Незримая (СИ) - Александр Изотов
Даже сквозь защитную ауру мага я почувствовал жар, ударивший в спину. Силён, зараза! В этот момент я понял, что с Вывертышем биться, это как войти в горную реку и пытаться ковшиком бороться с потоком воды.
Мой полёт длился всего пару секунд, но я успел сложить пальцы и сказать «ярость пса». В этот раз я полностью отдался трансформации, и крышу пагоды пробил уже в образе «уголька». Правда, легче мне от этого не стало — удар всё равно был довольно мощным.
Я пробил ещё пару этажей и распластался, завыв от боли. Кажется, всё моё звериное тело переломало… Сверху на меня посыпались обломки и крошево, и некоторые прилетали по спине довольно ощутимо. Да тут ещё и по мозгам ударила воля Вывертыша:
«Убить!»
В теле «уголька» приказы Вывертыша были неоспоримы. Я должен бежать и убивать. Всех, кого увижу. Этот мир — наша кормовая база, и я должен… я голоден… мы голодны…
Не придумав ничего лучше, я с рёвом вывернулся обратно в тело человека. И теперь в тёмном помещении эхом раздался уже человеческий стон человека.
— О-о-ох, твою мать… — я перевернулся на спину.
Сквозь дыру в потолке я разглядывал огонь, пышущий где-то высоко в небе. Вывертыш там всё буянит…
Не знаю, насколько действительно он силён, но пока от этой твари лучше просто бежать. Да, кстати, если привести его в тот храм, то он сделает половину разрушительной работы за меня.
— Всё, встаём, — я кое-как развернулся, опёрся на ладони и начал подниматься, подтягивая колени.
Даже для «уголька» высоковатый прыжок оказался… А как они с неба падали тогда? Видимо, чего-то я пока не понимаю в угольковой жизни.
Усилием воли я стал прокачивать свежую энергию через чакры. Во мне куча энергии, и надо накачать ей мышцы, усилить регенерацию. Правда, на это нужно время.
Сердце скакнуло от предчувствия. Я не в лучшем состоянии, и на месте Одержимого я бы сейчас и…
Стремительная тень появилась из темноты сбоку, но я успел выставить руку. Кулак Ключевца воткнулся в мою ладонь, и от силы удара взмыла пыль вокруг, с потолка посыпались камни. Я воочию увидел, как по моим контурам и чакрам пронеслась волна чужой воли — удар Одержимого был подкреплен и ментальным намерением сломать меня.
Но я мало того, что устоял, меня ещё и протащило по полу несколько метров. Моя аура вспыхнула огнём, за мгновение я успел вскочить на ноги, и мы вдвоём скользнули ещё немного и замерли — Ключевец так и застыл с кулаком, воткнутым мне в ладонь. Мой локоть даже не согнулся.
Я тоже стал сильнее…
Рукав Вячеслава задымился, и он, убрав кулак, с улыбкой похлопал по нему, сбивая пламя. Аура вокруг меня так и подрагивала, иногда превращаясь в чистый всполох пламени.
— Недооценил я тебя, Иной, — буркнул Одержимый, — Ты сильнее с каждой секундой. И я не пойму, почему.
Я молча опустил руку и, прищурившись, разглядывал Одержимого. Вообще, ладонь просто верещала о том, как её больно — в неё будто бетонный таран воткнули, и я едва сдерживался, чтобы не зашипеть. Да и после падения я ещё не оклемался…
Но сейчас не время показывать слабость.
— Кажется, здесь нужен Привратник, — с ухмылкой сказал я.
— Что ты сказал? — Одержимый округлил глаза.
«Тим», — снова прилетел голос Эвелины, грустный и смирившийся, — «Уже ничего не изменить, этому суждено случиться».
Я поднял голову. Огонь исчез, и сквозь дыру по счастливой случайности было видно Пробоину. А в ней уже появился край Чёрной Луны, чуть подсвеченный тонкой каёмкой. Зловещий зрачок в небе стал окончательно оформляться.
— Слышишь? — ощерился Одержимый, шагнув в сторону, — Даже богиня тебе говорит, что всё кончено, и что…
Я не дал ему договорить. Метнулся вперёд, выстреливая кулаком. Тот подставил руку, отвлекаясь, но из другой ладони я выпустил струю огня. Пламя заполнило всё пространство до потолка, закручиваясь даже вокруг меня.
А потом прямо из огня выскочил Ключевец и воткнул уже мне в грудь кулак так быстро, что я не успел среагировать.
— Твою… кха!.. — я полетел, словно от тарана, глядя на ухмыляющееся лицо Одержимого.
Моя спина встретила каменную стену, раздался грохот, и я приготовился уже умирать. Ведь и грудина наверняка раздроблена, и спина после такого удара сломана…
Неожиданно я оказался на улице. Кувыркнувшись пару раз по мостовой среди обломков кирпичей, я ошарашенно сел и уставился на пробитую брешь, за которой осталась удивлённая морда Ключевца.
Вокруг меня снова полыхнули языки пламени, успокаиваясь и будто втягиваясь в тело. Непроизвольно я похлопал себя по груди. Огненная аура стала крепче?
Совсем рядом зарычали «угольки», понеслись по улице, кидаясь ко мне. Одного я перехватил за морду, мгновенно высушивая до трухи, а другого мысленной оплеухой послал в брешь в стене. И тут же, вытянув обе ладони, полыхнул туда всей мощью огня, что у меня была.
И, развернувшись, я просто припустил по длинной и узкой улице, в конце которой виднелась громада пирамидального храма. По пути попался ещё «уголёк», который тут же осыпался мне под ноги, придав сил для бега.
«Тим, меня не спасти. Это время Чёрной Луны».
— Есть у нас одна пословица, — просипел я, надрываясь от бега, — Послушай женщину…
Я чуть не навернулся, когда мир тряхнуло. Посыпались здания, по всей улице протянулась тонкая трещина. Сверху полетели булыжники, и некоторые, едва не раздавив меня, выстреливали в спину крошевом камней.
— ИНО-О-ОЙ!!! — рёв Ключевца где-то позади оглушил, затмевая даже грохот рушащегося мира, рычание «угольков» и вой Вывертыша.
— Теперь моя очередь убегать! — расхохотался я.
Одним усилием воли я обернулся в жжёного пса и припустил ещё быстрее, уже не обращая внимания на хлещущую по мозгам волю Вывертыша. Моя злость перевешивала всё!
Глава 22
Раскалывающийся
Узкая улочка выходила прямо на громадную площадь, в центре которой возвышался храм. Землетрясение прекратилось так же резко, как и началось, но пустырь расколола огромная трещина и, кажется, досталось и храму.
Сейчас, в теле «уголька», я воочию видел злость и ярость этого мира. Она отражалась для меня разным цветом — красная ярость растущего Вертуна, заполнившая всё небо. И чёрная ярость богини, смотрящей на этот мир через зрачок Пробоины сверху.
Чёрная Луна придёт и отомстит. Весь мир потонет в её мести, и никто не уйдёт от расплаты.
Но храм, к которому я приближался, тоже был полон злобной ярости.
