Питер Цурас - Победа восходящего солнца

Американцы уверены, что пришло время вернуться на Филиппины. Приготовились начать мощную комбинированную операцию на острове Лейте. Как и следовало ожидать, Макартур должен был командовать всей операцией. 6-я армия генерал-лейтенанта Уолтера Крюгера должна была высадиться на острове, в то время как мощный Седьмой флот вице-адмирала Томаса Кинкейда (700 кораблей) поддержит операцию, расположившись в заливе Лейте. Между тем случилось невероятное: японский флот оказался способным поплыть на юг, навстречу шедшим на захват кораблям. Хэлси, действовавшему под командованием не Макартура, а Нимица, было приказано использовать его Третий флот «для прикрытия и поддержки сил юго-западной части Тихого океана с тем, чтобы оказать поддержку при захвате и оккупации... и уничтожить морские и воздушные силы противника в районе Филиппин или около него... В случае, если возможность уничтожения подавляющей части флота противника представится или будет создана, такое уничтожение должно стать главной задачей»[153].

Хотя два главных американских флота подчинялись разным командующим — флот Кинкейда действовал под руководством Макартура, а Хэлси — Нимица — считалось, что вплоть до этого момента операции проходили так гладко, что раздельное командование и впредь не столкнется ни с какими крупными затруднениями для достижения успеха.

Японцы, несмотря на то, что против них было собрано самое мощное военно-морское соединение, все еще не знали точно, куда американцы нанесут следующий удар, и поэтому не могли начать исполнение подходящего плава «Сё», вплоть до утра 17 октября, когда японские наблюдатели на крошечном острове филиппинского архипелага, Сулуане, не доложили, что заметили американские корабли. Люди из 6-го десантного батальона высадились на Сулуане, Динагате и Омофоне, чтобы обезопасить острова и подготовить их к прибытию Седьмого флота Кинкейда. О продвижении американцев было доложено адмиралу Тойоде, который понял, что пришло время плана «Сё-1» и остановить американское наступление[154]. После последующего обсуждения с высшими флотскими офицерами Японии, в 11:10 утра 18 октября 1944 года адмирал Тойода отдал приказ об исполнении плана «Сё-1».

Хотя Тойода и не имел возможности двинуть свой флот из-за подавляющего превосходства врага на море и в воздухе (о чем позже было сказано, что принять решение об исполнении «Сё-1» было «так же трудно, как выпить расплавленного железа»[155]), он знал, что потеря Филиппин лишит главные острова необходимых поставок нефти из Ост-Индии, а это будет иметь катастрофические последствия для японских войск. Следовательно, если Япония надеялась устоять, то Филиппины надо было удержать.

План «Сё-1» требовал сосредоточить широко разбросанные силы японцев в Брунее, откуда адмирал Такео Курита поведет их атаковать американский флот, стоящий в заливе Лейте. Если Курита прибудет достаточно быстро, можно было надеяться, что он сможет уничтожить Седьмой флот Кинкейда до того, как американцы соберут достаточно сил, чтобы установить полный контроль над архипелагом. Чтобы не дать Третьему флоту Хэлси прийти на помощь Кинкейду, японцы намеревались использовать дополнительное соединение, чтобы заманить американцев на север.

Тойода знал: чтобы увлечь Хэлси и увести его из района высадки, он должен обеспечить такую мишень, чтобы американцы не смогли противиться искушению. Поскольку в воздушных боях над Филиппинским морем и Формозой было уничтожено то немногое, что оставалось от японских морских ВВС, в качестве наживки решено было предложить оставшиеся императорские авианосцы. Приносимым в жертву соединением командовал Одзава; оно состояло из четырех авианосцев, двух линкоров, превращенных в авианосцы добавлением импровизированной полетной палубы, и одиннадцати крейсеров[156]. Поскольку авианосцы к этому периоду войны стали главной силой военно-морских операций, было решено, что местоположение того, что осталось от японских авианосцев, должно быть слишком хорошей мишенью, чтобы агрессивный адмирал Хэлси прошел мимо нее.

По прибытии на Бруней, 20-го числа, Курита и его штаб проинструктировали собравшихся офицеров на борту флагманского корабля, крейсера «Атаго». План требовал от Куриты, чтобы тот разделил свои соединения на два крыла, которые будут двигаться на Лейте двумя разными путями. На север должно было пойти Первое ударное соединение под командованием Куриты, состоявшее из пяти линкоров, в том числе «Ямато» и «Мусаси» — самых крупных и мощных кораблей, которые когда-либо были построены — семи крейсеров и пятнадцати эсминцев. Это соединение должно было «пересечь» Филиппинский архипелаг, идя морем Сибуян. Пройдя пролив Сен-Бернадино, Курита должен был обойти Самар и обрушиться на Кинкейда с севера. Тем временем меньшее, но тоже сильное соединение из двух линкоров, одного крейсера и четырех эсминцев, должно было ударить по Лейте с юга, после пересечения моря Сулу, пройдя мимо Минданао через пролив Суригао. Пока два соединения будут проходить узкими проливами к острову Лейте, немногие базирующиеся на земле самолеты, оставшиеся у японцев, поднимутся в небо и будут обеспечивать воздушное прикрытие. Если все пойдет хорошо, клещи сожмутся в районе острова Лейте практически одновременно — 25 числа.

