Воздушные рабочие войны. Часть 2 - Дмитрий Лифановский
— Да понимаю я все, Саша. Только и ты пойми, обидно! — он посмотрел на Стаина тяжелым взглядом, — Ведь лучшие тут! Кто останется? Интриганы ташкентские?
— Ну почему ж? — улыбнулся Сашка, — Мы и останемся. Вот немцев расколошматим, и сконструируете Вы нам самый лучший в мире вертолет. Сядем мы в него и полетим на море. В Феодосию. Купаться и загорать.
Миль непонимающе уставился на Сашку:
— Почему именно в Феодосию? Ялта лучше.
— Можно в Ялту, — покладисто согласился Стаин. — На море хочу. Верите, нет. Три месяца здесь, а на море ни разу не был. И вообще, на море не был. Говорят хорошо там, — он мечтательно закатил глаза.
— Тогда обязательно сконструирую, — пообещал Миль.
— Что? — вынырнул из своих мечтаний Сашка.
— Самый лучший в мире вертолет сконструирую, — улыбнулся Михаил Леонтьевич, — чтоб на море полететь. Только самолетом-то, наверное, лучше.
— Может и лучше, — кивнул Стаин, — но мы полетим на вертолете!
Миль улетел девятого августа, забрав с собой испытателей с их машинами, кипу чертежей и пожеланий от летчиков. Теперь доработка и запуск в серию. С серией вопрос тоже практически решен, остались организационные вопросы и постановление ГКО о выделение под новую машину завода. Но тут ни от Стаина ни от Миля ничего не зависело.
Истребители ударными темпами осваивали новые самолеты Ла-5ФН, пригнанные перегонными командами. «Лавочкин» лучше «Яка» показал себя на малых высотах. Был несколько тяжелее и сложнее в управлении. Немного уступал в скорости и скороподъемности «Яку» и «Мессеру», зато был лучше в маневре и вооружении. Две одноствольные автоматические калибром 20 мм, оснащенные механическим синхронизатором не давали противнику ни малейшего шанса. Правда, самолет был довольно таки требовательный к классу летчика, но ребята в корпусе были опытные, так что ничего страшного.
Пришло пополнение и из вертолетного училища от Максимова. Парни и девушки, впервые оказавшись на фронте, старались выглядеть бывалыми, не показывать страх и неуверенность. Только вот все равно были они еще как те птенцы, на крыло встали, но летать не научились. Так что гоняли их беспощадно, руководствуясь Суворовским принципом: «Тяжело в учении, легко в бою». Осваивали вертолеты и летчицы Бершанской.
Потихоньку стала приходить новая техника и в вертолетные полки. Пока только Ми-2. Но все с нетерпением ждали новых Ми-4.
Боевой работы практически не было. Лишь изредка армейцы привлекали бомбардировщики корпуса для решения локальных задач, когда не хватало собственных сил и ресурсов. Да вертолетчики продолжали вывозить с передовой раненных бойцов. И все это навевало на определенные мысли. Значит, скоро предстоит дело, большое и серьезное. И это радовало и в то же время навевало и тревогу. А готовы ли они к такому делу? Покажет только время.
[i] С-3К («С» — от слова «снаряд», также обозначалась КАРС-160, то есть кумулятивный авиационный реактивный снаряд[1]) — советская неуправляемая авиационная ракета, предназначенная для уничтожения бронетехники противника. Боевая часть ракета имела комбинированное (кумулятивное и осколочно-фугасное) поражающее действие для борьбы с бронетехникой, сооружениями и живой силой.
[ii] Такие прибор существовали и в РИ. Кому интересно почитайте «Постановление № 1755 от 15 мая 1942 г. О специальных оптических приборах.» Там о принятии на вооружение ВМФ инфракрасных пеленгатора и штурманского бинокля, организации работ по созданию инфракрасной техники для нужд ВВС и танковых войск. В авиации ночного наведения самолетов использовались приборы "Гамма — ВЭИ". В декабре 1943 г. на фронте, западнее Смоленска, они прошли войсковые испытания, при этом ИК маяк с самолета был виден на расстоянии до 40 км, знаки сигнального полотнища — до 3...4 км, кодовые мигающие огни — до 8 км.
[iii] Николай Ильич Камов и Иван Павлович Братухин.
XV
В конце августа зарядили дожди. Поднялся ветер, небо практически мгновенно затянуло черными, тяжелыми тучами и с неба яростным потоком, словно кто-то там, наверху открыл вентиль гидранта, хлынули тугие теплые струи, вколачивая в желтую пыль осточертевший до невозможности августовский тягучий зной. Несколько минут, и забурлили грязные бурные потоки, устремившиеся к прорезающим землю оврагам и, заполнив их, рванулись дальше, к морю. Жирная почва превратилась в непролазную грязь, толстыми тяжелыми комьями прилипающую к подошвам сапог. Ливень закончился так же стремительно, как начался, сменившись мелким моросящим дождиком — летчики называют такую погоду срань или кизяк. Летать нельзя, на земле тоже особо не разгуляешься, вот и мается дурью летный личный состав от безделья. А чтоб дурь совсем уж не била в голову, существуют отцы-командиры, всегда имеющие, чем озадачить летчиков. Вот и сейчас в вертолетном полку, кто штудировал «Наставление по производству полетов», кто «Техническое описание вертолета Ми-2 с мотором АШ-82ФНВ», совсем новую книжку, пахнущую типографской краской, а кто-то приводил в порядок обмундирование. Но без особого энтузиазма, ибо не было в данный момент над ними зоркого, строго взгляда командиров. Однако и дурака никто не валял, понимая необходимость учебы, да и начальство могло нагрянуть в любой момент. Расслабиться можно будет вечером перед отбоем. Сегодня кино и танцы! А самое главное, кино про них, про вертолетчиков. И снималось у них в корпусе. И артисты вот они, можно протянуть руку и дотронуться. Но не до всех. Попробуй подойти и пощупать полковника Стаина! Можно, конечно. Но последствия будут удручающими для смельчака. Вечное дежурство по кухне и, если смельчаком окажется девушка, проблемы от лейтенанта Федоренко. Так что ну его. Почувствовать свою причастность к большому искусству можно и на расстоянии.
Молодые, недавно прибывшие в полк, приоткрыв рот, слушали рассказы бывалых летчиц про то, как снимали фильм, про Ленинград, про знакомых по довоенным кинокартинам
