Пресвитерианцы. Вторая армия - Василий Кленин
Поэтому вместе с адмиралами (Наполеон уже смирился, что их двое) было принято решение укрыться на время сильно западнее — в узком, извилистом заливе Докай. Тут тоже селилось немало ниппонцев, но это, в основном, были простые рыбаки из «своей» провинции Бикудзен, которая принадлежала Сёни. А дальше к востоку начиналась густонаселенная территория Оучи, полная замков и даже маленьких прибрежных городков.
«Конечно, надолго мы даже в Докае не спрячемся, — понимал Наполеон. — Но Полукровка уверен, что высадка начнется в ближайшие дни».
В узкую часть пролива была послана самая быстрая «рыбацкая» лодка с надежными людьми главы тайной службы и двойным запасом весел. Она должна немедленно сообщить о начале переправы.
…Шел четвертый день ожиданий. В заливе постоянно появлялись какие-то маленькие лодочки, хотя, моряки Куя старались пресечь любое плавание среди местных. Но раньше каждый раз это оказывались особо дерзкие рыбаки.
— Ну, же, Мэй! — Наполеон нетерпеливо окликнул главу тайной службы, которые едва не свисал с борта мэнсона, вглядываясь в устье залива. — Видишь, кто это?
— Очень далеко, сиятельный, — как обычно, Полукровка сначала набивал цену. — Но там гребут в четыре пары весел. Это не рыбаки, мой генерал. Я уверен.
— Белый Куй! Срочно вывешивай знаки: экипажи на весла, паруса ставить!
— А если не началось еще? Вдруг они по другой причине плывут?
— Значит, обратно вёсла уберем! Лучше лишний раз поработать, зато быть готовым.
Время сейчас решало всё. Наполеон понимал, что никакой флот не сможет высадить 30–40 тысяч бойцов (да еще с лошадьми) за один раз. Скорее всего, высадка продлится даже не один день… Но только быстрота позволит им самим выбрать самый удачный момент. Застать врага в максимально неудобном положении.
— Начали! Начали! — разведчики тоже понимали важность времени и принялись орать издалека, надеясь, что их услышат.
— Выступаем! — бросил Наполеон команду Белому Кую и добавил. — По пути подбери людей с лодки.
Флот зашевелился, заворочался. Всюду пестрели сигнальные флаги, гудели дудки, стучали барабаны. Походный порядок обговорили заранее, но всё равно не обошлось без лишней толкотни и путаницы. И все-таки малоповоротливая туша Ударной эскадры начала медленно вытягиваться в несколько колонн, которые двинулись в пролив, набирая скорость.
— Вышли сразу большой группой! — торопливо делились сведениями выуженные на флагман разведчики. — Кораблей, наверное, тридцать! Несколько просто огромные! Все палубы полны воинов. Видимо, все утро, если не с ночи загружали, а потом пустили плотным строем. Там дальше, на расстоянии еще корабли были, но мы их уже не рассмотрели — поплыли к вам.
«Понятно, — кивал Наполеон. — Проявляют осторожность, сразу высаживают большую группу. В идеале бы, им сразу все корабли загрузить, но, видимо, это технически невозможно — нет в том проливчике таких вместительных гаваней. Наверное, и на нашей стороне сразу все они к берегу не пристанут…».
В отличие от суши, на море всё происходит очень медленно. Вот и место предстоящей схватки открывалось постепенно. Флот Южной армии выходил из-за поворота пролива, и ему неспешно открывалась панорама переправы войск сёгуна. Корабли двигались повсеместно, с большими интервалами и… как попало. Парусов практически не было, везде полагались на весла. Причем, Белый Куй быстро подметил, что ниппонцы плывут не к ближайшему берегу Тиндэя, а сдвигаются сильно к востоку, что заметно удлиняет их путь. Моряки быстро насчитали почти полсотни крупных кораблей. Штук пять-шесть и впрямь пугали своими размерами. Флагманский мэнсон был чуть ли не в два раза меньше них. Борта у гигантов очень высокие, даже не видно: есть ли люди на палубе.
— Вон тот и тот, — тыкал Белый Куй. — Обратно идут. И пустые. Смотри, как на волне подлетают!
«Значит, кто-то уже успел высадиться» — понял Наполеон.
И его это устраивало. Он не хотел полностью предотвратить высадку. Ведь в этом случае всё войско у сегуна сохранится. Идеально — разделить его людей. Одна небольшая часть попадет на Тиндэй (ими смогут заняться войска четырех сюго после того, как добьют Оучи), другая — окажется на воде в момент битвы. Ну, и сегуну пусть кто-то останется. Столько, чтобы уже не мечтать о новой высадке.
— Выдвигаемся сейчас, — решил он. — Куй, понимай флаги на перестроение. Вариант второй.
Еще в дни ожидания в заливе Докай со всеми капитанами обговорили порядок движения кораблей. Наполеон выдал каждому нарисованные схемы и проверил, как они всё запомнили — слава богу, времени на это хватило в избытке. Реальность всегда вносит свои коррективы: корабли путались, перекрывали дорогу друг другу, но все-таки — когда вся Ударная эскадра оказалась на виду у врага — она более-менее приняла боевое построение. На некоторых судах сёгуна их заметили, стало слышно тревожное гудение труб, равномерная переправа нарушилась, корабли принялись сбиваться в общую кучу.
Разумеется, после первых минут волнения, ниппонцы успокоились. Они увидели перед собой два десятка среднеразмерных судов, выстроившихся в неровную линию, на которых войск особо и не видно. За первой линией мельтешило что-то еще, но такое мелкое, что не стоит и внимания. Осмелевшие люди сёгуна начали плавно выдвигаться вперед (лишь несколько пустых кораблей спешили к берегу Хонсю, чтобы поскорее набрать побольше самураев и присоединиться к уничтожению нежданных врагов).
Этого и хотел Наполеон. Давид, выходя против Голиафа, надеется на то, что тот в своем презрении к мелкому противнику расслабится. Не надо собирать весь флот. Не надо думать над планом атаки. Просто идем вперед и крушим зарвавшихся «давидов».
«Они уже знают о пушках, — рассуждал генерал. — Но наверняка не понимают, что их можно использовать на море. Вряд ли, пираты с Цусимы рассказали им об этом, да и там пушек было крайне мало. А теперь…».
А теперь на врагов нацелились 32 пушки! По две на носу каждого корабля Ударной эскадры, кроме «черепах». Канониры уже попробовали стрелять в условиях качки — и не должны подвести. Да и море в проливе спокойное.
Ниппонцы уверенно шли на сближение, расходясь вширь. Тоже где-то 20–25 кораблей, только с неизмеримо большим числом войск — не меньше пяти тысяч. А для
