Исправитель. Книга 2. Операция "Ананас" - Дмитрий Ромов
— Собаку надо было бы убрать, — покачал я головой, когда он опустился на землю рядом со мной.
— Ага, — хмыкнул он. — Ну, давай, вернёмся что ли? Хер с ней, пусть лежит. Сдохла да сдохла, мало ли, она не молодая уже. Крови нет, посторонних нет.
Глаза у Сироты блестели, бегали, плечи подрагивали, его колотило. Ну, да, нервишки вздёрнулись, чего там, адреналин из ушей вытекал.
— Башка на бок свёрнута.
— Ну, не отрезана же, — мотнул он головой.
— И не прострелена, — согласился я. — Но зато трава вон примята.
— Это она в конвульсиях билась. Ладно, погнали уже, хренли здесь торчать? Чтоб повязали с баблом?
— Погнали, ладно. Всё равно увидят, что бабок нет, так что шухер неизбежен.
Я повернулся и пошёл вдоль будки. Отодвинул ветки и осмотрелся. Никого не было.
— А это совсем не обязательно, — сказал Сирота, когда мы вышли на улицу.
Он с облегчением вздохнул и несколько раз оглянулся. Видно было, что ему очень хотелось прибавить ходу и пойти быстрее, но он себя сдерживал.
— Что не обязательно? — уточнил я.
— Не обязательно, что будет шухер. Сомневаюсь, что они вообще хватятся, что бабок нет. Ощущение такое, что их никто и не считает. В диване были и… в натуре за батареи забито. Я такого отродясь не видал. Слушай, надо вернуться. Там ещё много.
— Да тебя вон колотит всего, возвращатель нашёлся.
— Да ладно, хорош, — неожиданно рассмеялся он. — Ты подумай, приехать на грузовике, по-быстрому закидать всё в кузовок и адьё. Там в натуре, добра столько, что просто так не вынесешь. То, что я взял она стопудово не заметит. Как ты её надыбал, Жар? Молоток, в натуре. Фартовый вор.
— Я не вор, — мотнул я головой.
— Правда что ли? — засмеялся Сирота и даже остановился, чтобы внимательно на меня посмотреть.
— Правда, правда, — подтвердил я. — Не стой, двигай, не привлекай внимания. Пойдём на пляж.
— Мне бы стакашку засосать, — усмехнулся он. — Нервяк сбить.
— Не хватало ещё в вытрезвитель угодить с мешком бабла. Ты, кстати, ювелирку не брал, надеюсь?
— Рыжьё что ли? Нет, не брал. О, гляди! Давай по шашлычку срубаем и пивка дёрнем. Пока народ не набежал, потом не попадём, толпа будет.
— За трояк в любой точке будешь вип-персоной.
— Это что за персона такая?
— Важная, значит. Это по-английски.
— Вип? Важный значит? Ладно, пошли, говорю. Тебя самого вон корёжит, я ж вижу, что в натуре дрожняк пробил. Ковбасит, тебя не меньше моего. В прошлый раз ты стопудово бабой трясучку снимал, а здесь где тебе бабу искать? Пошли, короче.
— Ладно, пойдём, — дал я себя уговорить. — Снимем нервное напряжение.
— О, вот это по-нашему, по-человечьи.
Мы съели по шашлыку и выпили по кружечке пива.
— Опять же, компенсация тётке твоей, — засмеялся Сирота, когда мы вышли из шашлыки. — Процент ведь ей пойдёт. Короче, я тебе авторитетно заявляю, надо туда ещё раз наведаться. Там добра вовек не потратить.
— Замолкни, Сирота, — покрутил я головой. — Во-первых, не вздумай хоть кому-нибудь слить, где мы были и что делали. Это не шутка, я отвечаю. Исчезнем оба и никто даже не заметит. Понял? Вообще никому, ни блатным, ни каким другим, ни своим, ни чужим, ни по пьяни, ни в памяти. Шухер будет космический, ясно?
— Да ладно, чё ты гонишь, я тупой что ли? Сам понимаю.
Он попытался изобразить оскорблённую невинность, но улыбка с его рожи сойти не смогла, настолько он был доволен сегодняшним приключением.
— Во-вторых. Это лишь цветочки, понял? Мы вышли на тропу, ведущую нас прямиком в Эльдорадо. А это значит, что ты больше не шнырь и не баклан, а…
— Э! Ты кого шнырём назвал! — вмиг посерьёзнел он. — За метёлкой следи своей!
— Ладно, сорян, погорячился, неправильно выразился. Ты теперь не рядовой жиган, отсидевший хер знает за что. Ты теперь человек солидный, с влиянием.
— Чё за «сорян»? — напрягся он.
— Сорри, значит, извини, братан. По-английски.
— Англичанин, в натуре.
— Так вот, говорю тебе, ты теперь не урка, а…
— Я теперь вип, в натуре, персона. Ладно, прощаю. Пошли окунёмся. Вон как припекает.
— У меня ещё дельце одно имеется, — покачал я головой. — А ты иди, только…
— Да не ссы, не прощёлкаю я бабки, — снова расплылся он в улыбке. — Чё за дельце?
— С человечком одним надо перетереть.
— Так давай, я с тобой, типа подстрахую.
— Нет, я сам. Встретимся в «отеле».
— Ага, — заржал он. — В натуре, «отель». «Атлантúк», сска, с перламутровыми пуговицами. Невиноватая я. Здесь в этой дыре даже вокзала нет с камерой хранения. Так бы закинул капусту и плавал спокойно. Но ничё, я всё путём сделаю.
— Давай, — пожал я плечами и остановился.
Я, конечно, жалел, что показал ему пещеру Али-бабы, но теперь слёзы лить было поздно. Даже если он полностью вынесет всё добро Беллы, от меня теперь не отлепится, будет ждать новых скачков. А это мне пока и было нужно.
— Давай, ага, — кивнул он. — В связи с изменившейся международной обстановкой, вам налево, а нам направо.
Я кивнул и пошёл в другую сторону. По ходу уточнил у прохожего, где нужная мне улица и минут через пятнадцать подошёл к невзрачному государственному учреждению. Поднялся на крыльцо, вошёл внутрь и справился, где находится кабинет директора.
Пожилой дежурный посмотрел на меня свысока, и неохотно объяснил, что мне нужно подняться на второй этаж по лестнице в конце коридора.
— Только попасть к директору ты не сможешь, сынок, — усмехнулся он.
Я кивнул и, ничего не ответив, пошёл по указанному маршруту.
— Здравствуйте, — кивнул я секретарше, войдя в приёмную.
Здесь была целая толпа людей, судя по скучающему виду, ожидающая аудиенции довольно долго. На меня никто не обратил внимания. Я подошёл к секретарскому столу.
— Здравствуйте, — снова сказал я, секретарше, не поднимающей глаз от раскрытого на столе журнала. — Я к товарищу директору.
— Нужно записываться заранее, — бросила секретарша, не отрывая
