Дмитрий Шидловский - Самозванцы

Стефан Баторий недолюбливал Мнишеков и удалил их от двора. А вот при Сигизмунде Третьем проходимцы снова оказались в фаворе, и Юрий Мнишек часто мелькал при дворе.

Марину Чигирев увидел впервые. Облаченная в дорогое, расшитое золотом платье, она гордо ступала по паркету королевского замка. По всему было видно, что девушка уже осознала себя царицей московской, стоящей неизмеримо выше всех окружавших ее в этот момент шляхтичей и магнатов. Была она чрезвычайно мала ростом, стройна, если не сказать худа. Молодое и в общем миловидное лицо несколько портил непропорционально высокий лоб и крючковатый тонкий нос, придававший всему облику царской невесты хищное выражение. При всем желании Чигирев никогда не смог бы признать Марину красивой или просто симпатичной. Впрочем, он прекрасно понимал, как легко смогла эта опытная придворная львица вскружить голову Отрепьеву, знавшему только московских гулящих девок да разбитных запорожских жинок.

— Вот она, государыня наша! — взвизгнул Васильев и, путаясь в полах шубы, заспешил навстречу Мнишекам. Надменность и достоинство мгновенно слетели с него. Чигирев двинулся следом, но все же порядком отстал.

— А вот и посол царя Дмитрия, Афанасий Васильев, — громко произнес Юрий, завидев приближающегося к нему дьяка.

— Здравствуй, государыня, здравствуй, боярин, — поклонился Афанасий в пояс Марине и ее отцу.

— Здравствуй, Афанасий, — ответил ему Мнишек по-русски, в то время как Марина присела в реверансе. — Рад тебя видеть. Я полагаю, что как посланец московского государя ты имеешь право на первый танец с моей дочерью.

— О, негоже такому малому и незначительному человеку, как я, танцевать с будущей государыней московской, — воздел глаза к небу дьяк.

— Ну что же, тогда хоть в зал ее введи, — слегка смутился Мнишек.

— Такая честь для меня, такая честь, — засуетился Васильев. Он торопливо полез в карман, достал оттуда платок, обмотал им руку и подал Марине. Поймав на себе удивленный взгляд девушки, он громко объявил: — Негоже смерду до государыни касаться.

Марина сдержанно улыбнулась, явно польщенная таким обращением.

— Ах, матка бозка, он же посол великой страны, — вздохнул стоявший рядом с Чигиревым шляхтич. — Нельзя же так унижаться! Видно, правду говорят, что все русские — холопское племя.

Услышав эти слова, Чигирев скрипнул зубами и вышел вперед. Галантно поклонившись Мнишекам, он сказал по-польски:

— Здравствуйте, пан Юрий. Рад вас видеть.

— Ах, пан Сергей, — деланно улыбнулся Мнишек. — Я тоже рад вас видеть. Какими судьбами вы здесь?

— Дьяк Сергей Чигирев, посол его императорского величества в Риме, прибыл лишь сегодня, — пояснил Васильев, — и, по указу императора, должен отбыть на Москву вместе с моим посольством.

— Очень рад, — деланно улыбнулся Мнишек. — Марина, позволь тебе представить моего старого знакомца Сергея Чигирева. Он прибыл на службу к Дмитрию еще во время формирования войска во Львове и все это время верно служил своему государю.

— Очень приятно, — Марина сделала реверанс Чигиреву.

— Рад познакомиться с вами, пани, — поклонился ей Чигирев. — Позвольте пригласить вас на танец.

По рядам окружавших их шляхтичей пробежал легкий ропот. Васильев устремил на Чигирева испепеляющий взгляд.

— Я, право, чрезвычайно польщена, — притворно улыбнулась Марина. — Первый танец сегодня ваш, господин посланник.

Она кивнула Васильеву и прошла с ним в бальный зал. Чигирев в паре с Юрием Мнишеком направился следом.

— Вы, кажется, сделали неплохую карьеру, господин посланник, — заметил Мнишек.

— Я личный советник государя, — ответил Чигирев, — и льщу себя мыслью, что буду так же полезен государыне.

— У нас много хороших советчиков, — усмехнулся Мнишек.

— Но не много знающих настоящую Московию. Кроме того, я уже предложил государю прожекты, как сделать стану более сильной и влиятельной. Безусловно, интересы Московии — это отныне и ваши интересы.

— Ну, если предлагаемые прожекты не повредят Мнишекам персонально, — Юрий внимательно посмотрел на собеседника.

— Интересы Мнишеков будут соблюдены, — заверил его Чигирев.

— В этом случае Мнишеки только поддержат хорошего советника при царской особе, — чуть помедлив, ответил Юрий.

