотная (уже и с других цехов люди добавились) толпа мастеровых, в которой попадались и строители, поручик и господин временный управляющий пошли на выход. Уже на улице Греве получил первое распоряжение: увеличить охрану втрое, поставить на входе в цеха и у ворот пост и отсеивать всех посторонних.
– Затем по поводу первого цеха… да и остальных тоже. Везде, где будет сильный шум, использовать пробковые наушники. Как образец можете принять те, которыми пользуюсь я на стрельбище. Проложить везде широкие и сухие дорожки, подъездной путь отсыпать щебнем и утрамбовать. Освещение в цехах усилить вдвое, следить за чистотой. Ну и напоследок: на сборку допускайте только после прохождения обучения и сдачи экзамена лично вам.
– Александр Яковлевич, по поводу женщин на фабрике. Вы уверены?
– Мы же уже обсуждали это, и не раз, Валентин Иванович. Мелкая и нудная работа, при которой требуется хорошая усидчивость и аккуратность, терпение. Молодые парни этим, как правило, похвастать не могут. Опытные и пожилые подобными качествами, бывает, и обладают – ежели найдете таких, используйте как бригадиров или контролеров. Напомните мне, что у нас по договоренностям с управляющим казенного оружейного завода?
– Полный порядок, Александр Яковлевич! С двадцатого числа следующего месяца пойдут поставки, из расчета на выделку двух тысяч пистолетов и ста пятидесяти тысяч стандартных патронов в двадцать пять рабочих смен. Пока закупаем бракованные заготовки стволов и тратим их. Виноват, это я уже докладывал. Еще берем полосы мягкой стали и латуни для первого цеха. У меня уже появились некоторые образцы продукции. Ножи с этой странной заточкой, ложки, вилки, корпуса… запамятовал, как вы ее назвали… ах да, «бензы».
– Хорошо, даже очень хорошо.
– Ваше сиятельство, должен вам признаться открыто: я, к моему глубочайшему сожалению, не смогу хорошо управлять такой… громадой. Прошу принять это во внимание.
– Ничего страшного, Валентин Иванович, я этого и не планировал. Ежели господин Лунев выполнил порученное, то вскорости должен прибыть новый, уже постоянный управляющий. Ну а если нет, объявим конкурс. После этого вашей задачей будет контролировать, проверять и писать мне подробные отчеты. Кстати, я ведь совсем запамятовал – на ваше имя оформлен счет в Русско-Азиатском банке, на нем три тысячи. Вот чековая книжка и документы. Это премия за хорошую работу. Когда вы увидите господина Шухова, передайте ему мою просьбу: составить сметы на постройку двухэтажных коттеджей в количестве трех-четырех, можно пяти единиц. Невдалеке от фабрики, точнее, в начале того места, где мы запланировали дома для рабочих. Вы же помните?
Греве старательно все записывал, косясь при этом на конверт с банковскими бумагами и вожделенной чековой книжкой.
– Исполню все в точности, Александр Яковлевич! Возможно. у меня на квартире или в ресторации будет удобнее продолжить беседу?
– Пожалуй, сначала в ресторацию!
Всю обратную дорогу Александр разбирал две пухлые папки с коммерческими (и не только) предложениями. Желающих взять на себя тяжелое бремя поставок хватало с избытком: меди, латуни, свинца, пороха, продуктов – список получался немаленьким. Эти бумаги после быстрого ознакомления с ними возвращались обратно в папку. Другие предложения князь или рвал, или откладывал в сторону – на память (всхлипывая при этом от смеха). Чего ему только не предлагали! Взять на попечение бедную девочку-сиротку, например. Зачастую даже фотокарточка несчастного ребенка прилагалась: маленькая девочка была, как правило, с заметной грудью и возрастом не менее шестнадцати лет. Как правило, но не всегда – были и более юные особы. Или подкупающие своей простотой предложения пожертвовать (и побольше) в местную церковь, организовать ночлежку для бездомных, оказать поддержку какому-то там обществу, принять участие в благотворительной лотерее. Одним словом, хоть как-то поделиться своими доходами.
«Хотя бы одно попалось с дельным предложением. Нет, вру – одно было, да. Благоустройство улиц – дело хорошее, а особенно – конкретно той улицы, что от вокзала к моей фабрике идет. Но это не к спеху».
Едва поручик вернулся в Олькуш, как тут же узнал, насколько он, оказывается, популярная личность. Денщик Савватей, доставляя нетяжелый багаж своего командира в дом, не утерпел и прямо на ходу стал докладывать о посетителях:
– Вашбродь, стряпчий ваш уже все пороги оббил, вас дожидаючись. Еще двое важных немчинов приезжали, письмо вам оставили. От госпожи баронессы послание было. Еще целую кучу писем почтальон приволок.
За господином Луневым даже посылать не пришлось – сам появился, невесть как узнав, что князь вернулся. Или просто угадал? Поздоровавшись, Вениамин Ильич сразу перешел к обсуждению дел, едва не приплясывая от нетерпения.
– Ваше сиятельство, я все устроил!
– Позвольте уточнить – что именно?
– Все! Вот ответ от господина Мальцева, прошу.
На стол перед Александром лег пухлый конверт, поверх него – патентные свидетельства, поверх них – отчеты о договорах на лицензирование. Но самое важное стряпчий приберег напоследок.
– Как вы и указали, я провел переговоры с дольщиками «Общества железоделательного завода» и, доложу я вам, встретил самый благожелательный прием. Не буду занимать ваше время мелкими подробностями, скажу лишь главное: согласие получено! Более того, со мною приехал представитель совета акционеров, он ждет вас для переговоров в Ченстохове.
