Решала - Дмитрий Валерьевич Иванов

— Олька! Порублю нахрен и этот стол, который вчера сделал, и эту кадушку под капусту! Отдай шкалик! Трубы горят! — с ходу проясняет мужик суть конфликта.

— Тебе дай, так ты до вечера пить станешь. А огород копать? Картошку сажать пора! — тетка под моим присмотром осмелела, а я вот похмельного дядю с топором в руках, не буду врать, очкую.

— Топор брось, — сухо командую я, примериваясь к стоящим рядом граблям.

Они, конечно, против топора не прокатят, но притормозят нападающего.

— Тебе чего надо, щенок? — мужик явно не знает о том, что «меня побаиваются работяги», или ему всё равно.

Вид у него и вправду похмельный, а значит, страдает бедолага, и тут уже не до вежливости.

— Кто щенок? — возмутился я.

«А-а-ав! — звонко гавкнуло недоразумение на цепи, как бы говоря мне: — Ну, я же щенок! Ты совсем тупой?»

— Щас узнаешь! В один момент топор мощной рукой оказывается вбитым в деревянный столб веранды, а дядя с угрожающим видом направляется в мою сторону.

А вот без топора он мне совсем не страшен.

— Кха! — отвечает сидящий на земле дядя на мой вопрос, ясно ли ему, что женщин бить нельзя.

От удара в челюсть он отлетел метра на три, сломав всё-таки, как и обещал, столик.

Почему в челюсть? Да побоялся не свалить такого кабана ударом по корпусу.

— Толечка! — закричала тётка и бросилась почему-то к мужику. — Ты как? Больно? Сам встать сможешь?

Оказывается, её муж — мой тёзка, и сейчас я получаю заслуженные упрёки в жестокости от этой милой женщины. Эх, забыл, что лезть в чужую семью опасно! Надо было приютить тетку и вызвать ментов, благо в Октябрьском райотделе меня каждая собака знает.

— И что, вы его простите-таки? Я могу наряд вызвать и оформить ему пятнадцать суток, — предлагаю я.

— Какие пятнадцать суток?! Огород кто копать будет? Картошку мне одной сажать? Я поговорить просила! — возмущается тётка, хлопоча над пришедшим в себя мужем.

— Слышь, алкаш,... чтобы сегодня весь огород перекопал. Вечером проверю! — разозлившись на всех, напоследок угрожаю я. — И ещё раз руки распустишь...

Ну их в жопу. Настроения отмечать днюху нет, но гости зазваны, и делать нечего — привожу двор в порядок, махая метлой и убирая зимний хлам. День выдался погожий. Снег уже полностью сошёл, и припекает солнышко — точно больше пятнадцати градусов.

Первой приехала Ленка, вернее, её привёз отец.

— Толя, привет, это тебе.

Мне в руки был сунут свёрток, а сама гостья рванула к своему кролику.

— Там коньяк хороший и вина две бутылки, всё равно ведь пить будете, — пояснил её папа-полковник — зам начальника местного УКГБ.

— Спасибо. Валерий Ильич, оставайтесь с нами, я приглашаю, — гостеприимно предлагаю я.

— Да какое там? У нас ЧП! Вернее, не у нас, но «усиление» везде объявили, — отказывается Ленкин батя и, видя мой немой вопрос, продолжает: — На Сахалине снимали сегодня передачу «Прожектор перестройки», ну, и телевизионщики эти недоделанные завели народ до такой степени, что митинг получился! Влетит теперь Третьякову. Это тамошний первый.

— Да, мало нам Карабаха, — вздохнул я.

Совсем недавно, 18-го мая в Баку был тоже митинг против изгнания азербайджанцев из Армении.

— А в Ейске что творилось, знаешь? Не для распространения, но тебе скажу. Забастовка на Ейском пассажирском автотранспортном предприятии — автобусы не вышли на рейсы. Народ жаловался на невнимание руководства к просьбам работников и на низкую зарплату. А в Гудермесе? Около 5 тысяч человек перекрыли автотрассу на Ростов и провели сход под лозунгом «Биохиму — нет!», протестуя против строительства биохимического комплекса. Идиоты! — приоткрыл не секретную (какие уж там секреты, если пять тыщ вышло на дорогу?!), но широко не освещаемую информацию КГБшник.

— Я за национальный вопрос больше переживаю, тут может серьёзная кровь пролиться, — авторитетно пытаюсь поддерживать разговор я.

— Всё ты правильно понимаешь, Толя. Ладно, поеду на работу. За Ленкой присмотри и не балуй её сильно, — попросил Лукарь-старший.

Ну я и пошёл баловать, но не сильно.

— Руки из салата убери! Чего кусочничаешь? Все сухарики повытаскала! И картошку сними с плиты, сварилась уже. Молока туда и масла всю пачку добавь, и потолочь надо! Справишься? — даю я наставления девчонке.

— Всю пачку? Буржуй! Справлюсь! Чего ты спрашиваешь?! — энтузиазма и дури у Лукарь на троих.

— Как же мне не спрашивать, Лена, когда ты десяток яиц уже раскокала, а до этого бухнула в салат всю солонку, а до этого...

— Сам виноват! Солонка у тебя с плохой крышкой, да и соль я убрала уже, а яйца в пакете были, ты же сказал, что потом омлет из них сделаешь. И гранат в шашлыке не нужен!

— Ты что, гранат из шашлыка вытащила?

Мясо я мариновал по своему особому и проверенному временем рецепту — лимон, аджика, гранат, лук.

От неминуемой расправы Ленку спас Бейбут, мой второй гость. Ну да, у него увольнение с десяти утра, куда ему ещё идти? Поехал сразу ко мне. Потом гости повалили один за другим. Заявились Илья и Аркаша с двумя рослыми девицами.

— Одна тебе, — шепнул мой друг.

Мне обе не понравились. У одной мощные лошадиные зубы (вдруг укусит в порыве страсти?), а вторая плоская как доска, и на лицо не красавица.

Потом приехали мои компаньонки — Зоя и Александра. Зоя привезла с собой дочку, которую не с кем было оставить. Приехал и ещё один владелец будущего моего видеосалона — Сашка. Его жена осталась дома с приболевшей Алиской. Открывать салон можно хоть сегодня, но я жду нового закона о предпринимательстве, который должны вот-вот принять. Последней явилась Аня Малова. Она хоть и коллега моя, но ввожу её в свой ближний круг — нравится мне эта работоспособная и искренняя девушка. Все, конечно, пришли не с пустыми руками. Бейбут, например, подарил маленький карманный приёмник, Аркаша приволок красивый столовый сервиз на шесть персон, что очень кстати — посуда у меня разнокалиберная. Даже его подруги сделали мне подарки — одна подарила волейбольный мяч, а вторая — теннисную ракетку. Обе спортсменки, оказываются.