Марик Лернер - Победителей судят потомки
— Право иметь привилегии шляхетские надо заслужить кровью! — патетически провозгласил я и отметил, как Дмитрий машинально кивает.
Перевел дух после длинного монолога и продолжил тем же монотонным и скучным тоном:
— То же и на прочих землях происходило. Любые проявления нелояльности мусульманского населения должны пресекать заранее. С этой целью Российская империя строила иерархию исламского духовенства, потому что для мусульман таковая иерархия чужда. Русский же вариант ислама организовывается по признаку русскоцентричности. Если угодно, высшая роль у императора, как султан османский одновременно и халиф, глава религиозный.
— Вот здесь, — хлопнув рукой по папкам, отчего они чуть не рухнули, и пришлось, теряя лицо, поправлять, заявил Дмитрий, — описана масса случаев разворовывания средств чиновниками и содержатся сведения о фальсификациях при оценке стоимости имений, позволявших присвоить разницу!
Похоже, все мои разглагольствования он пропустил мимо ушей.
— Будет ли позволено изучить списки и фамилии? Я практически уверен, что по ним велось следствие.
— Твое? — иронически осведомился Дмитрий.
Можно подумать, есть возможность в таких обстоятельствах обойтись без злоупотреблений и коррупции. Тем паче близких и полезных людей надо вознаграждать. Большинство высокопоставленных чиновников оказались первыми на очереди и получили лучшие куски. Лично я после восстания удовлетворился тремя тысячами десятин имения Юзефовка неподалеку от Бердичева. Помнится, и семейство Менгденов неплохо получило в полном составе, а также вице-канцлеры и лично канцлеры. И Волынский, и Бестужев. Да и у самого царевича в собственности пара деревенек появилась. Лисянка и Ерчики — имения князя Вильгельма Радзивилла. И ведь раньше не возмущался.
— Наверное, можно найти в тех временах отдельные недочеты, — покорно согласился я и умолк. Ежели хочет о чем конкретном побеседовать, пусть упоминает названия. Кто там настолько влиятельный, чтобы с такими просьбами прямо к государю лезть? Не назову навскидку. Плохо. Теряю контроль над происходящим.
— И даже не сомневайся! — воскликнул мой собеседник. — Но ведь я в курсе, себе сущую мелочь взял и исключительно для порядка, чтобы не удивлялись. Не в земле и не в крепостных ключ твоего богатства. Три четверти доходов от прибыли заводов и прочих производств!
Очень приблизительно семьсот тысяч чистого дохода в год, что безусловно много выше оброка и барщины. На самом деле это исключительно российские деньги. Имущество и дополнительные суммы в Великобритании вроде дивидендов Карроновского завода и парочки предприятий поменьше, тот самый банк во Франции и несколько десятков кораблей в этих странах, а также Голландии, Дании в счет не идут, как и российская недвижимость.
— Зачем тебе еще пачкаться банковской деятельностью? Ростовщичество противно Божьим заповедям! Финансовые дельцы приносят вред государству, выкачивая деньги из населения! Это абсолютное зло! — вскричал он страстно. — Не имеет права существовать система, существующая за счет выдачи денег под проценты и ничего не производящая!
— Не может быть и речи о здоровом развитии промышленности и торговли там, — в легкой растерянности сказал я, — где не существует возможность взять необходимую сумму в долг. И вновь созданные банки своим существованием сбили намного ростовщический процент.
— Вполне достаточно будет и государственного кредита, — как о чем-то решенном, провозгласил он.
Мысленно я застонал. Ну конечно, а почему раньше это было невозможно?
— Зачем, собственно, правительства многих стран, включая Англию, берут кредиты у частников, расплачиваясь привилегиями и откупами?
— В казне денег хватает, — небрежно ответил Дмитрий.
Жуть. Они там присутствуют, потому что я разогнал экономику и та пока функционирует вполне эффективно. Она была основана на торговых отношениях, которые были выгодны всем. Этот деятель вознамерился устроить большой рукотворный кризис, прибрав финансовые потоки. Перенаправить их через Государственный банк, подорвав деловую активность, — лучше не придумаешь.
— Начнись война, и казна быстро опустеет.
Кто такой «умный» с советами? Часом, не посланник Великобритании?
Мы уже стояли на краю банкротства в результате последней войны. Только благодаря победе, давшей выход к Черному и Средиземному морям, с деньгами кое-как удалось выкрутиться.
