Цапля для коршуна (СИ) - Калинина Кира Владимировна

Надо было что-то делать, призвать силу, которая помогла снять браслет, или молнию с небес, или лаву из-под земли, разволноваться, разозлиться, чтобы узоры родды дали сбой. Но Лена могла только беспомощно хрипеть в жестких клешнях надзирающего, чувствуя, как пылающая медь прожигает дыру в ее разуме…

А потом родда остановилась.

Приехали?

Родда рывком остановилась, распахнула дверцы — и все завертелось. Огни, мрак, снова огни, тени, голоса, спазм в груди, кровавые круги перед глазами… Свет и воздух — океан света и воздуха.

Лену поставили на ноги, и она очутилась под открытым небом. Вокруг толпились мужчины в темной одежде, подозрительно похожей на форму, и в каждом ощущалось брожение дара. Слева — глухая стена, справа — фигурная решетка городского парка, светлая зелень кленов. В отдалении — сразу три родды носами друг к другу.

И надзирающий Веллет. Несколько помятый и, кажется, в оковах. Как еще назвать еле видимое светящееся кольцо, которое охватывало его на уровне пояса, прижимая руки к бокам?

Худощавый мужчина с проседью в кудрявых волосах что-то говорил.

— …возмутительное похищение благородной рэйди! — осознала Лена конец фразы.

Интересно, происхождение написано у нее на лбу?

Веллет высокомерно скривил губы:

— Похищение? Что за вздор, господин Шело! Рэйди Дювор попросила подвезти ее, и я, разумеется, не смог отказать. Посему либо вы находитесь во власти жестокого заблуждения, либо действуете злонамеренно, и тогда вам придется держать ответ перед лицом Истины!

Лена открыла рот, намереваясь объявить, что Веллет нагло врет, но ее опередили.

Четверо мужчин возникли за спиной надзирающего, словно призраки — прямо из воздуха. Лена готова была поклясться, что секунду назад там никого не было! Эти четверо ничем не отличались от остальных. Кроме сущей малости — вместо дара в них кипела и билась плазменными спикулами истинная сила.

Надо же. Лена не ожидала, что способна чувствовать такие вещи.

Веллет задергался, пытаясь обернуться, но шея отказалась ему служить, и голос, похоже, изменил. Надзирающий только таращил глаза и, как рыба, разевал рот.

— Именем Истины и по воле несущего Ее, — зазвучали в унисон четыре монотонных голоса, — ты, Веллет Туро, изгоняешься из лона Воды, исторгаешься из сердца Огня, живительный свет Истины да не прольется на тебя…

Вроде бы эти четверо ничего не делали, но от них дохнуло жаром, повеяло холодом, Веллет выгнулся, словно в приступе острой боли, и затих. Его глаза стали пустыми. В них больше не играло медное пламя, они казались просто незрячими.

Сковывающее кольцо исчезло. Двое истинных взяли Веллета под локти и повели к черной родде, стоящей чуть в стороне от других. А двое остались, и их внимание обратилось на Лену. Один, крупный, плечистый, чем-то напоминал короля Лаэрта, другой, тощий и костлявый, мог быть братом Веллета. Старшим, пожалуй. Поседевшим и полысевшим, высушенным жизнью до состояния воблы к пиву.

— Рэйди Дювор, расскажите нам, что произошло, — обратился Сушеный Брат к Лене учтивым тоном. И вдруг подался вперед, ноздри его хищно дрогнули, глаза полыхнули знакомой медью. — Я что-то чувствую…

— У нее дар, — подсказал маг, который поддерживал Лену слева.

Хорошо, что энтоль лежал в правом кармане. Левый маг не заметил ее легкого движения — рука скользнула в прорезь в складках юбки, браслет сомкнулся на запястье сам собой. Правый маг, может, что-то и почувствовал. Но — промолчал.

— Именно так, — подтвердил господин Шело.

Тот самый Айдель Шело? Он хранил невозмутимость и бросил на Левого лишь короткий невыразительный взгляд. Но не приходилось сомневаться, что не к месту болтливого мага ждет хорошая взбучка. И поделом. Только Лене это уже не поможет.

Надзирающие сделали стойку, как борзые на зайца.

— Да-ар, — с удовольствием изрек похожий на Лаэрта здоровяк.

