Хозяйка дома на холме (СИ) - Элен Скор
Сюда ветер почти не долетал, и мы принялись усиленно обмахиваться веерами.
— Всё-таки, любопытная вещица — этот ваш веер! Говорите, привезли эту идею из далёких краёв? — герцогиня, не таясь, внимательно рассматривала меня.
Мне стало не по себе, неуютно под этим пристальным взглядом, я опустила глаза в пол, а потом подумала — какого чёрта! И вернула ей этот взгляд, открыто глядя в красивое холёное лицо. Губы женщины дрогнули в полуулыбке, и я, неожиданно для себя, поняла, что она не так уж молода. Да, породистое лицо до сих пор красиво, но возле глаз пролегают едва заметные, тщательно скрытые за слоем пудры, морщинки. Такие же предвестники зрелого возраста, едва заметной паутинкой, опутывали губы герцогини. Если до этого я считала что ей не больше двадцати пяти, сейчас я бы дала ей лет сорок с хвостиком. Безжалостный солнечный свет отчётливо показывал все прожитые этой женщиной года, это вчера, в тусклом свете свечей она казалось юной и прекрасной.
Ведь всё это можно удачно скрыть за вуалью! — промелькнуло у меня в голове.
— А ты очень похожа на неё, — мне показалось, что глаза Августы потеплели и улыбка стала искренней.
— На кого? — не поняла я.
— На свою бабку, Анастасию. Тот же упрямый дерзкий взгляд, то же нежелание прогибаться под других. Я бывала в этом доме прежде, — она кивнула головой, словно здороваясь, — и знакома с духом рода! — её улыбка стала ещё шире.
Рядом со мной на лавке проявился силуэт кролика.
— Ну, здравствуй, Георг, — герцогиня ещё раз кивнула кролику, тот важно кивнул в ответ.
— Августа! Всё так же хороша! Сколько лет прошло с последней нашей встречи? Двадцать? Тридцать?
— А ты всё такой же старый ворчун! Невежливо напоминать даме об её возрасте! — попеняла она ему.
— Да ладно, не прибедняйся! Для твоей сотни лет чудесно выглядишь! — продолжал препираться кролик.
— Сотни лет? — у меня от удивления невежливо отвисла нижняя челюсть.
Этой, сидящей напротив меня зрелой красотке сотня лет?
— Ну, если быть точной — сто пятнадцать. От тебя скрывать не буду, он всё равно проговорился бы, — она кивнула на кролика, — но для остальных это страшная тайна! Я ведь говорила тебе, что была хорошо знакома с твоей бабушкой, а она на целых полвека была меня старше!
Бабушке было больше ста пятидесяти? Просто в голове не укладывается! И хотя я никогда не видела бабушку и до сегодняшнего дня даже не знала об её существовании, в районе груди появилось какое-то странное щемящее чувство.
— Анастасия и больше бы прожила, если бы твоя непутёвая мать! Она все свои силы положила на поиски дочери. Да, я в курсе вашей милой семейной тайны и прекрасно понимаю, что прибыла ты не просто из очень далёких краёв, а сама знаешь откуда. Только прошу тебя — никогда про это никому не рассказывай! Кстати, как там твоя маменька поживает?
— Она пропала, когда мне было двенадцать лет. Просто однажды не вернулась домой и всё, — глаза предательски защипало, я быстро-быстро заморгала, загоняя назад непрошенные слёзы.
— Почувствовала, значит! — усмехнулась Августа.
— Что почувствовала? — встрепенулась я.
— Как дом её позвал.
Она и об этом в курсе. Видимо действительно была близкой подругой моей бабушки, раз знакома с такими нашими семейными подробностями.
— И где она теперь? — с надеждой спросила я.
— Затерялась среди миров. Анастасия всегда твердила ей — учись лучше, учись! И вот что из этого вышло, — Августа вздохнула.
Мы некоторое время сидели молча, каждая думая о своём, пока это затяжное затишье не прервал кролик:
— За тобой должок!
— Да помню я, помню! — вновь вздохнула сидящая напротив женщина.
Она с грустной улыбкой смотрела на меня, потом ещё раз вздохнула, словно готовилась к чему-то очень сложному для неё. Затем, Августа словно решившись, заговорила:
— Это случилось много лет назад, я тогда была не много старше тебя, единственная дочь старого герцога. Из всего богатства в этом роду на тот момент оставались старый полуразрушенный замок. По закоулкам многочисленных коридоров, сквозь прогрызенные мышами дыры, гулял лишь сквозняк и немногочисленные слуги, до последнего оставшиеся верными своему господину.
Причиной случившегося стало то, что на военной службе батюшка проводил времени намного больше, чем дома. Он был бесстрашным воином, а вот хозяйственник из него был никудушный. Маменька за свою долгую жизнь умудрилась не только промотать всё состояние, но и наделав долгов, тихо отойти в мир иной. Вернувшись после очередной войны, батюшка застал дома лишь разруху, запустение и дочь, которую последний раз видел, когда она ещё под стол пешком ходила, — Августа замолчала, словно снова переносясь туда, в свою далёкую юность.
Я, замерев, слушала откровения этой неординарной женщины, кролик притаился рядом, прижавшись ко мне тёплым боком.
— Батюшка мог командовать несколькими дюжинами бравых воинов, но вот что делать с молоденькой девушкой он понятия не имел! Осложняло всё ещё тем, что других наследников у него не было, а значит древний род, от которого только и осталось одно название да дух рода в образе старого облезлого пса, может бесславно прерваться. И вот тогда он обратил свой взор на единственную дочь. Выхода было два: выдать её замуж, при этом потребовав, чтобы будущий супруг принял имя рода супруги. Может быть желающие и были, только они никак не устраивали амбициозного папеньку, а женихам побогаче и познатнее не нужна была жена в качестве приданого у которой только старый полуразвалившийся замок.
К тому же выяснилось, что образованием девочки никто не озаботился. Нет, она умела читать и писать. К тому времени она перечитала половину книг из старой, пропахшей сыростью библиотеки. Зачитываясь допоздна, пряча от своей старенькой горничной огарки свечей, она мечтала покорить весь мир. Маменька в минуты случавшегося у неё хорошего настроения даже учила её азам придворного этикета, вот только в хорошем настроении она бывала всё реже, пока тихо не ушла прямо во сне, просто не проснувшись поутру.
Так что выдать замуж необразованную, неотёсанную бесприданницу у батюшки не получилось. Оставалось только одно — отправить дочь учиться, чтобы она приняла главенство рода на себя. Поминая прошлые заслуги на военном поприще, батюшка добился для меня бесплатного обучения в столичной академии. И вот я после двухнедельной тряске в старой, разбитой карете прибыла в столицу. С собой у меня был сундук с тремя приличными платьями, гордое имя рода Де Торелли и желание возродить старый замок.
Мои амбиции почти сразу разбились
