Федор Вихрев - Третий фронт
— Нужно проработать варианты отхода с этой базы, — сказал Док — И ещё — мелкими операциями, типа блокпоста — мы никого не затормозим. Ну, а одиночные танки — сколько их найдём — то? Танк, всё таки-животное стадное.
— Обязательно, подхватил Олег, — Более того я б еще и запасную базу оборудовал. Чтоб если что было куда уходить. Что до мелких операций — не затормозим конечно. Но без них мы слепы. Нам необходима оперативная информация. Иначе мы просто будем бить в слепую. Ну и эти же мелкие операции могут нам иногда, что-то добавить танк, пушку, грузовик — не суть важно. Если будет возможность, то стоит и этим пользоваться. Даже 1 танк уничтоженный или захваченный нами уменьшает силы врага. И из-за 1-ого танка сильное волнение не поднимется. А для нас — даже 1 танк очень увеличит наши силы. Техники у нас мало. Да и та, что есть в основном легкая. Гарнизоны… Тут зависит от того какие. Если это гарнизон в деревне Мухосранск то толку нет, а вот если это гарнизон на складе топлива или боеприпасов то… Но он должен быть подальше от нас, чтоб не привязали акцию к тому району где мы. Вокруг базы на расстоянии километров так 30 должно быть ОЧЕНЬ спокойно! То есть ничего крупнее пропажи одиночной — подчеркиваю — ОДИНОЧНОЙ машины или танка не пропало! Чтоб фрицы тут не вертелись. ЖД и мосты тоже верно, но тоже подальше от нас. Там более что мост через речку — вонючку нас мало интересует, а серьезный мост и охраняет не пара идиотов, которые и к строевой то не годятся, а серьезная охрана. И кипешь будет после этого солидный. Да еще о гарнизонах — нам придется громить гарнизоны на продскладах — жрать то охота и нам нужно топливо — значит склады ГСМ. И нам нужна техника и запчасти — то есть МТС, паровозные депо и рембаты. Но тоже подальше от лагеря.
— Да вспомнил еще одно, добавил он же — Точнее несколько. Во-первых, надо узнать где есть лагеря для военнопленных. Из тех до кого мы можем дотянутся. Но, которые находятся, на достаточном удалении о нашего лагеря. Чтоб после его уничтожения и освобождения пленных их, да и нас, искали где нибудь в другом месте. И о Ж/Д — я не знаю когда фрицы начнут из СССР целые деревни к себе в Германию угонять, но надо быть осторожнее — такой состав я б не хотел взорвать. И если удастся узнать о подобном эшелоне, то попробовать его перехватить. Я знаю, что от деревенских пользы в боевом плане немного. Но зато в их лице мы получаем тех, кто сможет бойцов накормить, постирать вещи, зашить освобождая солдат от этого для боев. Да еще одно — концлагеря. Мы можем, до каких либо из них дотянутся или нет? У кого есть данные об их местоположении и дате создания? Я понимаю, что до тех из них что расположены в Германии нам не добраться, а вот те что поближе… Даже в Польше, если они не на Германской границе и идти в немецкой форме. Стоп Польша. Там то, точно на красную армию не подумают! Будут АКовцев искать. На польской территории. Кто знает, есть ли тут поблизости брод или что-то в этом духе? Через контролируемые немцами мосты мы туда не попадем. А если и попадем, то назад после шухера не выйдем.
Одного мы не учли — после разгрома немцы взбесились. Высунутся, получалось только разведчикам.
Одним из вопросов, поднятых на совещании, стал вопрос о разделении. Все пять рот расходились по-тихому в разных направлениях. Задачами их было заставить немцев разделить силы, предназначенные для поимки нас. Второй задачей была дезорганизация снабжения немцев и формирование на базе рот более многочисленных групп из окруженцев и пленных. Карты со складами были у всех, к сожалению далеко не все имели возможность ими воспользоваться. Единственным районом, где немцев не было, был фронтовой «резервный склад», на карте, найденной Змеем. Однако оставалась возможность питаться за счёт трофеев
По идее, наши действия должны были несколько уменьшить превосходство немцев в управляемости и облегчить положение наших войск. Естественно эти же действия страшно немцам не понравятся, за нами начнётся охота. После того, как охотников станет слишком много, предполагалось вновь сойтись и рвать к своим либо в район Минска, либо выходить на спокойном участке. В самом хреновом случае, такой вариант обеспечивал изменение истории, пусть и ценой гибели группы.
Другой вариант — ломится после начала Смоленского сражения, компактной группой, возможно, сделав «финт ушами» и раздолбав всё, что возможно, да освободив всех, кого можно и забрав всё, что сможем унести.
