Чиновник его величества - Михаил Леккор
Однажды вечером, когда Макурин сам стремительно бежал от чего-то к чему по добровольному и строго обязательному поручению Николая I, а Анастасия ему встретилась и, как всегда, коснулась всем своим телом и, прежде всего, волнующей грудью.
Тело попаданца автоматически, совсем без команды разума, резко рванулось к девушке и прижалось к стене. Настя совсем была не против, она даже руки положила ему на шею. Но одновременно его глаза оказались такими просительными и просящими опустить, что разум Андрея Георгиевича вошел в жесткий клинч с телом.
В итоге руки юноши приглаживающие платье девушка по плечи и грудь, до самых грудей все же не дошли. К ее облегчению… и к разочарованию? Вот бы еще поиграть с Настей, она же не очень против!Однако Андрей Георгиевич, зная об этом нехорошем увлечении юного тела, был неумолим. Наломать-то дров можно в любой момент и сколько угодно. А какова будет репутация у бывшей девушки? И как будет сам он в Зимнем дворце? По традиции XIX века, молодые обязательно вначале должны обвенчаться, а уже потом, соприкоснувшись с таинствами божьими, тешить желания тела. Наоборот строго воспрещалось и даже наказывалось. Вот так! Он ловко поцеловал ее в открытые страстным деланием губы. Ждущие и в тоже время не ожидающие.
— Ах! — ответила она восклицанием и тоненько попросила: — миленький, не надо!
Руки горестно упали, а вот разум, наоборот, воспрял. Держится, девушка. Понимает, что до замужества ей нельзя. Это же не бесстыжий XXI век, а патриархальный целомудренный XIX! Андрей Георгиевич крепко ее обнял, игнорируя слабое сопротивление. Спросил шепотом на ушко:
— Выйдешь за меня замуж? Я тебя очень люблю!
Услышав такие слова, главные для любой девушки в любую эпоху, Анастасия замерла и смущенно сказала довольно негромко, но очень прочувственно:
— Да милый, конечно!
И потом посмотрела на него огромными зелеными глазами, в котором Андрей Георгиевич почти утонул. Зато его душа и тело, соединенные, а, может быть разделенные разумом, наконец объединились. Макурин, признательный ей за это, благодарно поцеловал в руку.
Кожа вкусно отдалась хлебом и, почему-то, фиалками. Попаданец удивился и сказал девушке об этом, чем вызвал новую волну смущения и робости.
"Дурак ты бестолковый, — обругал Макурин себя мысленно, — старик уже, а говорить с девушками не научился. Так она от тебя уйдет. Будешь потом голодным волком выть в одиночестве".
— Милая, — заговорил он о практической части женитьбы, о чем он хотя бы немного знал, — я готов женится на тебе и жить не могу без тебя. Но вынужден просить тебя месяц обождать.
Анастасия сладко зажмурила глаза, млея от признаний мужчины, или парня — кто что видел и знал. Но последние его слова заставили нахмурится.
— Но почему, Андрюша? — спросила она чуть не плача, — ведь нам так хорошо вдвоем! Мы можем хоть завтра обвенчаться и сколько угодно целоваться и не только!
Настя густо покраснела, но так и не решилась сказать, чем они могут заниматься после венчания кроме целования. Андрей Георгиевич благоразумно не стал приставать к ней с этим злободневным для них вопросом.
— Да милая моя, — целомудренно поцеловал он ее в румяную щечку, или, если романтично, в алые ланиты, — я благородный дворянин в неисчислимом поколении. По крайней мере, не меньше, чем в твоем роду. Но сейчас я не в состоянии обеспечить тебя материально. Мои родители умерли от холеры, поместье разорено. И чин на службе пока весьма низок, чтобы надеется на большое жалованье.
— Ну, по благородству предков я бы еще поспорила, — гордо выпрямилась она в его объятиях. Попаданец уже пнул себя хотя бы мысленно, но девушка опомнилась и едко сказала: — впрочем, не знаю, как твои предки, а вот ты, похоже, точно дурак! И что тебя хвалит его императорское величество?
Это был откровенный наезд. Девушка по женски не понимала (а, может быть, наоборот, на это и надеялась). Будь на его месте мужчина, все бы закончилось нехорошо. В XXI веке дракой и, наверняка, с кровью и наличием повреждений, в XIX веке — обязательной дуэлью и опять же кровью и повреждениями тела. Но не мог же он драться с такой милой девушкой и с почти его невестой! Она так чудесно красива и очень прелестна. Не выдержав, он сдержанно поцеловал в руку и неожиданно страстно в губы.
Ах! — снова вздохнула она почти счастливо и посмотрела на него почти надменно (образно, конечно). Вот ведь пигалица! Однако, если она считала, что ее дерзость ей никак не обойдется, то очень даже ошибалась. Вместо драки или дуэли Андрей Георгиевич крепко обхватил ее за тыльную часть головы, так, что она не была в состоянии пошевельнуться и объявил:
— Анастасия Александровна, будучи девушкой, вы, видимо, не знаете старую русскую истину — жена да убоится своего мужа. Я вынужден вас обязательно и строго наказать, ибо вы ведете себя нехорошо.
— Это никакая не истина! — вскричала Настя, тщетно пытаясь вырваться из его рук, — не пытайтесь даже дотронуться до меня!
— Еще как попытаюсь, — безжалостно объявил Андрей Георгиевич, — вот прямо сейчас и немедленно!
— Вуах! — вскрикнула она от будущей боли и замолчала. Ибо ее мужчина только и сделал, что чмокнул в левую щечку, потом, слегка повернув лицо, в правую щечку. И, наконец, как сладострастное окончание, поцеловал ее в губы. А затем отпустил ее голову. Правда, из объятий своих он не отпустил, чего она только порадовалась.
«Так он может меня наказывать хоть каждый будний день и не по разу, милый мой, драгоценный!» — сказала Настя мысленно и обвинила его в слух:— Смотри, ты всю мою прическу сильно порушил. что я теперь буду оправдываться перед императором!
Андрей Георгиевич посмотрел на нее. От его рук изысканная прическа с ее точки зрения и невероятно сложная и дурная с его, распалась и превратилась в просто длинные и белокурые кудряшки. Не выдержав, он взял в горсть кудряшек и поцеловал их. Признался:
— Ты прекрасна и очаровательна, любовь моя единственная! Я буду любить тебя всегда!
Замолчали. Он — поскольку едва не сказал, что все равно все увидят,
