Внучь олегарха - Квинтус Номен
А в понедельник мы приступили к работе. На радиозаводе к моей командировке отнеслись с должным уважением и даже прислали утром за мной машину, ну а я водителя попросила заодно и Олю до фармацевтической фабрики подбросить. Ну а на радиозаводе мне пришлось все же прилично потрудиться, хотя в основном все же языком. Руководство завода искренне хотело все же новое производство запустить, ведь тогда и средств заводу выделят больше, и не придется впустую никому не нужные цеха отапливать — а тут появился серьезный такой шанс вообще самое современное производство у себя наладить. Поэтому мне все показали лично директор, главный инженер и начальник отдела капстроительства, и рассказали очень детально о том, что они мне показывают. А после экскурсии по заводу мы все уселись в кабинете директора и начали совместно решать, чего заводу не хватает. В целом, «не хватало» очень немногого: нужно было внутреннюю отделку цехов сделать и, как я выяснила в процессе экскурсии, полностью в нем поменять проводку:
— Значит так, придется немного поработать, но хочется надеяться, что вы рабочих сами найдете. Нужно будет в цехах на обеих этажах стены облицевать кафелем, полы тоже кафелем или камнем…
— С кафелем будут сложности, а можно будет и стены камнем отделать? — поинтересовался «капстроитель». — На Инзере есть неплохой кварцит, там сейчас налаживается резка камня…
— Даже лучше будет.
— А полы тогда мансуровским гранитом, у них уже затоваривание начинается, это мы сделаем.
— И нужно будет поменять всю проводку.
— Это как всю?
— Это так. Производство будет очень энергоемкое, цеху потребуется мегаватт пять, а то и десять электричества.
— Значит, не будет у нас этого производства, а жаль…
— А чего так?
— Вы в Москве не в курсе, а у нас с электричеством большие проблемы… пока. Нам таких лимитов никто не выделит, мы едва получили тысячу шестьсот киловатт.
— Но с лимитами проблему-то решить можно.
— И как? Если в районе электричества просто не хватает. Правда сейчас вроде в Благовещенске новую электростанцию строят, но нам с нее вряд ли что-то достанется.
— Решим вопрос: эту электростанцию моя сестра строит…
— И что строители решить могут?
— А она не строитель, она студентка на фармацевтическом факультете. Просто премию получила большую, вот и решила в родном городе ТЭЦ построить за свой счет. А так как электростанция, получается, ее собственная будет, то уж родной сестре она пяти мегаватт точно не пожалеет.
— Это как за свой счет? Электростанция же стоит…
— Она придумала новое лекарство от малярии, много лучше хинина и совершенно для людей не вредное. А у нас в стране малярией народ многовато болеет, лекарства нужно немало — а премии-то за изобретение выплачиваются в два процента от экономического эффекта! Но, сами понимаете, студентке столько денег просто не проесть, вот она и решила на родине жизнь людям улучшить. Так что готовьтесь всю проводку менять, я вам где-то в конце февраля пришлю список оборудования, типы его подключения к сети, все остальное необходимое. И да, отделочные работы можно уже потихоньку готовить — то есть материалами запасаться, но начинать их не спешите: надо сначала и схемы проводки подготовить, и насчет вентиляции вопрос проработать.
— А проекты на это когда получить будет возможно?
— Я же не строитель, так что я сначала передам что узнала в МИСИ, там команда неплохая, быстро проект составят. Вот только было бы неплохо еще и проектную документацию на то, что уже выстроено для них найти…
— Арсений Иванович, — повернулся директор к своему строителю, — готовься тогда сам в Москву ехать, — а затем, уже для меня, добавил: — документация по зданию-то у нас есть, но мы кое-что иначе сделали, с материалами были… некоторые сложности. Но мы все изменения утвердили, просто в документацию их не внесли.
— Надо, так съезжу, не вопрос. Вопрос только когда и куда.
— До конца недели документацию собрать успеете? Я тогда вас с собой на самолете отвезу, все меньше времени терять…
И вот тут, на этом совещании, до меня дошло, что же меня так смущало в этом «новом прошлом»: люди были другими, чем те, с которыми я в «прошлой жизни» общалась. Совсем другими, они прошли войну, горе и страдания невыносимые — но вынеся на своих плечах все это, они до глубины души осознали, что они способны сотворить всё и что будущее в их собственных руках. Причем будущее счастливое — и они были готовы ради этого будущего работать не покладая рук. И были готовы за свою работу отвечать, причем не перед начальством, а действительно перед страной и народом своей страны. И преодолевать любые препятствия: вызванный для уточнения каких-то технологических вопросов молодой парень, работающий здесь главным энергетиком, сказал, что «фондов на нужный кабель заводу никто не даст, но он соберет металлолом медный и сам с каким-то кабельным заводом договорится о поставках сверхплановой продукции». А на мой недоуменный вопрос сказал:
— Нам же кабеля немного нужно будет, они столько сделают просто сократив пару перерывов на пятнадцать минут. Ну, если медь у них будет — а у нас медного лома много на заводе получается. То есть не очень много, но им на наш заказ хватит. А расплачиваться будем, как и в тот раз, сверхплановыми приемниками, то есть уже наши рабочие на часок пару раз задержатся…
И он вообще не сомневался, что рабочие согласятся немного сверхурочно потрудиться! Впрочем, и у меня в СНТО почти все работали, за временем особо не следя: сейчас это все считали нормой жизни. Ну, почти все…
Договорившись обо всем с заводчанами я позвонила в Москву (правда, проделать это получилось лишь из горкома: у них была линия ВЧ-связи), получила предварительное согласие на то, что в Уфе будет готовиться производство полупроводниковых приборов — и на этом моя работа закончилась. Почти закончилась, я еще с летчиками договорилась о том, что в Москву мы уже втроем полетим, а они, хмыкнув, сказали лишь что «нужно будет не забыть еще одни валенки из Москвы с собой захватить». Все же зима, а в грузовом Иле салон хоть
