Ай Рин - Диггер
Вокруг была темнота. Глеб не знал, где он и что с ним. Последнее, что он помнил, был эпизод с лысым человеком, отрубающим ему голову.
— Интересно, жив я или нет? — сам себя спросил он.
— Да жив, жив! — раздался рядом голос.
Журналист даже вздрогнул от неожиданности.
— Кто здесь? — тихо произнес он.
— Я, Тотя!
— А почему голос у тебя изменился?
— Похоже, я тоже изменился. Вернулся к нормальным размерам.
— Значит, мы выбрались из миражей! — обрадовался Глеб. — Знать бы еще, куда мы попали!
От радости он стал светиться блеклым оранжевым светом. Этого сияния было достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг. Парень понял, что находится в пещере. Неподалеку сидел Никитотий и приводил в порядок бороду. Он был действительно своего обычного роста.
— Э! — окликнул он журналиста. — А ну успокойся! Не хватало чтобы ты еще и воспламенился.
— Все в порядке, — заверил Глеб. — Я держу ситуацию под контролем. А где охотник? Где Георгий Матвеевич?
— Он опять в кота превратился и пошел куда-то на разведку. Думаю, он пытается понять, где мы.
— Жаль, теперь я не смогу его ни о чем расспросить.
Неожиданно журналист вспомнил о ранении и принялся осматривать свою грудь. К великому счастью, он не обнаружил на себе ни малейшей царапины.
— Что, осколки ищешь? — хмыкнул Тотя. — Нету их! Повезло, что ты диадему еще живым надел, а иначе мы бы надолго в этой французской кампании застряли. Охотник успел сказать, что диадема и была выходом из миража.
— А я что, умер? — дрожащим голосом поинтересовался Глеб.
— Тебя покрошили, как капусту в борщ, — хмыкнул карлик. — Своими собственными глазами видел, как башка твоя покатилась с этим черным обручем на ней.
Парню стало плохо. Он встал и прошелся туда-сюда.
— Да что ты переживаешь?! — усмехнулся Никитотий. — У всех бывают в жизни черные дни. А у тебя был не только черный день, но и Черная диадема!
Он расхохотался. Очевидно, придуманная им шутка настолько ему понравилась, что он долго не мог успокоиться.
— Хорош! — прикрикнул на него журналист. — Пошли лучше кота искать.
— Куда ж мы пойдем? Здесь пять тоннелей из пещеры ведут. Черт знает, откуда он возвратится.
— Ты ж говорил, что ориентируешься в подземных ходах!
— Я и не отказываюсь. Только я специализируюсь по подземельям, а не по котам.
— Ладно, подождем чуток.
Глеб устроился на большом валуне, опершись спиной о каменную стену. Ждать пришлось долго. Тотя успел и бороду в порядок привести, и все подвески в косах заново перевесить. Наконец послышался негромкий шум, и рыжий кот вышел в пещеру из правого крайнего коридора.
— Ну вот! — закричал карлик. — А уходил он по четвертому коридору. Я же говорил, черт знает, откуда он возвратится!
И он с торжеством поглядел на журналиста. Тем временем Жорик прошествовал к центру пещеры и прилег отдохнуть.
— Георгий Матвеевич! — кинулся к нему Глеб. — Где ж ты пропадал, бродяга?! Жалко, ты быстро в кота превратился. Мне так нужны твои советы.
— Спрашивай! — лениво потягиваясь, произнес кот.
Журналист от удивления потерял дар речи. Он обернулся к Тоте и увидел, что тот тоже замер, вытаращив глаза.
— Ты это слышал? — почему-то шепотом спросил парень.
Карлик усиленно затряс головой.
— Мы что, опять в миражах?! — оглядываясь по сторонам, громко сказал Глеб.
— Угу, — замурчал Жорик, облизывая переднюю лапу.
— Мамочки! — ахнул Никитотий. — Сейчас я опять уменьшусь!
Журналист вспомнил, что в последнем мираже его убили, и изменился в лице. С ужасом он схватился за шею, представляя, что его голова вот-вот отвалится.
— Да расслабьтесь вы! — захихикал кот. — Мы не в тех миражах! Мы с вами угодили в Жигулевские горы, а именно под гору Светелка! Слыхали про такую?
— Жигулевские горы, Жигулевские горы… — забормотал Глеб.
Вдруг его осенило! Он вспомнил рассказ деда Матвея о Жигулевских миражах; о том, как он искал печатную машинку для Нины, и о пропавшем Максимилиане.
— Постой-ка! — произнес парень и подсел ближе к Жорику. — Ты хочешь сказать, что мы очутились на родине Жигулевских миражей?
— В десятку! — кивнул кот.
— Но ведь мы должны были попасть в подземелья под Самарой.
