Вармастер. Боярская стража. Книга II - Сергей Извольский
— Поподробнее можешь?
— Конечно. С чего начать?
— Желательно с самого начала.
— Ты знаком с теорией множественности миров?
— Да.
— С концепцией фазового пространства Больцмана?
— Нет.
— Это хорошо, потому что я тоже не особо, — улыбнулась вдруг Варвара. — Про эффект бабочки слышал?
Про эффект бабочки я слышал. В том числе в привязке к рассказу Рэя Брэдбери о том, как гибель бабочки в прошлом может значительно изменить будущее. Вот только это определение из середины двадцатого века, и теперь я уже абсолютно уверен, что пришельцы здесь были не только из других миров, но и времен.
— Ясно. И откуда прибыли эти… бабочки?
— Нет-нет, в этом контексте речь сейчас не о гостях из другого мира. Я говорю о самом принципе, об асимптотической логике течения времени с произвольным множеством точек бифуркаций, создающих неограниченное количество миров — словно бесконечно разливающаяся река в половодье. Хотя, с появлением и активизацией в нашем мире тьмы совсем недавно появилась волнующая версия, что количество разделяющихся миров все же ограничено, а непосредственно тьма — тот самый конец вселенной, к краю которого опасно приблизилась конкретно наша реальность.
— Сложновато. Получается, что один мир — реальность планеты Земля, в какой-то точке своего развития размножается на множество параллельных миров, словно ветви растущего дерева, — постучал я по точке на столе, после поведя от нее руки вперед, постепенно разводя их в стороны. — Но возможности расширения конечны, и те из вариантов реальностей, что слишком удаляются от стержневой парадигмы, просто исчезают во тьме, словно звезды в черной дыре космоса?
— Именно так звучит новая, дополненная версия. И еще есть мнение, что спасение для нашего мира состоит в развороте истории. В том, чтобы вернуться в инвариантную точку, находящуюся в центре русла развития некоторых миров.
— Повернуть историю вспять?
— Скорее сменить парадигму развития цивилизации. Отказаться от силы.
— Есть сторонники такого подхода?
— Немного, но есть.
— Это же будет концом истории.
— Вот поэтому их и немного. Это если говорить по общей картине множественных миров, теперь давай непосредственно к нам, к нашему миру и пути. Итак, 1855 год. К началу осени пал Севастополь, к концу ноября русской армией была взята крепость Карс в восточной Турции. После этого боевые действия по всем фронтам приостановились — война стоила все дороже для каждой из сторон, и дело уверенно двигалось к мирным переговорам. В иных реальностях это закончилось Парижским или аналоговым мирным соглашением. У нас же в этот момент, откидывая далеко в сторону от основной парадигмы нашу ветку развития, в окрестностях крепости Карс происходит разрыв в ткани мироздания, откуда по трем сторонам расходятся плети скверны, прокатившиеся на тысячи километров. Вместе со скверной в наш мир приходит сила, становясь частью стихий — сила теперь есть и в жизни и смерти, в воде, огне, земле и воздухе. Это все есть в общедоступных материалах, вот только нигде не говорится, что в самом эпицентре точки прорыва обнаружилась троица пришельцев из другого мира. Причем оказались они здесь не из одной многочисленных веток нашей реальности, не из нашей модели мира. Они прибыли сюда с туманного Альбиона, планеты принадлежащей даже не нашей галактике.
— Подожди-подожди, ты говоришь: троица чужаков. Организация «Тринити» поэтому так названа?
— Да.
Взглядом и жестом я попросил небольшой перерыв. Мне нужно было осмыслить сказанное.То, что Варвара говорила звучало логично, но пока не укладывалось в голове — словно я пришел на деловую встречу, где мне сходу начали рассказывать о похищениях людей инопланетянами. Даже несмотря на то, что я сам здесь гость, все равно информация не усваивалась сразу, пришлось некоторое время переосмысливать представление о мире. Мирах, вернее.
— Продолжай.
— В нашем мире оказались люди не Земной, но родственной нам Александрийской цивилизации. Трое: Александр Саргон и две его жены — Кайсара и Юлия. Вместе с хаосом скверны в наш мир пришла упорядоченная сила, и они трое стали первыми ее носителями. Саргон — огонь, Кайсара — вода, а Юлия оказалась нимфой, впоследствии таких как она начали называть ведьмами. Прибыли они сюда, скорее бежали с Альбиона после конфликта с внеземным разумом.
— То есть это не они — внеземной разум?
— Нет. Все они, пусть и в разной степени, земляне, изначально дети нашего мира. Александрийская цивилизация была создана потомками Марка Антония и Клеопатры, перемещенных на Альбион волей совершенно иного, чуждого человечеству разума.
— Марк Антоний? Клеопатра? Те самые?
— Да, те самые. Альбион — это планета, оккупированная внеземным разумом и накрытая куполом, под которым не работает большинство известных нам сложных технологий. На Альбионе существовали связанные друг с другом туманные аномалии, куда волей чужого разума перемещались люди с Земли из разных времен и эпох. Из самых разных — в течении десятков тысячелетий в тумане появлялись как наши далекие предки гоминиды, по развитию своему недалеко ушедшие от обычных обезьян, так и обитатели двадцать первого века. Первыми разумными, сумевшими выжить и закрепиться на Альбионе, стали Марк Антоний и Клеопатра вместе с остатками своих легионов, разбитых Октавианом Августом. Он — в стержневой парадигме развития нашей реальности, построил на Земле Римскую Империю, Антоний же с Клеопатрой продолжили строить Республику, только уже в другой галактике. Время на Альбионе идет иначе, чем на Земле — пока у нас прошло две тысячи лет, там минуло восемь. За это время построившие Александрийскую цивилизацию римляне смогли преодолеть границу купола и подняться сначала в небо, закрепившись воздушных городах, а после подняться дальше в космос. Они колонизировали и заселили все планеты доставшейся им звездной системы, повоевали между собой, создали Ассамблею из Республики, Империи и Торгового союза, а также освоили владение силой, хотя и в ограниченном варианте.
— Как именно ограниченном?
— На Альбионе не было ни скверны, ни силы в привычном нам понимании. Из владеющих — только менталисты и нимфы, умениями отдаленно схожие с моими возможностями, и возможностями, например, Арины. Но с появлением в одном из монолитов пришельцев из двадцать первого века, вместе с привнесенными ими технологиями контроля антиматерии, стихийную
