Новичок - Аристарх Риддер
— И кого же вы хотите забрать? — спросил Асташев, понимая какой будет ответ. Предчувствие его не обмануло.
— Александра Семенова. Он хоть и травмирован сейчас, но это не проблема для ЦСКА. Можем совершить обмен уже сейчас. Вам достанется Белошейкин, а нам Семенов.
«Ну конечно, почему я не удивлён» — подумал Асташев, — «Тихонов — это всегда Тихонов. Он как сорока, старается утащить к себе всё что мало-мальски блестит. А тут он хочет не просто блестящую жестянку, а самый настоящий бриллиант».
— Виктор Васильевич, — ответил Асташев, — а не много ли вы хотите даже не за второго номера? Белошейкин у вас сидит под Тыжных и Червяковым. А Семенов, пусть даже и травмированный сейчас, это первый центр моей команды и лидер чемпионата как по заброшенным шайбам, так и по системе гол плюс пас.
Раз уж вы упомянули НХЛ, то чтобы такой обмен состоялся, то к Белошейкину нужно добавить еще кого-то. Например Федорова и Могильного. Если вы согласны, то по рукам.
— Конечно нет. Зачем мне это? Тем более что Семенов и так в любом случае окажется в ЦСКА. не в этом сезоне так через пару лет, когда парню исполнится восемнадцать и надо будет идти в армию. И уж поверьте, товарищ Асташев, в Автомобилист он после этого не вернется.
— Возможно, только эти два года он проведет у меня в команде и учитывая как он играет уже в шестнадцать, мы в следующем сезоне будем претендентами на самые высокие места. Хотя мы уже в этом сезоне претендуем на многое.
— Вы сначала основного вратаря найдите, товарищ Асташев. И раз мы закончили, то я вернусь к работе.
* * *
В общем, попытка была неудачной. Это мягко сказано.
Затем, по возвращению в Свердловск товарищ Завьялов выдвинул здравую, как всем тогда казалось, идею.
В Московском Динамо сложилось так, что у них было два очень сильных вратаря, Шталенков и Мышкин, притом более молодой Михаил Шталенков, который был младше своего коллеги-конкурента на десять лет стремительно прогрессировал и играл всё больше и больше.
Подключив товарища Петрова, первого секретаря Свердловского обкома, Завьялов попытался сманить Мышкина на Урал. Предложив тому квартиру, аналогичную той что была у Олимпийского чемпиона Сараево в Москве, новую машину и оклад в два раза превышающий тот, что был у Мышкина в Динамо.
Председатель спорткомитета области даже слетал в Москву и поговорил с Мышкиным, тот был не против такого перехода и, казалось, что всё было на мази.
Но, руководство МВД в категоричной форме отказало уральцам, фактически запретив Мышкину переходить в стан прямых конкурентов за финальную четверку.
Поэтому и тут случилась неудача.
Третьей опцией для Автомобилиста был вратарь еще одной московской команды, Спартака. А именно Виктор Дорощенко. Этот игрок считался уже ветераном по меркам советского хоккея, в августе ему исполнилось тридцать четыре года, и ходили слухи, что это его последний сезон. Он уже давно не претендовал на первый номер в Спартаке, уступив его Виталию Голошумову, так что существовала вероятность того, что он согласиться закончить карьеру не в Спартаке а в Автомобилисте.
Но тут снова нашла коса на камень, и уже сам игрок отказался переходить сославшись на клубный патриотизм и игре «за ромбик».
В общем, куда не кинь, всюду клин. От отчаяния Асташеву даже пришла в голову совершенно дикая идея. Для осуществления которой он снова полетел в Москву девятого ноября, намереваясь вернуться на следующий день, чтобы успеть на тренерский мостик в игре с Московским Динамо.
* * *
Девятое ноября 1987 года. Москва. Спортивный комитет министерства обороны СССР. Кабинет заместителя начальника спортивных игр.
Несмотря на то, что хозяин этого кабинета закончил спортивную карьеру три года назад, он всё ещё был в превосходной физической форме. Сказывалось то, что всю сознательную жизнь товарищ подполковник жил хоккеем и привычки поддерживать свои кондиции у него никуда не делись даже после того, как он повесил коньки на гвоздь.
Вчерашний звонок из Свердловска застал Владислава Третьяка, когда тот уже собирался домой. Звонивший оказался главным тренером Автомобилиста, который попросил о встрече.
Третьяк знал о том что Асташев лихорадочно ищет варианты усиления вратарской позиции. Знал он и разговоре Асташева с Тихоновым и думал, что свердловчанин хочет попросить его как-то повлиять на тренера ЦСКА. Не зря же последняя буква в названии А, то есть Армии.
Хотя он знал, что на Тихонова может повлиять разве что министр обороны с генеральным секретарем партии, но всё-таки согласился на встречу. Так что сейчас встречал уральского гостя.
И тем удивительны были слова Асташева, которые Третьяк услышал, когда они перешли к делу:
— Как вы смотрите на то, чтобы возобновить карьеру? — Асташев не стал ходить вокруг да около и спросил в лоб, — стать вратарем в Автомобилисте.
— Зачем мне это, товарищ Асташев? — ответил вопросом на вопрос Третьяк, — вы же, наверняка, знаете, почему я ушёл из ЦСКА три года назад. Я хотел проводить с семьёй больше времени и попросил Тихонова разрешения приезжать на базу команды вечером перед игрой. Тот мне отказал, и я закончил. А сейчас вы предлагаете отправиться аж на Урал. Это форменное безумие.
— Я знаю, Владислав Александрович, но всё равно предлагаю. И уверен что если вы выслушаете мои доводы и как следует их обдумаете, то поймете что моё предложение не так глупо как может показаться.
— Товарищ Асташев, давайте на ты. Всё-таки мы с вами не первый год знакомы. да и вы старше меня.
— Без проблем Слава, — ответил Асташев.
— Хорошо, я слушаю.
Асташев от волнения встал, прошёлся по просторному кабинету Третьяка и взглянул на улицу. Вот уже несколько дней стояла отрицательная температура, но снег всё никак не хотел выпадать, и за окном было, мягко скажем, серо.
— Ни за что не поверю, что ты был доволен как с тобой обошёлся Тихонов. Ты же ушёл из спорта всего в 32 года. Тебе сейчас 35. Дорощенко не намного меньше, тридцать четыре, а он играет. Мышкину сейчас столько же сколько было тебе, когда ты повесил коньки на гвоздь, а он и не собирается заканчивать. Уверен, что будь твоя воля, ты бы до сих пор играл бы.
— Ну допустим, — задумчиво сказал Третьяк. Только зачем мне играть в Автомобилисте? Мне, армейцу до мозга костей.
— А затем, Слава, что ты армеец именно что до мозга костей, ты же как в шестьдесят шестом
