Анатолий Логинов - Рокировка Сталина. СССР-41 в XXI веке
Правнук вел себя совершенно по-русски. Врывался в дом без предварительного, за неделю, созвона с договоренностями, влетал без звонка и стука, бросал: «Здорово, дедуля!» — и проводил час, два или три, налегая на бабушкины оладьи с магазинной сметаной. И сколько гостил, по-немецки ни слова. Знал, что прадед этого не любит.
Сегодня собрались все. Приехал сын с женой, ставшей солидной матроной, дочь, обе внучки, Ирина Сергеевна с мужем, а Оленька без своего хахаля, зато с маленьким Геной. И Федька, конечно, как без этого оболтуса-то! Отсутствию внучатого зятя Степан Андреевич не расстроился. С самого первого знакомства чванливый немец стоял поперек горла. А когда всплыло, что дед Генриха служил в СС и погиб на Восточном фронте, отношения испортились окончательно. Муж Ольги к русским относился нормально, но дедом искренне гордился. А Степан Андреевич эсэсовцев ненавидел. Кто-то из таких убил Андрея Брусникина. Мог бы стрелять и в Степана, но того по малолетству на войну не взяли. А потому старик Генриха терпеть не мог. Да тот и сам не стремился к налаживанию мостов к угрюмому старику. Даже сегодня, на восьмидесятилетие, не приехал. И слава богу!
Стол накрыли по-русски, с винегретом и оливье, с отдельной подачей горячего. И пили сегодня только водку, из уважения к юбиляру, хотя Сергей и морщился украдкой. Разговор, как обычно, шел обо всем и ни о чем, без особых ухабов перетекая с темы на тему. Говорили по-русски. Не из-за того, что кто-то не знал немецкого, просто такой порядок завел у себя Степан Андреевич.
— А, кстати, — ни с того ни с сего, сказал Федька, — Сталин объявил, что граждане СНГ и эмигранты могут получить советское гражданство. Если вернутся в Россию.
— Фридрих! — возмутилась Ирина, словно сын сказал что-то неприличное.
— Нашли дураков! — фыркнул Сергей. — В коммуналки с общим туалетом и кухней на восемь семей зовут! И «палочки» вместо зарплаты!
— Положим, — возмутился Степан Андреевич, — ты никогда не жил в коммуналке! И зарплату получал исправно. И неплохую!
— Зато вы с мамой жили! — начал заводиться сын. — Или это на мою беременную жену бросилась с ножом пьяная соседка?
— Фира была не пьяная. Сошла с ума, — не повышая голоса, сказал Степан Андреевич. — С ума сходят в любой стране. Даже в твоей любимой Америке.
— В любой стране люди имеют отдельные квартиры, а не ютятся в комнатушках! — поддержала мужа Анна, единственная, чье имя одинаково звучало что в русском, что в немецком варианте. — И чокнутая дура не бросается на беременную соседку. Просто не имеет возможности.
— Коммунисты считают, — с авторитетным видом заявил Куно, — что вы сейчас все бросите и поедете в Россию.
— Ага, счас! — возмутилась Оля. — Дружными рядами, в колонну по четыре под кумачовыми транспарантами помаршируем. Мой Генрих вообще не понимает, почему СССР до сих пор не забросали атомными бомбами. Терпеть режим, признанный судом преступным…
— Это каким таким судом? — поинтересовался Степан Андреевич, пока не повышая голоса. Хотя, хотелось. Ой, как хотелось врезать кулаком по столу, чтобы посуда попадала. И чтобы не звучали в его доме родные голоса, больше похожие сейчас на голоса врагов…
— Не помню, слышала где-то. Или читала в журнале, — отмахнулась внучка. — Да и неважно. Это же всем известно! В СССР тоталитарное общество. Неужели найдутся идиоты, которые бросят все и отправятся «спасать родину»? Ведь коммуналки — это еще не худший вариант. Будет же проверка благонадежности. И прямо с границы эшелонами в Сибирь! В лагеря! Они что, думают, все забыли про НКВД?
— Теть Эльза, — подал голос Федька, — а какой смысл?
— То есть? — обернулась женщина.
— Фридрих! — одернула сына Ира.
— Ну, мам, непонятно же! — продолжил упрямый правнук. — Зачем Сталину звать людей в страну и тут же их арестовывать? Только деньги и силы тратить зря!
— Ирма, что ты на самом деле? — поддержала племянника Ольга. — Зачем затыкать мальчику рот? Он правильно спрашивает. В СССР делают не то, что правильно и логично, а то, что захотелось товарищу Сталину! Или пьяному сержанту из органов! Примеров в истории было больше чем достаточно!
— Если Сталину шлея под хвост попадет, — сказал Сергей, — запросто развяжет новую войну. Армия, которую на Гитлера готовили, на границе стоит.
