Капкан для «Барбароссы» - Александр Викторович Горохов
На опушке оказались вырыты траншеи, в одну из которых Юдину приказали спуститься.
— Вот, товарищ лейтенант, задержали на берегу. Говорит, что из заслона 49-й дивизии.
— Документы проверяли?
— Никак нет, товарищ лейтенант. Нам же приказано не демаскировать себя. Документы вот они.
Лейтенант присел на дно траншеи и развернул документы Юдина, подсвечивая себе тусклым фонариком. В свете фонаря блеснула звёздочками круглая наклейка.
— Похоже, нормальные, — сличив фотографии в удостоверении и партбилете с оригиналом, сделал вывод лейтенант. — Где у нас остальные из заслона 49-й?
— Дык, в Староволю их отправили.
— Вот и этого туда же веди, а я вместо тебя кого-нибудь другого в секрет назначу.
Значит, кроме Юдина, кто-то ещё дошёл!
Как оказалось, шестеро из взвода Виктора и одиннадцать человек из взвода Любченко. Но самое главное — Игорь Ларионов, облапавший его, как только увидел.
— Жив, чертяка! А нам твои ребята сказали, что тебя немецкие мотоциклисты подстрелили!
— Это ещё разобраться надо, кто кого подстрелил, — хмыкнул Виктор. — Они меня или я их. Я тоже рад, что ты выбрался!
Часть 3
Глава 41
Почему товарищ Сталин настаивал на том, чтобы бомбардировка Берлина состоялась именно 7 августа, для 212-го полка дальнебомбардировочной авиации подполковника Александра Евгеньевича Голованова было загадкой. Авианалёт готовили с конца июля, за три дня до этого даже совершили разведывательный вылет тремя экипажами в район германской столицы для уточнениясхемы зенитной обороны города. Но 5 августа командир подполковник получил личный приказ вождя:
«Т-щу Голованову
Обязать 212-й авиаполк во главе с командиром полка т. Головановым с 7.08 на 8.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налёт на Берлин. При налёте кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбёжки г. Кёнигсберг.
И. Сталин
5.08.41»
Случай, конечно, неслыханный, чтобы Верховный Главнокомандующий отдавал приказы непосредственно какому-либо полку, но вполне понимаемый: задание-то имело не столько военное, сколько политическое значение. А как же? Авианалёт на вражескую столицу, про которую сам рейхсмаршал Геринг, легендарный лётчик Первой мировой войны, сказал, что не допустит, чтобы на неё упала хотя бы одна бомба противника.
Но за технику-то подполковник как раз не волновался. Эти ТБ-7 он сам перегонял с авиазавода № 124 в Казани. Машины были оснащены сверхсекретными турбовинтовыми двигателями, и обслуживающий персонал, приданный полку, божился, что ресурс моторов составляет несколько тысяч часов. Если использовать для заправки не тракторный керосин, а специальный, авиационный.
Двигатели просто поражали своей мощностью, выдавая на взлёте две с половиной тысячи лошадиных сил. Тяжёлый четырёхмоторный бомбардировщик с полной бомбовой загрузкой, ревя четырёхлопастными винтами, взмывал в небо едва ли не резвее истребителя и свободно набирал высоту до 12 000 метров. Такая высота позволяла обходиться без истребительного прикрытия, поскольку на ней ни один вражеский истребитель не был в состоянии перехватить «особые» ТБ-7. Да и какое прикрытие, если и для наших истребителей она была недоступна? Ну, за исключением, разве что, специальной серии высотных Пе-3, также оснащённых турбовинтовыми агрегатами.
В довоенной теории действий бомбардировочной авиации ТБ-7 значился как «воздушный крейсер 1-го ранга» и предназначался для нанесения ударов по особо важным целям. Но с началом войны использовался и для поддержки боевых действий на фронтах. Правда, до налётов на переправы и одиночные войсковые колонны не снисходил: «воздушные дредноуты», по большей части, бомбили железнодорожные узлы (в том числе, на территории Польши и Восточной Пруссии) и крупные скопления войск. Но конкретно 212-й полк, получивший наименование «особого назначения», изначально занимался целями в дальнем тылу противника. Например, по Хельсинки, когда финские войска попытались прорваться к Ленинграду и Ладожскому озеру. Или по Кёнигсбергу и Варшавскому железнодорожному узлу.
Машин с новыми моторами собирали по 2-4 в месяц, и полк до сих пор не был полностью укомплектован ими. Но лететь на Берлин было нужно, и лететь всеми имеющимися в строю самолётами, всеми 12-ю ТБ-7 и 11-ю Ер-2 с такими же двигателями. Но если «тэбэшка» за счёт меньшей, в сравнении с дизельными М-40, массы мотора при полной заправки баков мог нести 40 стокилограммовых авиабомб, то у Ер-2 пришлось ограничить бомбовую загрузку одной тонной.
Взлёт с аэродрома острова Эзель прошёл нормально. Самолёты не потерялись на маршруте, благодаря установленным на них радиолокаторам, и вышли над морем точно к острову Свинемюнде. Всё-таки не зря Голованов когда-то написал лично товарищу Сталину письмо с предложением обучать лётчиков пилотированию ночью и в условиях плохой метеообстановки! От побережья повернули на юг, в сторону Берлина.
По пути несколько раз в небо поднимались световые столбы прожекторов, но до высоты 11 километров, на которой летели советские самолёты, они попросту не добивали. Не было и никакого противодействия зенитной артиллерии. Скорее всего, их принимали за группу самолётов Люфтваффе, возвращающуюся на свой аэродром.
Берлин раскинулся внизу огромным световым пятном. Никакой светомаскировки! И хотя с такой высоты рассеяние бомб окажется очень, очень большим, при таких размерах цели это абсолютно некритично. Три коротких тоновых сигнала по радио, и стокилограммовые «подарки Гитлеру» пошли вниз из раскрывшихся бомболюков. Почти шестьсот штук! Самолёт, освободившись от четырёх тонн груза, стал набирать высоту, и пришлось скорректировать его курс рулями
Голованов уже развернул машину на обратный курс, когда внизу, тут и там, начали вспухать огоньки бомбовых разрывов. Много, очень много! А вот и две наиболее ярких вспышки, ставящие точку в успешном налёте на Берлин: два замыкающих Ер-2 несли не десяток стокилограммовых бомб каждый, а по одной, весящей почти тонну, новейшей бомбе объёмного взрыва. И, если судить по вспышкам их взрывов, сейчас в местах падения этих бомб очень жарко! Вовсе не -45, как в кабине самолёта командира 212-го дальнебомбардировочного авиаполка особого назначения.
— Передавай закрытой связью, — приказал подполковник радисту. — Находимся над Берлином. Задание выполнено. Возвращаемся.
Ещё одно просто неоценимое нововведение наряду с радиолокаторами, ещё и умеющими отличать свои самолёты от чужих. Коробочка с клавишами, как у пишущей машинки, самостоятельно шифрующая любой текст и транслирующего шифровку на радиопередатчик. Причём, для замены шифра надо всего лишь поменять в специальном гнезде крошечную, размером с ноготь, пластинку. Как говорят секретчики, даже если такая машинка попадёт в руки врагов, они не смогут воспользоваться этим шифром, а при попытке