В итоге приняли решение действовать маневренными группами в составе рот. На принятие именно такого решения сильно повлияла гибель снайперов и ранение Ники.
Ника
В этот раз мы действовали по уже отработанной схеме. Сначала марш-бросок через тропку на болоте разведанную Доком, потом еще 20–25 км на своих двоих. Хорошая прогулочка — главное, что с боков идет прикрытие, а ты идешь и чуть ли не отдыхаешь.
Дорогу выбрали не так чтоб главную Брест — Кобрин, но тоже достаточно оживленную, чтобы поймать «рыбку». Выждали до ночи. Ночью все начиналось и ночью, но уже следующей — заканчивалось. Действовали мы в три этапа. Первое — прикрытие разведывало местность и находило затопленные участки, особенно классно если вообще рядом оказывалось болотце. Я ложилась в схроне недалеко от дороги и меня прикрывали дерном. Если привыкнуть и не обращать внимание на клаустрофобию, назойливо твердящую, что схрон очень похож на могилку — то все очень хорошо. Харли и Осваль занимали позиции в двух других углах воображаемого треугольника с дорогой посредине. Ли контролировал с двумя автоматчиками дорогу дальше, а основные силы в количестве четырех солдат размещались за болотцем или речушкой — главное, чтобы немцы два раза подумали перед тем, как их начать преследовать.
Так, схоронившись мы ждали до утра, а то и до середины дня, когда на дороге наконец появлялась легковушка. Как правило количество охраны в сопровождающих грузовиках нас не сильно напрягало. Сначала стреляла я в развалившуюся на заднем сидении «рыбку», мои снайпера тут же повторяли выстрелы и валили всех кто вообще сидел в машине. Ли Харви и Освальд с недавних пор взяли глупую привычку гатить еще и в затылок тому, которого я валила. Это мне что-то явно напоминало — три пули в одной черепушке и неизвестно с какого направления, но я только в наглую посмеивалась — должны же ребята оправдывать свои прозвища
После выстрела я тихо вползала в свой схрон, как улитка в ракушку, и замирала. Дальше играло уже прикрытие. Они отвлекали на себя автоматными очередями охрану и уходили вглубь лесов. Иногда с боем. Дававшееся, естественное преимущество в виде болотца они использовали на полную катушку и немцы, постреляв в глубь леса с бережка, дальше преследовать не решались и через некоторое время укатывали в своем направлении, только уже с двумя-тремя трупами.
Ночью прикрытие возвращалось, вызволяло меня из схрона, снимало Харли и Освальда с их позиций, иногда таких же схронов, иногда с деревьев и мы радостной толпой перлись обратно.
Всё хорошее когда-нибудь кончается — вот должна же была учитывать это неписанное правило, а нет, решила, что хорошее может продолжаться вечно.
Первую глупость сделала я сама, когда решила, что дорога не так сильно изгибается, чтобы мы не могли за ней следить. Во-вторых, схрон устроила почти на открытом месте, прикрытом только немного редкими кустиками. Сначала все шло по отработанному плану. Машина легковая (черт ее знает, какой модели) за ней два грузовика — не проблема, отстреляемся и уйдем. Немцы хрен узнают, откуда стреляли.
Я выстрелила, Харви и Освальд дуплетом повторили и машина вильнула в сторону заваливаясь в кювет. Немцы ясно тут же давай выпрыгивать и стрелять во все что движется. Мои автоматчики ответили — ну все как всегда… И тут со стороны Ли донеслась такая стрельба, что я чуть не выскочила из схрона. Часто и глухо отзывалась мосинка — уж ее то я ни с чем не перепутаю. А потом крик:
— Собаки! Собаки, мать вашу! Уходите!
Уходить? Куда? Перед нами человек сорок немцев! Встанешь — расстреляют как в тире! Лежу, матом гну и не знаю что делать! Впервые… Глупо то как!
А тут еще немцы стреляют — глупо так стреляют наугад, по полю. Я даже не поняла, что это. Рвануло, обожгло ляжку. Только и охнула. Мамочки… Больно…
Лежу, пошевелиться боюсь, только чувствую как становится мокрой одежда, будто в лужу плюхнулась. Слезы из глаз льются и кровь льется — и то и другое не остановить. Да и не хочется…
Очнулась от того, что мокро стало не только спереди, но и на спине. Холодно и мокро. А на до мной небо. Плывет. И ветки плывут. И я плыву на плоту. А с боков мальчишки мои идут и плот этот толкают.
— Ли?
— Товарищ Иванова… как вы?
Нога дергается и жжет, но перевязана и кажется даже в лубке. Как подумала, что ранена, так сразу слезы хлынули.