— Да? — вспылил юбиляр. — На Гитлера готовили? И какую войну развязал Сталин?
— Ну, в Афганистане-то развязали… — неуверенно сказал Сергей.
— Сталин? В Афганистане? Как это у него получилось?
Сын замялся, осознав, что ляпнул откровенную глупость.
— Ну не Сталин. Преемники его.
— Пап, а Зимняя война? — спросила Маша. — Ее ведь Советы начали.
— Зимняя? Это ты про Финскую, что ли?! А ты бы стерпела, если соседи устанавливают на своей территории орудия, из которых могут обстреливать второй город страны? Как американцы отреагировали, когда Хрущев на Кубу ракеты повез? А финнам предлагали обмен: леса в одном месте на леса в другом. Притом в несколько раз больше! А острова попросили, так финские придурки про них и знать не знали. СССР войну не развяжет!
— Все равно ехать в Россию — страшная глупость. Полная неустроенность. Никаких удобств. Нищета. Дикость, — отрезала Ольга, подводя итог под спором. — И война вполне возможна. Не полезет Сталин — полезут на Сталина. Никто не будет терпеть тирана под боком.
— Сидящего на куче богатств, — ехидно вставила Маша, — правда, Эльза?
— Верно, сестренка, — заметил Сергей. — Нефть, золото, алмазы. Все еще не разработано. Ядерной войны не будет, ни к чему портить экологию. Просто придут и возьмут.
— Точно, — поддержала Ольга, — Красной армии нечего противопоставить современным войскам.
Степан Андреевич упер во внучку тяжелый взгляд:
— Думаешь? Гитлер тоже так считал. Только уточни у своего фашиста, сколько нашей земли досталось его деду вместо обещанного надела. А сейчас… Вояки натовские хорошо знают, как мы умеем воевать!
— Быстро заткнулись все! — Варвара Семеновна редко вмешивалась в серьезные разговоры, предпочитая слушать, но уж если вмешивалась… — Нашли кухню в хрущевке! Другой темы нет?! Дед, иди покури, изнываешь же! Сережка, ты обещал мне полочку поправить! Возьми Куно и вперед, там всех делов на пять минут работы! Федька! С Геной погуляй! А мы тут потреплемся по-бабски!..
Полтавская область. N-й км Харьковского шоссе.
Отец и сын Непийвода, колхозники.
— И смотри, Петро, если не поступишь этот год до университета, то я тебя лично удавлю. Чем породил, как говорится, тем убью!
— Фу на вас три разы, батьку, шо ж вы херню таку несете. Шо ото вас переклинило, немов на ногу соби топора уроныли!
— Я той топор зараз тебе на голову беспутну уроню, шобы нияка дурныця туды не лизла! А якщо сказал, що до универсытету пидешь, то никуда не динешься!
— Я, тату, краще до вийска пиду! Там и годують безкоштовно, и командиры лаяться колы треба, а не колы у них настрий поганый! И топором не грозятся, а лишень гауптическою вахтой!
Перепалка была привычной и не обидной. Да и протекала не из вредности обоих участников, а исключительно веселия для. Одно дело, когда молча идешь по обочине, глотаешь едкую пыль от проносящихся мимо редких автомашин. И совсем другое, когда есть кого облаять и обматерить. Не со злости. Чтобы в ответку выдал. Слово за слово, верста долой. Надо только еще пять верст по шоссейке пройти, а затем свернуть на грунтовку и еще с десяток отмахать. А там и родное село близко. С накрытым столом, с жонкой, что как квочка будет бегать вокруг вернувшихся из трудного похода. Из райцентра сын пришел, с учебы. А отец встречать вышел, еще затемно. Пешком. Негоже, мол, единственную лошадку в семье гонять зазря. Петро цельный год прохлаждался, пущай обратно привыкает к сельскому бытью.
Со стороны Киева донесся низкий басовитый рев, становившийся громче с каждой минутой.
Оба, как по команде, повернулись, выглядывая источник звука.
— Це шо? — спросил сын.
Отец почесал в затылке.
— А я звидкы знаю? Може, литак? И хто у нас вумный як вутка?
— Да ни, це не литак. Я йх багато слышал, — ответил Петька, пропустив мимо ушей очередную обидку. — Да и гуркит зи шляху идет, а не зверху…
Шум нарастал. В дополнение, за оставшимся за спиной поворотом появилось быстро увеличивающееся пылевое облако, смахивающее чуть ли не на грозовое.
— Смерч це! — всполошился Петька. — Немов у пустеле! Нам за таке дыво на географии розказувалы!
Из-за холма выскочила легковая машина размерами в две «эмки» и на огромной скорости пронеслась мимо путников, обдав порывом горячего ветра. Следом, один за другим, нескончаемым потоком неслись огромные грузовики. Каждый — чуть ли не с вагон размером. Блестящие новенькой краской, пышущие жаром двигателей…
