Баба Люба. Вернуть СССР 3 - А. Фонд
— Товарищи, давайте начистоту, пока из гороно не приехали, — сказала я, — у меня складывается впечатление, что вы уже всё для себя решили! Иначе я не могу для себя объяснить такую враждебность.
— Нет никакой враждебности, — поджала губы та, что в платье и отвела взгляд.
— А как иначе трактовать ваше поведение? Или вы ко всем попечителям так относитесь? — нахмурилась я.
В принципе на этом надо было остановиться, но меня уже понесло. Не знаю, вероятно неудачи последних дней, и то, что обстоятельства меня практически загнали в угол, и вся эта безнадёга, всё разом навалилось, и выражения я подбирать не стала:
— А как понимать, что вы взяли участкового, без участия наших гороновцев, нагрянули ко мне с какими-то претензиями, словно я что-то не так делаю⁈ Я преступник?
Тётки промолчали, участковый покраснел и не ответил, беспомощно взглянув на дам.
— Давайте, я расскажу всю эту ситуацию. Она не ахти: муж нагулял трёх детей, будучи женатым на мне. Он вахтовиком работает в Нефтеюганске. И тут вдруг выяснилось, что у него трое взрослых детей. А я ни слухом, ни духом! Мы, естественно, сразу развелись. Общих детей у нас не было. Мне стало жаль его детей. Потому что мать их бросила, и они жили последнее время с нами. А когда и отец от них полностью отстранился — они плакали, боялись попасть в детдом. И я оставила их у себя. Опеку оформила, чтобы государственные льготы были. Дети — сироты при живых родителях. Да, они плохо учились в школе. Потому что родным родителям до них дела не было. Но когда я взяла над ними опеку, Анжелика, это старшая, поступила в колледж. На английский язык, между прочим. Она занимается с репетитором. Если будет хорошо учиться — пойдёт в институт. Если не будет, то техникум — тоже образование. Я считаю, что лучше иметь среднее специальное, но качественное, чем не осилить высшее и вообще остаться без всякого образования. Но она уже поняла важность учёбы и сейчас старается. На каникулах занималась регулярно. А Ричард, брат её младший, пока в деревне. Потому что у него была игромания, и мы с отцом порешали, что в деревне, где лес, рыбалка, ему будет легче уйти от этой зависимости. Педагогический приём такой — переключить внимание на другие вещи. И ведь получилось!
Я выдохнула. Все молчали, лишь женщина в костюме торопливо строчила в акты.
— А потом выяснилось, что мать, биологическая мать, я имею в виду, этих детей, тем временем родила ещё ребёнка, девочку. Но уже не от моего мужа, а непонятно от кого. Любвеобильная дама оказалась. И плодовитая. А ребёнок этот родился с увечьями. Инвалид. И жил всю свою невеликую жизнь по спецучереждениям. Вот я и поехала в Нефтеюганск и забрала Изабеллу к себе. Чтобы она росла с родными братиком и сестричкой. В семье.
— Такая душещипательная история, — ехидно поджала губы та, что в платье. Ей явно было чихать и на этих детей, и на меня.
— Я вам рассказываю не для того, чтобы слезу выдавить, — отрезала я и взглянула на покрасневшего сержантика, который готов был провалиться на месте, — а лишь для того, чтобы вы понимали, что я делаю для них всё, что могу. И положительные результаты уже есть. Да, они не масштабные, но они есть. Изабелла в деревне, на молоке от козы и на свежем воздухе ходить начала! Без костылей! Ей по возрасту в школу рановато, поэтому мы решили оставить её до холодов в деревне. Чтобы продолжала укреплять организм. А Ричард через два дня приедет сюда. И пойдёт в школу.
— Сам приедет? — удивлённо посмотрела на меня та, что в платье. — В таком возрасте?
Она сверилась с записями и фыркнула:
— Ему же всего двенадцать лет!
— Через две недели будет тринадцать, — пожала плечами я. — Дед посадит на пригородный автобус, там полюбому будут соседи ехать, присмотрят в дороге, а я встречу. Все дети так ездят. Там ехать-то около часа.
Дамочка ничего не ответила, зато усмехнулась и что-то отметила у себя в записях.
— У вас двухкомнатная квартира, — неприветливо глядя на меня, сверилась с какой-то записью та, что в костюме, — разве вы не знаете, что разнополые дети не должны жить в одной комнате?
— А они и не жили, — усмехнулась я. — Анжелика жила со мной в комнате. А Ричард — в другой. Сейчас Анжелика будет жить в общежитие. Изабелла — со мной. А Ричард отдельно.
— У всех детей должны быть свои личные комнаты, — с торжествующим видом заявила та, что в костюме.
— Не спорю, — кивнула я, — дайте мне четырёхкомнатную квартиру, я только «за». Но у меня есть только такая квартира.
— Это серьёзное нарушение и веское основание, чтобы изъять у вас детей! — усмехнулась та, что в костюме.
— Анжелику вы уже изъять не сможете, — пожала плечами я, — она поступила в колледж и ей выделили место в общежитии. А Ричарда и Изабеллу, если вам так прямо принципиально — ну что же, изымайте. Вот только что вы делать с ними потом будете? Насколько я знаю, мест у нас в области в детдомах нету.
— В Нефтеюганск отправим, — зыркнула на меня та, что в костюме.
— А на каком основании? — удивилась я, — прописка у них Калиновская. Я их к себе прописала.
— Они оттуда, родители их оттуда.
— Нет. Отец там на вахте. Но он тоже прописан в Калинове.
— А мать?
— А мать эмигрировала в Америку, — сказала я, — и где она там, никто не знает. Адреса нету.
— Какое-то безобразие, — сообщила та, что в костюме, не глядя на меня. — будем изымать.
Я перевела осуждающий взгляд на сержантика и тихо сказала:
— Что, товарищ Курочкин, возьмёте такой грех на душу?
И
