Константин. Гроза над Бомарзундом - Иван Валерьевич Оченков
Стоило шлюпкам с десантниками втянуться в узкий залив, как по ним открыли огонь засевшие на берегу русские солдаты. И пусть большинство из них были вооружены обычными гладкоствольными семилинейными ружьями, на таком расстоянии это не имело значения. Кроме того, у защитников имелись две небольшие пушки, несколько раз удачно прошедшиеся по союзникам картечью.
Однако врагов оказалось слишком много. К тому же, Дженес, сообразив, что попал в засаду, приказал своим подчиненным немедленно высаживаться в любом удобном месте на всем протяжении береговой линии. Оказавшись на суше, матросы немедленно бросились в атаку и оттеснили своего противника к хутору Тосарби, тем самым дав своим товарищам закончить высадку.
Затем поймавшие кураж потомки пиратов Дрейка и Моргана продолжили решительное наступление, и скоро небольшой русский отряд оказался под угрозой окружения. Придя к выводу, что держаться дальше не получится, командир батальона майор Егор Грунт решился на прорыв. Собрав вокруг себя потрепанные роты, он приказал заклепать оставшиеся без огнеприпасов пушки и повел солдат в яростную атаку.
Никак не ожидавшие такого поворота событий моряки встретили их беспорядочной стрельбой, пытались схватиться в рукопашную, но, не имея штыков, дрогнули и отступили, позволив защитникам уйти на север, чтобы соединиться с лейб-гвардейцами Котена. Дорога на Финби к тому времени была уже перерезана, а прорываться на соединение с отрядом Вендта майор не решился, поскольку не знал сложившейся там обстановки.
В свою очередь Дженес так же не стал их преследовать всеми силами. Оставив заслон на дороге, ведущей в Кастельхолм, из восьми сотен английских моряков во главе с первым лейтенантом Уорвиком, он повел остальной отряд на соединение с высадившимися у мыса Транвик главными силами десанта, которыми командовал сам дивизионный генерал Бараге д’Илье.
К несчастью для себя и своих подчиненных, полковник не учел сложности рельефа и плотности зарослей. Так что быстро проскочить эти пять километров у него не получилось.
Впоследствии я неоднократно размышлял, что заставило меня остаться в Бомарзунде и лично руководить сражением, но так и не смог найти ответа. В самом деле, на месте имелось достаточно войск и опытных офицеров и даже генералов, которые справились, как минимум, не хуже меня.
Получить всю славу, причитающуюся победителю? Но она и без того досталась бы мне целиком как командующему. Утолить жажду деятельности, потешить самолюбие? Недоверие к сухопутным генералам? Даже не знаю! Скорее, сказалась давняя привычка. Если хочешь, чтобы было сделано хорошо, займись этим сам!
К тому же, если сам великий князь Константин, пройдя хоть и в ускоренном порядке все ступени службы, хорошо знал устройство военной машины Российской империи, то у меня подобного опыта явно недоставало. Вероятно поэтому я сразу же ухватился за возможность потренироваться в командовании.
Еще вечером, когда только что высаженные на острова войска были разведены по позициям и получили только что сваренную кашу, я стоял подле расстеленной на грубо сколоченном столе карты и напряженно всматривался в нее, силясь понять, все ли сделано правильно? Не упущена ли какая-нибудь мелочь, из-за которой завтра все может пойти прахом? И никак не мог найти ответа.
— Ваше императорское высочество, — сочувственно посмотрел на меня Вендт. — Вам надобно отдохнуть перед сражением.
— Да-да, непременно, — не сообразив сразу, о ком идет речь, подхватил я. — Солдаты должны выспаться…
— Нервничаете, Константин Николаевич? — понимающе усмехнулся генерал.
— Да нет, с чего бы… Очень!
— Бывает.
— Да не в том дело. Приходилось ведь еще в Венгрии в бой идти и под обстрелом быть. Потом у Кронштадта и в Або сам командовал, а все не то. На корабле оно по-другому. Все рядом, перед глазами. А тут батальон три версты прошел, и его уж за лесом или косогором не видно! Как все учесть, предусмотреть?
— Никак! Как говорил Наполеон – любой план хорош только до первого выстрела. Так что не принимайте близко к сердцу, ложитесь спать и отдохните. Завтра, а возможно уже сегодня силы нам понадобятся. Я же с вашего позволения отправляюсь к своим.
— Ступай! — кивнул я и неожиданно для самого себя обнял генерала на прощание. — Береги себя!
— Вы тоже, — после короткой паузы растроганно ответил тот.
Послушав доброго совета, я снял сапоги и, не раздеваясь, завалился на походную койку. Думал полежу немного, успокоюсь и незаметно для себя заснул.
— Ваше императорское высочество! — вырвал меня из объятий морфея шепот Рогова. — Извольте проснуться!
— А, что? Я не сплю! Что случилось?
— Ординарец от Вендта примчался с пакетом.
— Что там?
— Да мне ж почем знать? Только казак толкует, что к берегу лодки идут. Должно, скоро начнется!
— А кто идет, англичане или французы?
— Да пес их разберет! Константин Николаевич, давайте я вам водички умыться солью, а?
Обжигающе холодная колодезная быстро привела меня в чувство. Пока ваш покорный слуга приводил себя в порядок, пришло еще одно донесение, от моряков. Канонерки Левицкого вступили в бой. Отряд Мейснера ждет своего часа. Между тем, доносящаяся со стороны мыса Транвик канонада и без того ясно показала, что сражение началось.
Прочитав послание генерала, я подумал, что теперь знаю направление главного удара. Но тут пришли известия от Грунта, а затем и от Котена. Единственным, кто молчал, оставался Мясоедов на севере. Первым моим побуждением было немедленно снять оттуда войска и отправить на помощь Вендту. Но сколько они будут идти? И что если союзники организуют нападение и там?
Может, отдать приказ Лихачеву? А вдруг подмога понадобится в другом месте? Господи, вразуми…
— Передайте генералу Вендту, — тихо выдохнул я, — мой приказ держаться до последней крайности!
— Слушаюсь, ваше высочество! — гаркнул усатый казачина и вышел из штабной палатки прочь.
Глава 21
Потянулись томительные минуты ожидания, никак не желавшие складываться в часы. Наконец, не выдержав, я приказал седлать лошадей, чтобы выехать на передовую и ознакомиться с ситуацией на месте. Не один, разумеется, а с офицерами штаба и десятком донцов конвоя. Ну и Роговым, конечно, куда ж без него. К слову сказать, ездить верхом мой вестовой, как и многие из русских крестьян, умеет. Правда, что называется, без шика. Казаки это сразу подметили, но для них любой, кто не родился в станице,
