Наши уже не придут 2 - RedDetonator
Тяжеленный чемодан с золотом у Парфёнова — он временно ответственный за их казну. По приезду в Лос-Анджелес золото нужно будет передать Марфе Кирилловне, чтобы она обменяла его на доллары.
Поезд нашли — прибудет через час и сорок минут.
Ожидание они решили скоротать в привокзальном кафе. «Динер Сэма» располагался в трёхстах метрах центрального вокзала Нью-Йорка. Леониду бросилось в глаза, что рядом очень много негров.
— Нет, — произнёс Парфёнов.
Это примерно двенадцатое слово, которое услышал от него Курчевский за всё время их совместного путешествия.
Они пошли дальше и нашли ресторан «Чилдс» — тут публика была белая, что Парфёнов отметил коротким кивком. Значит, можно.
— Гамбургер «Queen» и «Tsar-cola», пожалуйста, — сделал Леонид заказ. — Моим спутникам то же самое.
Так повелось ещё с парохода — заказы делал Курчевский. Эти двое вообще очень неразговорчивые и вечно хмурые…
Вероятно, товарищ Немиров специально подбирал такие типажи — Парфёнов и Смутин выглядели как ответственные люди, которые не позволяют себе дурачеств.
В меню, к слову, была ещё и «Kaiser-cola», но она стоила на пять центов дороже.
Заказ был готов в течение двадцати минут.
Леонид с удивлением увидел на этикетке газировки изображение императора Николая II в военном мундире.
Гамбургер он пробовал впервые, но уже давно был наслышан. Толстая говяжья котлета сочилась жиром, который смешивался с истекающей из блюда горчицей. Ещё внутри гамбургера был лук — больше ничего не разглядеть.
Курчевский сначала же почувствовал перец и соль, а лишь затем мясо и горчицу. Прожевав первый кусок, он сразу же запил его сладкой газировкой.
На вкус газировка почти не отличалась от «Марфа-колы», которую можно было купить почти в любом городе России. Возможно, «Царь-кола» была чуть слаще.
Ели они молча и сосредоточенно. Леонид не испытывал каких-то особо выдающихся ощущений — необычно и только. Он знал, что нормальная еда тут тоже есть, поэтому был спокоен за свой желудок.
— Вкусно, — произнёс Смутин, когда доел свою порцию.
— Пора, — изрёк Парфёнов.
Курчевский быстро доел гамбургер и допил газировку. В желудке его появилась приятная тяжесть. О вкусовых качествах он спорить не собирался, вопрос дискуссионный, но вот к нажористости гамбургера у него претензий нет.
Двое бывших офицеров встали возле урны у автобусной остановки и закурили. Курчевский был некурящим, но отнёсся к их слабости с должным уважением.
Через десяток минут, они вернулись на центральный вокзал, где встали на перрон у нужного пути. Точно по графику поезд не пришёл — задержался на двадцать три минуты.
Зато внутри поезд мало напоминал пассажирские поезда России. Билеты они взяли первого класса, поэтому заняли один из передних вагонов, где располагались комфортабельные купе.
Вот это одно из важнейших отличий САСШ от России — за деньги тут возможен любой почёт…
Устроившись на нижней полке, Леонид облегчённо выдохнул и уставился в окно.
Снаружи по перрону проходила почти сплошная толпа людей. Среди них хватало негров, до сих пор бросающихся ему в глаза, но больше всех тут были представлены итальянцы.
Итальянцев тут совсем не уважают, считают людьми второго сорта, почти как негров, но чуть получше. Всё-таки, какие-никакие, а белые люди…
По коридору начали проходить остальные пассажиры.
— Дверь, — изрёк Парфёнов, забравшийся на верхнюю полку.
Леонид задвинул дверь и запер её изнутри.
Впереди долгий путь через все Штаты.
«Я готов».
Глава четырнадцатая. Начало конца
*15 октября 1918 года*
— Как обстановка на фронте, товарищ генерал? — спросил Аркадий.
— Двойственно, — ответил Николай Николаевич. — У немцев тишина, а вот у австрияков суета. Разведка докладывает, что в Австро-Венгрии, по итогам сентября, обнаружился катастрофический неурожай. Они снимают войска с фронта и уводят в тыл — это что-то значит…
— Это открывает нам стратегическую возможность, — произнёс Немиров.
— Уже обдумали, — вздохнул генерал-полковник. — Подвойский считает, что нам это не выгодно. Ленин тоже придерживается схожего мнения. Велено ждать развития событий.
— Предполагают, что всё это может вылиться в революцию? — догадался Аркадий.
— Учитывая, что в Пожони уже поднялось крупномасштабное восстание словаков… — произнёс Николай Николаевич.
Аркадий встал из-за стола и сходил за графином с водой.
Буржуйка работает на полную мощность — адъютант генерала не пожалел дров, поэтому в блиндаже царит пекло.
— Это националистическое восстание, — произнёс Немиров, разливший воду по стаканам. — Что толку нам от смены одного буржуазного режима на другой буржуазный режим?
— Я не знаю, — развёл руками генерал. — Ленин велел ждать — мы ждём.
Возможно, что у ЦК есть какие-то связи с людьми на местах. А возможно, что ЦК не хочет злить Антанту понапрасну. Аркадий не знал всех резонов, поэтому не собирался лезть во всю эту большую политику.
— Сообщается, что у них уже происходят голодные бунты, — продолжил Алексеев. — Мне докладывают, будто бы в Австро-Венгрии положение даже хуже, чем в Германии. Действительно, похоже, что грядёт революция.
Австро-Венгрии, как точно знал Аркадий, после Первой мировой больше не будет. Будут Австрия, Венгрия, Чехословакия, а некоторые части присоединят к Румынии, Польше и Украине.
Правда, теперь непонятно, что будет с Польшей и Украиной. То есть, с Украиной всё понятно — будет Украинская ССР, а вот Польша…
Ленин намерен не допустить образования независимой Польши, но как оно будет по итогам мирного договора — бог весть.
Аркадию, с одной стороны, выгодно существование независимой Польши — история пойдёт по более предсказуемому сценарию и он сможет делать какие-то относительно точные прогнозы, но с другой стороны, Польша — это извечная региональная проблема.
К власти там точно придут националисты, которые спят и видят свою сокровенную «Польска от можа до можа». Юзеф Пилсудский уже вылез на политическую арену и даже участвовал в войне — польские легионы участвовали в наступлении на Украину.
Во время боевых действий Аркадию было не до выяснения, кого именно они окружают и оставляют за спиной, на бессердечное поругание 1-й конной армии, но уже потом выяснилось, что среди пленных есть поляки. Пленные утверждали, что их заставили и против русских воевать они не хотели. На всякий случай, их отправили под Вологду, чтобы сидели тихо и безопасно.
— Интересно мне, что будет после развала Австро-Венгрии, — произнёс задумчивый генерал. — То, что националисты раскромсают её на малые части — это