А Сушеный Брат наклонился к Лениной щеке, потянув носом, будто рассчитывал этот самый дар унюхать.

Лена высвободилась из державших ее рук и ткнула ему в лицо браслетом.

— Я под опекой рэйда Диона Герда.

— Владетельная метка присутствует, — подтвердил Шело без промедления, но абсолютно незаинтересованным тоном.

— В отличие от печати верности, — во взгляде Сушеного Брата все ярче разгорался медный огонь. — Давно у вас проявился дар, рэйди Дювор?

— На днях, — промямлила Лена, спешно выводя из комы свою внутреннюю блондинку.

Блондинка отреагировала молниеносно, как десантник на команду "К бою!". Сей же миг захлопала ресницами, изображая полнейшую растерянность:

— Так он все-таки есть — дар? А я не верила. Когда Дион сказал мне надеть энтоль, я думала, это шутка. Правда, он красивый? — Лена вытянула руку, демонстрируя браслет надзирающим и магам. — Так идет под платье! Вы отвезите меня, пожалуйста, назад в салон госпожи Альмар. Дион там ждет…

Лена послала отчаянный взгляд Айделю Шело. Ну! Помоги! Ты же его друг.

Но Шело смотрел на Лену как на пустое место.

— Очередная присяга в конце месяца, — объявил Сушеный Брат. — Согласно шестому дополнению к королевскому эдикту "Об освобождении", носитель вновь открывшегося дара, независимо от возраста и пола, должен находиться под компетентным надзором вплоть до приведения к присяге и зачисления в ваше учебное заведение, господин Шело.

Главмаг согласно наклонил голову, и у Лены похолодело под ложечкой.

— Да-да, — не сдавалась блондинка. — Дион тоже говорил, что берет меня под компетентный надзор. Так ведь можно, правда?

Еще один умоляющий взгляд в сторону Айделя Шело.

— Одаренным полагается находиться под опекой Надзора Истинной силы, — сухо откликнулся придворный маг.

На Ленином свободном запястье сомкнулся широкий браслет из мутного полупрозрачного материала, похожего на исцарапанный плексиглас. Кисть руки потеряла чувствительность, только пальцы чуть-чуть покалывало. И дара Лена больше не ощущала — ни своего, ни чужого.

Здоровяк крепко взял ее за локоть и потянул к черной родде.

Лена оглянулась:

— Передайте Диону Герду, что меня забрали надзирающие!

Она обежала взглядом лица королевских магов, стараясь хоть на миг заглянуть каждому в глаза. Пусть Айдель Шело оказался мерзким гоблином, может, в ком-то из его подчиненных проснется совесть или хотя бы чувство солидарности?

По небу бежали дымчатые облака, ветер гладил Лене щеки, шевелил выбившиеся из прически локоны, играл листвой кленов в парке, неся живой бодрящий запах. Мелькнула мысль: последний глоток свободы.

Ее посадили в родду, ни дать ни взять "черный ворон", напротив Веллета, неестественно прямого и застывшего, как мертвец в стадии окоченения. Потухшие глаза экс-надзирающего глядели в никуда. Лена нарочно следила: за всю поездку, а длилась она минут двадцать, Веллет ни разу не моргнул.

Остановилась родда в каменном дворе, окруженном глухими стенами, у крыльца тяжеловесного здания, облицованного темно-серым туфом. Лену долго вели по гулким коридорам и черным лестницам с неудобными высокими ступенями. Чем дальше, тем сильнее у нее дрожали ноги, тело покрылось холодным потом, во рту был вкус железа.

Наконец ее втолкнули в длинный мрачный зал без окон, громоздкий и подавляющий. Полуколонны, ниши в стенах, возвышения, каменный бассейн и массивные скамьи — сплошь прямые рубленые линии.

Лица женщин, в руки которых Сушеный Брат отдал Лену, были под стать обстановке — крупные, грубые, будто выбитые зубилом. При одном взгляде на них Лену до костей пробрало холодом. Невысокие, кряжистые, в темных многослойных одеждах, с глазами навыкате, такими же безжизненными, как у Веллета, женщины содрали с нее одежду, вымыли жесткими мочалками в ледяной воде, пару раз окунув с головой. Обрядили в коричневый балахон чуть ниже колен, повязали грубый платок и босой втолкнули в клетушку с голой лежанкой у стены.