— Да, ты прав. И потому не мешает пересмотреть налоги по части приведения их к изменившимся ценам…
Налогообложение — это искусство ощипывать гуся так, чтобы получить максимум перьев с минимумом писка, сказал когда-то Кольбер, министр финансов при Людовике XIV. Страну, похоже, в ближайшее время ожидают изрядные потрясения.
— Увеличить косвенные налоги, в первую очередь питейный и соляной. Ведь налоги и платежи государственных крестьян в пользу казны возросли номинально в три целых и шесть десятых раза, а хлебные цены — более чем в пять раз.
Кто все-таки у него экономический советник? Не Панин, случаем? Где-то так и будет, то есть пользовались моими же статистическими сводками.
— Не мешает и евреев потрясти за мошну. Эти христопродавцы должны платить двойную подать!
Ну не зря те зашевелились и ко мне представителя с денежкой подогнали. В воздухе носится.
— Национальные подразделения расформировать и распределить по обычным полкам!
Уничтожив заодно тщательно лелеемую лояльность и вызвав глухое недовольство.
— Шведские тоже? — невинно поинтересовался я.
— Уния остается унией, и я не собираюсь что-либо менять в законах. А вот Ирландский и Шотландский егерские полки являются скорее гвардией Ломоносова, а не воинской частью!
Есть такой грех. Но ведь я сам привозил жителей Зеленого острова и на собственных землях селил. Почему не воспользоваться оказией и не создать личную охрану? Для многих из них я вполне себе руководитель клана, обязанный заботиться, но одновременно и рассчитывающий на военную помощь в случае сложностей. И они ее окажут, а тысяч двадцать арендаторов легко дают пару сотен охранников. Тем более не бесплатно.
— Пока что, — удовлетворенный смущенным молчанием, продолжил государь, — нам необходимо ввести новые либеральные таможенные сборы.
Это, похоже, убрать заградительные пошлины для иностранных товаров, придушив собственную не так давно родившуюся промышленность. Вот радость-то! Уж точно на фоне повышения налогов станет замечательно для народа.
— Я тебя очень уважаю за экономические знания и неплохой результат хозяйственной деятельности, — сказал он после паузы, не дождавшись возражений. А в чем их смысл? Все равно дело решенное. Не ясно пока единственное — где при подобном раскладе мое место. На прежнюю должность явно не вернет. Слишком много там было власти. — Сейчас первую строчку в российском экспорте заняли зерновые, это направление и необходимо расширять. Англия уже зависит от наших поставок и не может без них обойтись. Франция вынуждена покупать тоже в немалом количестве.
И это действительно так. Местечко Гаджибей в семьсот дворов превратилось в процветающий город-порт[3] с населением тридцать пять тысяч человек. Внутренние провинции России, прежде отправляющие на экспорт и выписывавшие иностранные товары через север, начинают работать через Черное море. Я сознательно развивал порты и Феодосию, Херсон, Таганрог. Благодаря увеличивающемуся населению Европы и более низким российским ценам поднимался и спрос в странах Средиземноморья на множество наших товаров. Но ведь все это прекратится после заключения договора с Лондоном. Людовик сразу толкнет турок на новую конфронтацию, посулив помощь и предоставив денежные средства. Нам пока никто компенсацию за утерянные выгоды не обещал.
— Но твои идеи о просвещении народа отнюдь не содействуют спокойствию. Если бы все жители стали образованны, вместо послушания они преисполнились бы гордости и тщеславия. Всеобщее обучение привело бы к тому, что число сеющих сомнения намного превысило бы число способных их развеять.
И ведь в корень смотрит! От образования появляются мысли и заводятся декабристы. Но это уже предел. Он собирается ломать устоявшиеся полезные формы и в очередной раз превратить страну в сырьевой придаток для иностранцев. Конечно, помещикам так приятнее и удобнее, но когда начнут дербанить Россию развитые государства или грянет революция, поздно станет искать виноватого. Неужели страна обречена наступать на грабли постоянно? Все мои усилия бессмысленны и пойдут прахом после смерти и история вернется на круги своя? Вечно догонять и никогда не достичь уровня передовых держав?
Грязь на мне все равно повиснет, и не важно, черная на светлом фоне или белая на темном. Терять особо нечего, и я обязан в последний раз попытаться. Мысленно безнадежно махнул рукой, ни на что не рассчитывая всерьез, и исполнил «лебединую песню». Выдал краткую квинтэссенцию экономической теории и резюме по всем своим практическим начинаниям. На удивление, император ни разу не попытался перебить и выслушал внимательно. Все-таки порода хорошая и не безнадежен. Может быть, набив пару крупных шишек, всерьез задумается о последствиях действий.
