Повешенный. Том II - Алексей Викторович Вязовский
Летом, как к ним на дачу в гости ни приедешь, тесть тут же всех на экскурсию в парник и на огород ведет, и не дай бог отказаться — обидится страшно! И потом все разговоры за столом исключительно о тонкостях выращивания овощей и зелени. Увлеченный человек, родным оставалось только смириться! Один раз, когда у тестя спину прихватило, нам с дочками даже пришлось помогать ему с окучиванием картошки. Так что мы, хоть и коренные горожане, но в принципе неплохо подкованы на тему огорода.
— Кх-м… да, дело собственно не только в картошке — отмер Оленин — Милена Силантьевна ведь и на медицинские темы рассуждать вдруг стала, чего за ней сроду не водилось. Я к примеру, падагрой страдаю, так она мне целую лекцию прочла о пользе диеты.
— Ну, так она права — вступился я за жену — диета при падагре — это святое. При обострении нужно первым делом исключить из рациона мясо, всю выпечку, соленья и спиртное. По-моему, каждый падагрик это знает. Разве ваш доктор об этом никогда не говорил?
На меня снова смотрят, как на чудо-юдо. Я что — Америку сейчас для них открыл? Неужели, они здесь такие дремучие?
— Костя, ну не всем же таким просвещенным быть, как вы с Миленой! — усмехается дядюшка, поняв все по моему лицу — Мы тут в провинции люди простые, привычные к старым порядкам. А ко всем новшествам, пришедшим из Европы, относимся с разумной долей сомнения.
— И что-то раньше за Миленой такой тяги к научным знаниям не наблюдалось — добавляет Оленин — я же говорю: она очень странная стала. А этот ее глупый приказ слугам обязательно кипятить воду⁈ Якобы в сырой воде живут опасные существа, невидимые глазу. Ну, что за безумные женские фантазии⁈ Она ведь и девочкам подобной чушью головы заморочила.
Так. Это я даже комментировать не стану: хотят болеть дизентерией — их личное дело. А слуг необходимо с первого дня приучать к максимальной чистоте — тут Ленок права. Но сейчас нужно срочно соскакивать с опасных тем, а то подозрений у Оленина станет еще больше.
— Как же я рад, что мне досталась такая умница жена. Будем с ней из Европы научные журналы выписывать, передовым земледелием заниматься… — нарочито мечтательным тоном говорю я.
— Решили все же поселиться в Оленино? — погрустнел Петр Миронович — а я хотел обсудить с вами продажу имения. Это ведь наше родовое гнездо, как никак, еще дед мой строил при матушке Екатерине…
— Мы с супругой обязательно подумаем над вашим предложением — обнадежил я толстяка — у меня и отцовское имение неплохое, к тому же оно расположено по соседству с дядиным. А Оленино от Костромы все же далековато — часто сюда не наездишься.
— Так значит, я могу рассчитывать, что вы первым уведомите меня, если надумаете⁈
— Конечно. Почему нет? Но сначала я должен понять, какой доход могут приносить эти земли при должном внимании и разумном вложении средств. У дядюшки в Костроме есть свои мануфактуры, возможно здесь все же имеет смысл выращивать лен. Или же превратить земли в пастбища и разводить овец тонкорунных пород. Нужно все хорошенько обдумать и просчитать, прежде чем принимать окончательное решение. Ну, и многое, конечно, зависит от цены, которую вы готовы предложить нам.
— С ценой договоримся — заверил меня Оленин — чай, не чужие теперь люди!
Угу… забыл уже, как еще недавно вдову родного брата обобрать хотел? Все как с гуся вода. Странные люди. Он и правда считает, что у меня память короткая, как у хомячка? Нет, дорогой «родственничек»! Имение я тебе, может и продам, но цену по-родственному выкачу такую, что ты без штанов останешься. Еще и умные цифры под это дело подведу с помощью Бекетова. А если любезному Петру Мироновичу родовое имение действительно дорого, то он за него любые деньги отдаст…
— И Константин Михайлович… — догоняют меня уже на пороге слова смущенного Оленина — прошу вас: присмотрите хорошенько за дочерьми покойного Владимира. Девочки после болезни сильно изменились, особенно младшая Настенька. Она иногда такие песни распевает, когда ее никто не слышит, что даже я, взрослый мужчина, не решусь повторить ее слова.
Мне остается только серьезно кивнуть, сдерживая смех. Даже интересно, что этому дяденьке «повезло» услышать? Надеюсь, это был не рэп и не какая-нибудь очередная джага-джага…! Но профилактическую беседу с Нюсей провести безусловно придется, а то спалимся на какой-нибудь ерунде.
Глава 17
В Оленино нам пришлось все-таки заночевать, хотя мне очень не хотелось этого делать. Но деваться некуда — не в Вологду же возвращаться, на ночь глядя. А до ближайшего приличного постоялого двора в сторону Ярославля мы уже просто не успевали доехать до темноты. И о том, чтобы заночевать в чистом поле с с детьми, толком не выздоровевшими после тяжелой болезни, тоже речи быть не могло. Так что без вариантов — ночуем здесь, а утром стартуем.
Пока всех родственников по домам отправили, пока наспех отобедали, пока с управляющим пообщались, глядь: дело уже к вечеру. Так что Лена с тетушкой занялись нашим размещением и ужином, а мы с Александром Ивановичем, пользуясь случаем, решили проехаться по округе в открытой коляске. Все поля до темноты осмотреть не успели — земли имения довольно обширные, но кое-что увидели, благо здесь на севере в конце мая темнеет достаточно поздно.
— Что скажете, дядюшка? — спрашиваю я Бекетова на обратной дороге — Нужны нам в хозяйстве эти земли, или лучше от них сразу избавиться?
— Если Милене это имение не дорого, как память о покойном муже, то продавай и не жалей. Деревеньки тут захудалые, усадьба ремонта требует, денег сюда придется вложить немало. Как по мне, так эта овчинка и выделки не стоит. Уж, лучше продать Оленино, добавить еще немного денег и прикупить другие земли, увеличив наши костромские имения. Там хотя бы будет все рядом, под рукой. К тому же я так понимаю, ты пошутил насчет вашего с Миленой