— Самарская область большая. Считай, туда и попали.
— Да, но как здесь мог оказаться Наполеон?! Похоже, с местонахождением Черной диадемы мы ошиблись…
— Не ной, Глебыч! Ты просто плохо знаешь историю, — промурлыкал Жорик и перевернулся на спину.
— Ну так просвети меня! — в сердцах воскликнул журналист.
— Ладно, — сказал кот, — слушай! В свое время Наполеон водил знакомство с русским князем индийского происхождения — Александром Визапуром. Именно при его непосредственном участии был проведен мистический обряд, после которого император и надел на себя диадему. А поскольку он не был божественного происхождения, то есть мозгами не дошел до того, что он — бог, дальше все пошло кувырком: пожар в Москве, отступление французской армии, неспособность Наполеона отдавать приказы. Визапур тоже не мог оставаться в Москве, поскольку слишком много людей знали о его дружбе с императором. Он покинул город и двинулся вслед за уходящей французской армией. После сражения под Малоярославцем князь встретился с Наполеоном. По совету Визапура император решил вернуть диадему в Индию. Но он не мог покинуть отступающую армию, поэтому был создан специальный обоз, куда сложили мистические артефакты и часть драгоценностей, находящихся в распоряжении Наполеона. Князь Александр возглавил отряд, приставленный к этому обозу, и отправился с ним на восток, стараясь обойти русские войска. Однако недалеко от Жигулевских гор отряд встретился с воинами хана Букея. Спасти ценности было невозможно, но Визапур успел вынести Черную диадему. Пока французы сдерживали наступление букеевцев, он забрался в одну из пещер Жигулевских гор и где-то в подземельях спрятал знаменитую «Корону власти». Кстати, после этого его следы теряются. Кто-то говорит, что его вместе с остатками французского отряда казнили русские партизаны. Кто-то уверяет, что князя видели уже после войны во Франции, где он благополучно дожил до старости. Но я вам скажу одно: мы сейчас с вами находимся как раз там, где в 1812 году блуждал Визапур. А уж куда он дел диадему — как-нибудь разберемся!
— Надо же! — присвистнул Глеб. — Я почему-то думал, что Наполеон собственноручно эту диадему выкинул.
— Так и получается! Он же от нее отказался и собственноручно в обоз упаковал. Вот и выходит, что «выкинул».
— Хорошо, с Наполеоном разобрались. Но как быть с миражами? Почему ты опять вернулся к кошачьему телу? Ты же говорил, что в миражах можно быть кем угодно.
— Можно… Но здесь, в Жигулевских горах, миражи имеют более плотную структуру. Они более материальны, если тебе так понятнее. Осознанное изменение в них своей формы требует колоссальных затрат энергии. А у меня ее и так почти не осталось. Может быть, ты не чувствуешь, но я постоянно нейтрализую часть отрицательной энергии огненного мыслеобраза, поэтому ты еще не сгорел. Если я начну сейчас экспериментировать со своим внешним видом, то на тебя у меня сил просто не останется. Поэтому я и вернулся к своему физическому телу. Однако я все же позволил остаться человеческой речи, иначе вы с Никитотием такого наворотите, что потом век не расхлебаешь!
— Вот еще! — оскорбился карлик. — Как-то раньше без тебя обходились, и ничего.
— То было в абсолютно материальном мире. А здесь вы сами не справитесь.
— Ясно, — произнес журналист. — Теперь все встало на свои места. Спасибо за разъяснения и пояснения.
— Пожалуйста, — фыркнул Жорик.
— Ну а я-то почему к своему телу вернулся? — не удержался Тотя.
— Так ты же, когда уменьшился, не прилагал никаких особых усилий к перевоплощению, — заметил кот. — За тебя сработало твое подсознание. Энергии было задействовано мало, вот ты и стал прежним при смене картинки.
— И хорошо! — облегченно выдохнул карлик.
— Ладно, друзья-товарищи, — прервал их Глеб, — каковы наши дальнейшие действия?
— Отдохну немного, — зевая, произнес Жорик, — и пойдем диадему искать. Никитотий, готовься! Твоя очередь верховодить!
— Без проблем! — пожал плечами Тотя. — Я себя под землей как рыба в воде чувствую. Кстати, ты, когда по тоннелям бродил, нигде родника не видел? Что-то в горле пересохло.
— Нет.
— Тогда ты спи, а мы с Глебом прогуляемся, воду поищем.
— Не вздумайте заблудиться!
— Обижаешь!
Кот свернулся клубочком, прикрыл нос хвостом и закрыл глаза. А карлик с журналистом направились к ближайшему выходу из пещеры. От парня продолжало исходить равномерное оранжевое сияние, поэтому все было видно.