Чигирев улыбнулся. Он только что одержал небольшую победу. Заверив царского тестя в своей лояльности, он добился того, чтобы тот не противодействовал его начинаниям в политике. Ведь что по сути нужно Мнишеку? Деньги и влияние при дворе. Внешняя и внутренняя политика государства его не волнует. Если в первое время не задевать его интересов, то можно будет воспользоваться им как инструментом влияния на Отрепьева… а потом устранить при случае. Что же делать, такова политика. Теперь оставался еще танец с Мариной.

Чигирев подошел к Марине, предложил ей руку, и они вместе вышли в центр зала.

— Ваш чин выше, чем у пана Васильева? — тихо осведомилась девушка.

— Нет, чины у нас одинаковые, — спокойно ответил Чигирев.

— Но пан не боится касаться своей будущей государыни, — кокетливо заметила она.

— Пан — верный слуга государя и государыни, но не холоп.

— А мне говорили, что все русские — холопы, — Не все, пани. У некоторых есть честь и чувство собственного достоинства.

— Очень плохо, — злобно сверкнула глазами Марина.

Чигирев еле успел выполнить поклон, предваряющий танец, настолько он был поражен услышанным. Такого поворота он не ожидал.

Завершив менуэт, партнеры галантно раскланялись друг с другом и разошлись. Когда Чигирев приблизился к русской делегации, Васильев негромко сказал ему:

— Аки басурман ведешь себя. Стыдно.

— Чего же стыдно? — удивился Чигирев. — Это Краков, мы послы. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. А чтобы на равных быть, должны мы здешний обычай блюсти.

— Негоже нам, православным, под басурман рядиться, — проворчал Васильев. — Мы в истинной вере и православном благочестии пребываем да под природным царем ходим. А эти в латынстве погрязли, да, смешно сказать, сами царя себе избирают. Тьфу, нечистая сила! Не бывать нам равными.

— Так чего же ты перед этими басурманами так унижался?

— Да не перед басурманами я унижался, а почтение нашей государыне выказывал. А на басурман этих мне плевать. Я даже столы для нашего посольства отдельные поставить истребовал, чтобы вместе с ними не сидеть. И ты к нам садись, коли православный.

— И не подумаю, — фыркнул Чигирев.

Васильев смерил его таким взглядом, словно хотел испепелить на месте, однако сказать ничего не успел. Как раз в этот момент распахнулись двери, ведущие во внутренние покои замка, и распорядитель бала объявил:

— Его величество король Речи Посполитой Сигизмунд Третий Август.

Сразу за этим в зал вышел Сигизмунд. Его сопровождали трое сановников, среди которых Чигирев с изумлением узнал Басова.

Подойдя к Юрию Мнишеку, Чигирев негромко осведомился:

— Прошу вас, подскажите, кто эти трое, сопровождающие его величество?

— Самый старший, — начал Мнишек, — гетман Станислав Жолкевский. Один из лучших наших военачальников. Тот, что помоложе, с пышными усами, Лев Сапега, канцлер. А третий — пан Игорь Басовский, советник его величества. Он русин, говорят даже, бежал при царе Борисе из Московии и принял католичество. Он безумно разбогател на торговле солью и пряностями.

— Ах, Юрий, мой друг, — король шел прямо на Мнишека, — примите мои поздравления.

— Благодарю вас, ваше величество, — склонился в поклоне Мнишек. — Позвольте представить московского посланника при святейшем престоле пана Сергея Чигирева.

— Московит? — король с удивлением воззрился на Чигирева. — Должен признаться, европейская одежда вам к лицу, пан Чигирев. Понравился ли вам Ватикан?

— Святой престол великолепен, ваше величество, — улыбнулся Чигирев.

— Не захотели ли вы перейти в католичество? — осведомился король.

— Я с чрезвычайным уважением отношусь к католической церкви, но пока не готов, — ответил Чигирев, проклиная про себя бестактность венценосца, который, похоже, уже возомнил себя теневым правителем России. Пока теневым.

— Очень жаль, — выпятил нижнюю губу Сигизмунд. — Ну что же, господин посланник, я надеюсь, мы еще увидимся.

Он коротко поклонился, и Жолкевский не выразил никакого интереса к московскому посланнику и последовал за монархом. Сапега мельком скользнул по Чигиреву взглядом и тоже направился за королем. Чигирев нашел глазами Басова. Тот уже где-то подцепил молодую румяную и необычайно симпатичную панночку и увлеченно рассказывал ей какие-то смешные истории.

Чигирев принялся было высматривать партнершу для следующего танца, но тут подошедший к нему лакей шепотом сообщил, что с паном посланником желает поговорить советник его величества пан Басовский.