Каждый из офицеров, присутствовавших на выступлении Куриты, знал, что это был отчаянный шаг, который, вероятнее всего, будет иметь результатом гибель многих из лучших императорских кораблей. Они знали и то, что у них нет другого выбора. Если они выиграют, то спасут свою воюющую страну. Если проиграют, то по крайней мере будут уверены в том, что императорский флот встретил свой конец достойно. Перед тем, как закончить собрание, Курита обратился к своим офицерам:

«Я знаю, что многие из вас против этого сражения. Однако военная ситуация гораздо более тяжела, чем любому из вас, возможно, известно. Не позор ли это — беречь флот, когда страна в опасности? Я верю, что Императорский Генеральный штаб дает нам величественную возможность. Я понимаю, насколько серьезно сейчас положение, и с радостью принимаю это последнее задание — ворваться в залив Лейте.

Все вы должны помнить, что на свете бывают чудеса. Кто скажет, что у нашего флота нет шансов повернуть в решающей битве течение войны? У нас будет возможность встретить врага. Мы вступим в сражение с его боевыми группами. Надеюсь, вы не отнесетесь к своему долгу с небрежением. Я знаю — вы будете сражаться честно и достойно».

В тот самый день, когда Курита инструктировал своих офицеров, генерал-лейтенант Макартур вернулся на Филиппины во главе самой мощной армады, которую когда-либо видел мир. Американские соединения были готовы воспользоваться замешательством, царившим среди японских защитников, и организовать плацдарм высадки на Лейте. Пока войска и подкрепления б-й армии штурмовали берег, Седьмой флот Кинкейда поливал вражеские позиции огнем из орудий своих линкоров и крейсеров.

Когда собрание на борту «Атаго» закончилось, японские офицеры вернулись на свои корабли и начали приготовления, необходимые для похода соединений Куриты. Матросы, воодушевленные зрелищем стоявшего у берегов Брунея Объединенного флота и верящие, что им предоставляется возможность изменить ход войны, усердно работали все 21-е число, готовя свои корабли. Утром 22-го Первое ударное соединение Куриты вышло из Брунея по направлению к Палавану с флагманским кораблем Куриты в авангарде, сразу за щитом из эсминцев. Пока они шли к пункту назначения, Курита получил радостное известие о том, что три крейсера и четыре эсминца под командованием вице-адмирала Кинохиде Сима идут с Формозы и укрепят его южное крыло. Присоединившиеся к ударному соединению Куриты позже получили указание следовать на юг и соединиться с Нисимурой, который двинулся из Брунея 23-го, перед тем, как войти в залив Суригао. До этого времени все шло так, как ожидалось; силы объединились и теперь быстро направлялись к Филиппинам[157].

На пути следования кораблей Куриты действовали две субмарины, несшие патрульную службу около Палаванского пролива — американские «Дартер», которой командовал коммандер Дэвид Макклинток, и «Дейс», под командованием коммандера Блейдена Клагтета. Вскоре после полуночи 23-го числа радары «Дартера» засекли сигналы, означавшие, что приближается вражеский конвой. Обе лодки сразу ушли под воду и изготовились произвести атаку по тому, что, как предположили командиры, было быстроходным конвоем, идущим на Филиппины, к оборонявшимся японцам. По тому, как на экранах увеличивалось число сигналов, операторы радаров поняли, что это был не конвой.

Обученные нападать невзирая на превосходство противника, оба американских командира-подводника немедленно встали перед японским соединением и приготовились выпустить все свои торпеды по приближающимся японским кораблям. Оба командира поспешно определили цели по нескольким крупным сигналам на экранах радаров. Вскоре обе подлодки выпустили торпеды, залпы последовали один за другим. После того, как второй залп вышел из аппаратов, командиры двух субмарин услышали несколько взрывов. Быстро подняв перископы, командиры увидели, как два эсминца и крейсер разваливаются от разрушений, причиненных множественными торпедными ударами. Макклинток позднее вспоминал, что крейсер был «массой поднимающегося дыма от первой башни до кормы. Никаких надстроек не было видно. Ярко-оранжевый огонь вырывался со стороны главной палубы, с носа до пространства за башней. Крейсер уже тонул, начиная с носа, который уже ушел глубоко под воду. Первая башня была на уровне воды; корабль был полностью разбит. Пять попаданий подожгли и потопили его. Было решено, что если кто и остался в живых, то очень немногие[158]».