Николай I Освободитель // Книга 8 - Андрей Николаевич Савинков
Ради справедливости, большая часть подростков на подобные перемены в жизни – в смысле на помещение в закрытое учреждение для сирот и трудных детей – реагировали сугубо положительно. Тут кормили может не слишком разнообразно, но сытно, выдавали совершенно бесплатно красивую и удобную форму, о которой дети на улицах могли только мечтать. На каждого воспитанника имелось собственное спальное место с чистой – порой относительно, что в любом случае лучше какого-то топчана в ночлежке – постелью, плюс регулярные медицинские осмотры и конечно же учеба.
В конце концов спустя несколько лет подростки, оказавшиеся на улице или просто в трудной ситуации, стали нередко приходить к воротам Суворовских училищ по всей империи самостоятельно, что само по себе являлось высшей оценкой деятельности местных педагогов и воспитателей.
Ну и третьим способом борьбы с ничейными детьми стало движение за усыновление. Началось все как обычно с газет, где принялись активно писать статьи насчет необходимости сохранения детских жизней, что привлекло внимание общественности активизацию благотворительности в этом направлении. Вот новость о том, что один Московский промышленник средней руки усыновил сразу десяток детей, за что получил за то памятную медаль от императора; а вот еще новость о некой мещанской семье из города Курска, которая взяла под крыло целый выводок – семеро детей оставшихся враз сиротами после одномоментной гибели в пожаре родителей – и направленном им личном письме-благодарности от императора с небольшим денежным пансионом «на поддержание штанов».
- А что там наш поезд счастья? Как у них дела?
- Добрались уже до Харькова. Два десятка детей осталось, - отозвался заместитель Муравьева, который непосредственно курировал данное начинание. – Боюсь, есть дети, которых совершенно точно не заберут, придется их возвращать.
- Ничего, глядишь, среди нашего контингента они точно не затеряются, - проворчал все еще нахмуренный Василий Степанович.
- Нет, нужно обязательно пристроить всех, - покачал головой директор. – Представляете, какой это будет удар по ребенку, если несколько сотен душ удастся пристроить, а именно его – нет. Страшно даже представить.
«Поезда счастья» - пока еще только первый поезд, если быть честным – являлись личным проектом Муравьева, с помощью которого он хотел засветиться перед высоким начальством. Это был способ решить еще одну проблему, о которой по началу никто почему-то не подумал. Новорожденные младенцы и дети двух лет попадали в воспитательные дома, дети от 8 лет – в суворовские училища. А куда отправлять детей от 2 до 8 лет? Никто не знал, и их начали сначала перебрасывать с из одного учреждения в другое, а потом такие «отказники» стали оседать в тех же суворовских училищах, где им – среди весьма сложного контингента – было явно не место.
Идея же с поездами была проста как мычание. Это в городе ребенок – нахлебник и лишний рот, который до весьма солидного возраста не способен сам себя обеспечить. А в сельской местности даже в пять лет ребенок – это помощник и дополнительные руки в хозяйстве. Конечно, далеко не каждая семья может принять детеныша со стороны, но Россия большая, а сёл в ней много, куда больше, чем сирот и беспризорников в городах, что и показал опыт запущенного поезда. Из столицы на юг выехало чуть ли не полтысячи собранных по всем приютам детей, в Москве добавилось не многим меньше, а глядишь ты, разбирают всех. Сначала, конечно, старшеньких – они уже считай полноценные работники, может это немного цинично, но такова жизнь, ничего не поделаешь, крестьяне привыкли смотреть на любой вопрос под углом практичности – а потом и младших тоже удалось раздать.
- Пристроят, пока до Крыма доберутся, всех раздадут, уверен на сто процентов. Уж на нынешних-то условиях…
А в середине 1842 года императором был подписан указ о введении небольшой – 10 рублей в год, не Бог весть что, но, скажем, для сельской местности вполне приличные деньги – пенсии для усыновителей детей-сирот. И это способствовало резкому снижению остроты проблемы по всей империи. Опять же далеко не все усыновители хорошо справлялись со своими обязанностями, всякое случалось, откровенно говоря, но в большинстве случаев – особенно когда со временем контроль за жизнью таких бывших беспризорников возложили на земства – участь их была куда лучше нежели голодная смерть под каким-нибудь забором в большом городе.
Усилия правительства в итоге дали свои плоды и уже в середине 1850-х в центральной России проблема массовой детской преступности и бродяжничества среди малолетних потеряла остроту и практически сошла на нет.
___________________________________
Кто-то шарит за теорию градостроения. Мне пришла в голову идея и я не могу понять она гениальная или тупая. Вот все строят города квадратами, что создает проблему перемещения по диагонали, приходится даже кое-где - ну как в Барселоне например - пробивать диагональные проспекты, чтобы буквой Г не ездить. А если строить не квадратами а треугольниками равносторонними. Улицы будут, получается, ориентированы на три стороны света. Делать треугольник, например со стороной в километр, на пересечениях площади с круговым движением, внутри треугольника улицы не транзитные, типа микрорайона отдельного. Есть в этом смысл или нет?
Глава 15
Путешествие на юг осенью 1842 года получилось крайне насыщенным.
Первая большая остановка была в Москве, где я поучаствовал в открытии музея русского искусства в Царицынском дворце. В прошлой жизни в этом месте мне побывать не довелось, здесь тоже очень долго руки не доходили, поэтому впервые в Царицыне я оказался только в середине 1830-х и очень удивился тому, как столь красивое здание, построенное именно в той стилистике, которая мне нравилась больше всего, могло дойти до подобного плачевного состояния.
По правде говоря, весь дворцово-парковый ансамбль больше напоминал живописные руины, чем «живую» постройку, поэтому на его реставрацию – фактически перестройку процентов эдак на 80 – ушло больше восьми лет. Ну и из-за войны работы тоже затянулись, не без того.
Поскольку как дворец – именно как место для проживания – здание меня совершенно не интересовало, было решено устроить тут общественное место, а парк открыть для горожан и сформировать таким образом место для гуляний и проведения досуга.
Весь комплекс после реставрации и приведения в порядок был передан из удельного ведомства на баланс Московской городской думе и, надо признать, местное купечество, которое фактически и заправляло в этом представительском органе, не ударило в грязь лицом. В кратчайшие сроки была сформирована
