Стальная сеть - Натан Темень
Командую гоблинке:
— Есть ещё платья в доме? Хорошие, дорогие? Чтобы мне впору были?
Гоблинка удивилась, но кивнула.
— Тащи сюда!
Она рысью убежала, а я принялся с охранников одежду стаскивать. Раздел обоих, Ерошку к Федьке подтащил. Уложил в обнимку, да поинтереснее, с фантазией. Самому смешно и противно стало. Отошёл, глянул — красотища! Скульптурная группа — гориллы занимаются вольной борьбой на ковре.
Бизнесмена Алексеева повернул вместе с креслом, типа он зритель. Ему тоже коньячка в чашку плеснул, парочку сигарет раскурил, бычки придавил в пепельнице.
Вот теперь картина маслом. Как проснутся, сюрприз им будет.А если слуги их первыми найдут, подумают ещё, поднимать шум или не стоит. Гадость, конечно, но так им и надо. Они людей шарфами душат, и меня повесить хотели, сонного.
Тут гоблинка моя вбежала с ворохом платьев. На мою живую композицию глянула дикими глазами, но ничего не сказала. Стал я платья примерять. Девушка мне помогать стала. Потом сбегала ещё куда-то, принесла коробочку с косметикой.
Короче, через полчаса глянул я в зеркальце, и себя не узнал. Был офицер Найдёнов, а стала рослая блондинка с голубыми глазами, алыми губками и крохотной мушкой на щеке. Мушку мне гоблинка прилепила, сказав: «так сейчас девушки-полукровки из дорогого дома носят. Вам как раз подойдёт».
Сама тоже подкрасилась, личико белилами замазала, шляпку с вуалью надела, чтобы глаза гоблинские закрыть. Превратились мы с ней в двух девиц лёгкого поведения, но дорогих, как хорошая зарплата за квартал.
Потом меня осенила прекрасная мерзкая мысль. Ещё одна.
- Фотоаппарат твоего отца в порядке? - говорю гоблинке. - Пользоваться умеешь?
Она кивнула.
- А зачем…
- Давай, тащи сюда. Картинки снимать будем, забавные.
Потратили ещё полчаса на фотки, и не зря.
Попугая Микки в саквояж сунули, велели сидеть тихо.
Всё это время захваченный моим котиком мэтр стоял и разглядывал своё новое тело в стекле шкафа. Очень ему это нравилось.
Потом мы его подхватили под руки и повели вниз по лестнице. Он идёт, шатается как пьяный — понятно, когда котиком был, на четырёх лапах бегал. Неудобно! Но так даже лучше — пьяный господин подцепил двух девчонок.
— Что теперь, Дмитрий Александрович? — спрашивает гоблинка. — Куда нам идти?
— Как это куда? — отвечаю. — Домой!
Глава 36
Вывели мы стряпчего-Талисмана на улицу, поймали извозчика. Я адрес назвал, извозчик погнал лошадку. Поехали с ветерком.
Стряпчий оказался бережливым человеком. Я-то думал, раз он деньги лопатой гребёт, то и живёт так же, барином. Нет, домишко чистенький, но скромный, в доме один слуга и кухарка. Да и та приходящая.
Высадились мы из пролётки возле дома, сами хихикаем, вроде весело нам. Я ещё бутылку шампанского по дороге открыл — из дома Алексеева взяли. Для правдоподобия. Прохожие, кто на улице в тот час случились, на нас глазели и головами качали. Дескать, весело живут некоторые.
В доме чистенько, строго, отдельный кабинет для клиентов, рядом спальня. Спальня — только чтобы спать. Сразу видно, хозяин весь в работе. В кабинете мебель тёмная, но солидная, дорогая. Стол сукном покрыт, на нём набор для письма, пресс-папье как из музея — антиквариат.
Стряпчий, он же мой Талисман, в кабинет зашёл, головой покрутил, к столу ринулся. На лице улыбка — узнал. Стол ощупал, бормочет:
— Документ внимания требует... Выморочное владение... долговая расписка просрочена, сударь...
Гоблинка моя саквояж на пол поставила, сама озирается. Попугай Микки из саквояжа выпорхнул, на спинку стула уселся и стал перья чистить.
— Дмитрий Александрович, нехорошо в чужой дом без приглашения заходить, — гоблинка говорит. — Воровство это.
Ну что скажешь — да, воровство. Как говорится: грабь награбленное.
А что делать? Не надо было с бизнесменом Алексеевым договора магические заключать, на сделки идти.
Тогда мне казалось, что обхитрю его, вывернусь. Что один раз — не преступление. А оно вон как обернулось. Карьера под откос, люди погибли, задушены, брошены в прорубь, и вообще гадостями всякими пришлось заниматься. Правду говорят — коготок увяз, всей птичке пропасть.
Нет, как только шеф вернётся из командировки, вытащит меня из этой каши, что я заварил — брошу. Не полицию, а вот это всё. Никаких сделок с подозреваемыми, всё по-честному будет.
Думаю так, а внутри холодно, неуютно. Будто шепчет кто-то: «не будет, не будет...»
— Слушай, — говорю. — Мы давно знакомы, а я твоего имени не знаю. Непорядок. Давай уже знакомиться.
Гоблинка улыбнулась, сверкнула острыми зубками. А она ничего, симпатичная. Даже когда накрашенная под человека.
— Меня зовут Фрида Мирри, — отвечает. — Мирри — имя для своих.
Попугай Микки вдруг закаркал, запрыгал на стуле. Вспорхнул и уселся на портрет государя, что над столом висел. Солидный портрет, поясной. Государь там в мундире, в орденах, взгляд суровый.
— Воля покойного обозначена ясно! — сказал стряпчий Талисман. — Попрошу внимания!
Стряпчий к стене подошёл, согнал попугая, взялся за рамку и снял портрет со стены. Как будто сто раз это делал.
Смотрю, а за портретом дверка. В цвет стены покрашена, сразу не заметишь. Сейф! Замок с циферками, очень солидно, просто так не вскроешь. Небось, какая-нибудь заграничная фирма за большие деньги сделала.
Талисман, — говорю, — можешь его открыть? Очень надо.
Стряпчий на меня посмотрел, глаза синевой блеснули.
— Ма-ма. Ма-ма.
Он что, меня мамой назвал? Тогда уж лучше папой... Киваю: надо, котик, надо.
Талисман недовольно прошипел. Потом набрал шифр и повернул ручку. Дверца тихонько щёлкнула и отошла.
— Дмитрий Александрович, — сказала Мирри. — Я посмотрела, у этого стряпчего здесь за дверью тёмная комната. Там лампа с красным светом.
— И что? — говорю. А сам из сейфа бумаги вытаскиваю. Папки, папки с документами, свёртки какие-то, коробочки... Настоящий клад.
— Дмитрий Александрович, это комната для проявления и печати фотографических карточек.
Я на секунду оторвался от бумаг. Вижу, гоблинка волнуется. Говорит мне:
— Мы снимки сделали у Алексеева, срамные... Я могу их проявить, меня отец научил. В тёмной комнате есть реактивы. И бумага есть, и всё что нужно.
— Отлично, займись этим, — командую. А сам в бумаги зарылся.
Чего только не нашлось в бумагах у хитрого юриста. Клиентов у него хватает, сразу видно, и богатых клиентов. Завещания
