Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
— Я и не собирался!
— А какой тогда план? Чем ты вообще на жизнь зарабатываешь, извини уже за личный вопрос? Василевский платил за то, что приглядываешь за усадьбой?
Велесов явственно скрипнул зубами, возмущённый расспросами от какого-то мальчишки. Но я продолжал спокойно смотреть на него, давая понять, что жду ответа, и отмолчаться не получится.
Это был чертовски важный момент. Не хочется, как Аксаков в институте, козырять своим происхождением. Но я действительно сын князя и законный хозяин этой усадьбы. А он — лишь бывший слуга Аскольда. А теперь и мой. Да, он не раб, конечно, и не крепостной, и волен уйти, если захочет. Но если уж мы будем действовать сообща — то пусть понимает, кто кому приказывает.
— Нет, у него и самого с деньгами туго было, — чуть успокоившись, проговорил Велесов, впрочем, всё ещё глядя на меня исподлобья. — А на жизнь… Охотой я промышляю.
— И всё? — с сомнением переспросил я. — И сколько ж надо зайцев да косуль настрелять, чтобы полторы тысячи выплатить? А к октябрю — и все две…
— Я далеко в тайгу ходил. И надолго, на месяц-два. Ежели от города хотя бы на сотню вёрст отойти — встречается добыча поинтереснее.
— Например? — спросил я и покосился на голову индрика в углу.
Колдовской олень смотрел на нас, будто живой, поблескивая кристаллическим голубым налётом на рогах.
— Ну, таких сильных тварей рядом с городом уже не встретишь. Но эдра сейчас разносится везде. И она на всё живое влияет.
— Каким образом?
Демьян хмыкнул, будто я спросил какую-то глупость.
— Ты же вроде вырос в этих местах. Неужто сам не знаешь? Многие звери умеют накапливать эдру, и она… меняет их. С растениями, с деревьями так же. К примеру, камнедрево довольно часто встречается. С виду — сосна обычная. Но тянет в себя эдру, укрепляется. И в итоге об такой ствол топор сломать можно.
Вот оно как. Что ж, логично. В концентрированном виде эдра превращается в эмберит. Но это не единственная форма её воплощения. Куда логичнее, что она, как своего рода радиация, пронизывающая всё вокруг, впитывается и в живые существа. И среди животных и даже растений появляются, грубо говоря, свои Одарённые.
Интересно, а можно ли как-то вытягивать из них эту эдру для подпитки собственного Дара? Нефилимы наверняка активно экспериментируют в этом направлении.
— И что, окупаются такие походы?
— Конечно. Изменённого зверя добыть во много крат сложнее. Но оно того стоит. Порой я мог по несколько сотен целковых заработать с одного похода. А то и тысяч.
— И что изменилось?
Демьян вздохнул, украдкой взглянув на дверь в комнату дочери.
— Рада. Её… хворь усилилась. Приступы всё сильнее и чаще. Я уже не могу надолго отлучаться. А без меня она умрёт.
— И за ней больше некому присмотреть? Может, устроить её на время похода в какую-нибудь лечебницу?
Он лишь молча покачал головой с таким видом, что я понял — расспрашивать подробнее пока бесполезно. Ладно, может, это действительно не моё дело…
— Ясно. Ну, а хоть надежда-то какая-то есть? Может, я чем помочь могу?
— Моя эта ноша, княжич. Лучше расскажи, что тебе там Фома напел.
— Пригласил в Колизеум, — не стал отпираться я.
Демьян раздражённо рыкнул, и мне даже показалось, что под его верхней губой блеснули клыки.
— Вот ведь лис… Не вздумай соглашаться!
— Почему? Пока выглядит вполне безобидно. И заманчиво. Тридцать рублей обещал за вечер. Мне бы хватило на первое время.
— Приманка в капкане, наверное, тоже выглядит заманчиво. Но попавшему в западню волку приходится отгрызать себе лапу.
— И в чём подвох? Ну, рассказывай, рассказывай. Просто так я не отступлюсь. Твоё мнение мне интересно. Но решать я всё равно буду сам.
Велесов поворчал ещё, но больше для виду. Новости его явно встревожили. Но, похоже, он уже понял, что на меня не получится прикрикнуть, как на мальчишку, и заставить сидеть дома.
— Фома… Да мало чего можно рассказать про него. Слухи одни. Он не местный, но обосновался здесь давно, лет двадцать назад. Никто не знает, откуда он. Поговаривают даже, что из беглых каторжников откуда-то с Южного Тобола. Но за давностью лет, конечно, ничего уже не докажешь. Он и в Томске поначалу банду сколотил, и промышлял разными лихими делишками. Обозы грабил. В тайге одиночек или небольшие отряды выслеживал и отбирал всё найденное.
— Да уж. Мало там всякого зверья и прочих опасностей. Так ещё и разбойники промышляют?
— Куда ж без этого. В лесах много банд укрывается. Бывает, целые поселения устраивают. Некоторые даже забираются далеко на восток. Там же, по сути дела, вольница. Дикие земли, никаким государевым отрядам не достать.
— Но Фома не похож на простого бандита.
— Так и есть. Со временем он личину сменил, купцом заделался. Поговаривают, что даже с генерал-губернатором знакомство имеет. Не говоря уж о чиновниках помельче. Хотя фамилию себе, конечно, придумал говорящую.
Я вопросительно поднял бровь, и Велесов пояснил:
— Ну, как же. Про Кудеяра не слыхал, что ли? Атаман разбойников из сказок. Хотя, кто-то говорит, что он и правда существовал.
— Понятно… А как ему удалось-то в приличные люди выбиться?
— Для начала состояние сколотил приличное. И притом деньги вкладывал грамотно, в законные дела. Несколько кабаков открыл, лавок всяких. Сейчас чуть ли не треть всех складов на Мухином бугре — его. Но одного богатства ему недостаточно. Он всё наверх стремится. В высшее общество. Для того ему все эти шикарные рестораны, бордели, гостиницы. В «Славянский базар» вся томская знать наведывается. И гости из Петербурга или из Демидова тоже первым делом туда едут.
— Что ж, действительно, мужик к успеху шёл… — усмехнулся я. — Связями обзаводится, значит?
— Да. Но и это не просто так. Главная мечта у него — самому дворянство получить. Он на этом прямо помешался. Неполноценным себя считает, несмотря на все свои мильёны. Одно время даже пытался породниться с Вороновскими. Это старый дворянский род, он на слуху в Томске. Сам-то Фома давным-давно вдовец, про первую жену даже толком и не скажу ничего. Сватался он к старшей дочке Вороновского. Старая дева, единственная у них не выданная. Впрочем, немудрено — рябая да лицом на кобылу похожа.
— Но всё равно не выгорело, как
