Старуха 5 - Квинтус Номен
Сталину пластинку со «Священной войной» принесли поздно вечером, из самого первого, еще «сигнального» тиража принесли: он поинтересовался, что за песню ранним утром по радио передали. Причем пластинку принес лично Миша Терехов – очень гордящийся «оказанным доверием», и на вопрос Иосифа Виссарионовича он ответил честно:
– Как нам Стару… Вера Андреевна сказала, так мы и написали.
– Хм… а причем тут Вера Андреевна?
– Да при всем. Я же звукооператором на этой записи был, так вот: начальный вариант – что слов, что музыки – был… я же музыкальное образование имею, в музыке разбираюсь – так вот было полное… не очень хорошо, а Старуха все переделала и получилось вот это: слушаешь – и аж мурашки по коже, хочется вскочить и бегом в армию записываться. У нас в студии все так же считают, относительно Вериного варианта. Правда, она, как всегда, сказала, что она только с аранжировкой немного помогла…
– Насколько немного?
– Переписала все вообще.
– Тогда мы поступим… вы поступите так: на тираже на этикетке допишите «в аранжировке В.А Синицкой».
– Она меня убьет!
– Я ей сам об этом скажу, скажу, что я распорядился так писать. Только один вопрос: вы мне пластинку только сейчас принесли и говорите, что это чуть ли не первый оттиск, а пластинку, говорят, уже с утра даже в газетных киосках продавали.
– Мы до утра успели только гибкую сделать, на лавсане: матрицу на американском рекордере изготовили, это быстро, но качество куда как хуже. Но Старуха сказала, что нужно сначала сделать быстро, а потом уже хорошо.
– А вы, гляжу, пластику только с одной песней выпустили? – Сталин еще раз покрутил в руках «миньон» с алой этикеткой с одной стороны пластинки.
– Мы просто вторую тиражную матрицу изготовить не успели. Да и не знаем пока, какую песню на вторую сторону поместить. Правда Старуха какой-то марш написала очень интересный, давно еще – но она только ржет, когда его слышит, и на пластинку записывать его не велела.
– Ну, раз не велела… в магнитофонная запись у вас есть? Я бы послушал: она иногда такое выдает… хотя нет, не надо: мы должны уважать желания автора. А за то, что за ночь вы эту пластинку сделали, мы всему трудовому коллективу вручим «Трудовую доблесть».
– А можно и Ираклию Константиновичу?
– Вы же руководитель студии, вот сами и решайте, кто медали достоин. Список всех участвующих в записи, я имею в виду работников студии, завтра в секретариат занесите, желательно до обеда…
А совсем уже вечером, даже, скорее, ночью Иосиф Виссарионович, закончив совещание с Тихоновым и Берией по вопросам обеспечения армии боеприпасами, поинтересовался:
– Лаврентий, а у Старухи что, на самом деле двойня?
– А ты думаешь, что я только за ней и слежу, у меня дел других нет кроме как проверять, хорошо ли она кашку кушала и одевалась ли по погоде? Двойня у нее, состояние здоровья отменное, анализы все превосходные. Даже зубы в порядке: она придумала какие-то пилюли минеральные для беременных, и жрет их три раза в день. К тому же с капризами она завязала: еще в прошлый раз Виктора своего доставала: ананасов хочу, авокадов – так мы с ним через Марту и ананасы достали, и авокадо эти аж из Калифорнии притащили, и как она снова песню свою завела, мы раз – и ананас ей на стол, и авокадо. Кстати, бутерброды с авокадо – штука вкуснейшая оказалась, мы сейчас с товарищем Кимом договорились, чтобы он на юге плантации разбил…
– А ты Веру Андреевну объел, значит…
– Пришлось: оказывается, это авокадо беременным-то нельзя, и кормящим матерям тоже, а она просто капризничала так. Но, как видишь, и от капризов ее тоже польза есть…
– У нее от всего польза… придумай, как ее за «Священную войну» наградить, мне ее звукооператор сказал, что это она, считай, все сочинила.
– А она опять скажет, что только сбоку стояла… ладно, придумаю, это уж точно не к спеху. А вот что нам с британцами в Норвегии делать...
– А чего тут думать-то? – буквально хрюкнул Валентин Ильич. – Надо просто у Веры спросить – и она нам скажет что. В какой позе и почему именно так и никак иначе…
Глава 14
Лазарь Моисеевич, прекрасно понимая, что его двухклассного образования не хватает для руководства каким бы то ни было делом, к решению любых поставленных перед ним партией задач подходил абсолютно одинаково: он подбирал людей, которые в принципе эту задачу могли решить, наделял их нужными для работы полномочиями, а затем просто контролировал то, как идет работа. Ну а чтобы иметь возможность именно контролировать, а не просто орать на подчиненных, он в процессе этого «руководства» старался вникнуть во все ее тонкости, без стеснения выспрашивая о них специалистов – и в результате знал о любой возглавляемой им работе пожалуй даже больше, чем эти самые специалисты. Поверхностно знал, все же на глубокое вникание в процессы у него и времени не было, да и желания. И, самое главное, не было необходимости, но он почти всегда представлял, что в принципе сделать можно, а что нельзя. Ну
