Андреевский флаг - Герман Иванович Романов

Жена говорила уверенно, продолжая поглаживать его по груди. А он принялся размышлять — действительно, пока есть флот, то любой противник будет поневоле скован, особенно в Палестине. Хотя начнется долгая война с исламским миром — тут не стоит забывать, что конфликт цивилизаций может длиться долгими столетиями. И враги с двух сторон — мусульмане с востока, католики с запада. А еще с северо-запада враждебное великое княжество Литовское в союзе с Польшей короля Казимира, а с северо-востока «Большая орда» хана Ахмата и воинственные горцы. Чтобы отбиться, потребуется увеличить рекрутскую повинность, и усиленно проводить индустриализацию, начнется развитие капитализма.

От вороха нарастающих проблем Павел мысленно содрогнулся, и Василиса опять уловила его терзания. Негромко сказала, засмеявшись как колокольчик, обдувая его щеку теплым дыханием.

— Есть враги, что желают победить нас, но у них самих имеются противники, что желают погубить их. Так поступали всегда правители империи ромеев — воевать с врагами чужими руками. Ее погубили внутренние дрязги, я сама видела во что превратился Константинополь и Трапезунд, — Василиса продолжала негромко говорить, дыша ему в ухо:

— Сейчас этого не будет — турки истребили знать, а те, что сбежали под покровительство папы, приняв унию, обратно никогда не вернутся — мы их просто не примем. К тому же у нас есть единоверцы — если их вооружить и помогать им, то они примут на себя удары католиков с запада, и мусульман с востока. Я говорю о сербах, валахах и молдавском господаре Стефане. На востоке есть армяне, христиане Леванта и Палестины, копты в Египте, тиграи и ахмарцы в Эфиопии — ты мне показывал мне на карте. А еще русские княжества на севере, и те, что к западу — там православных захватили католики. Так отдайте им старое оружие — пушки и фузеи, даже корабли — пусть воюют не только за себя, но и за нас…

Глава 46

— Ты как тот черный ворон, мастер — все время каркаешь! Как видишь, мы в Константинополе, и город наш!

— Ты прав, Петр Алексеевич — мы на берегах Босфора, и столица наша. Но проблемы только начинаются…

Павел мрачно посмотрел на огромный город, что раскинулся перед ними. Флагманский «Севастополь», ставший любимым кораблем царя, который его и строил, стоял на якоре в Золотом Роге. Они беседовали в салоне кормовой надстройки, в открытые окна врывался солоноватый воздух с ощутимым запахом гнили, а потому постоянно курили и прихлебывали из стаканов вино. И разговор должен стать напряженным, потому что придется затрагивать очень серьезные темы, которые потом придется обсуждать на заседании Боярской Думы — ближнего круга советников Петра, исключительно из русских иного времени, куда входил и сам Павел.

— Поясни, мастер.

— Резня, Петр Алексеевич, — Минаев кивнул на огромный город, который турки даже не стали оборонять, а бежали из него в жутком страхе, по крайней мере, те из них, кто успел вырваться за крепостные стены, еще не восстановленные после штурма тринадцатилетней давности.

— Теперь османы будут драться до отчаянности, прекрасно зная, как с ними могут поступить распаленные яростью греки.

— Как аукнется, так и откликнется, мастер — турки отнюдь не мягкосердечны, ты сам это знаешь, и многое видел.

— Война на истребление — плохая война, твоим наследникам это будут припоминать веками. К тому же против нас пойдут воевать многие мусульманские владыки, и если Узун Хасана поддержат мамлюки, то тут даже штуцера могут не помочь, тем паче их у нас не так много. Война разорительна сама по себе, особенно долгая, а нам придется содержать и кормить массу греков, которые сейчас пребывают в нищете — а это существенные расходы. Если в Скифии будет неурожай, или поля вытопчут ордынцы, то представляешь, какие проблемы начнутся?!

— Что ты предлагаешь?

В чем Павел ценил и уважал царя, так в том, что тот был человеком действия и умел прислушиваться к другому мнению, пусть оно и не совпадало с его собственными взглядами. Они оба снова закурили, табачный дым стоял клубами над низким потолком, тут высоченный Петр Алексеевич постоянно пригибал голову.

С табаком вышло неладно — бросить курить не удалось, и все из-за казаков. Дело в том, что курение первым в русской истории, как оказалось на самом деле, внедрил не молодой русский царь, научившись этому дурному делу в Немецкой слободе на Кукуе. Еще при его деде «люльками» дымили запорожские и донские казаки, научившиеся выращивать табак, который именовали «тютюн», и смешивали его с разными степными травками, как полезными, так и нет, да хоть с тем же донником, смесь с которым была самая популярная. Так что у кого-то случайно остались в кафтане семена, которые тут же посеяли. А донская землица для табака вполне годная, к тому же на Дону тепло, тут и виноград выращивают, и вино из него делают.

Табак прижился, а так как это растение «размножается» неимоверно быстро, то плантациями казаки обзавелись огромными. Но и в огорчении есть своя радость, трудно представить, чтобы было, если бы курильщики перешли на коноплю. Гвардейцы и казаки с «косяками», и во главе с царем — страшное дело, и в кошмарном сне не приснится!

Так что пришлось скрутить первые сигары, которые за последние два года вытеснили из обихода трубки и папиросы. Сюрреалистичная картина — бородатые казаки, заросшие растительностью как кубинские революционеры, увешанные оружием с головы до ног, дымят сигарами на привале. И тут же царь с гвардейцами в зеленого сукна русских кафтанах, так как прохудившуюся со временем европейскую одежду пришлось использовать для производства не менее нужной бумаги — слишком непрактичной она оказалась в этом времени, да и совсем неподходящей для православных, особенно если носить ее вместе париками…

— Переселить всех обратно в Анатолию, вглубь, там, где они в подавляющем большинстве, стиснутые покоренным армянским и греческим населением со всех сторон. Бывших православных, принявших ислам, перекрестить заново — язык многие сохранили. Ренегатов поставить перед дилеммой высылки за пределы твоих земель — такие вероотступники самые опасные. А лучше государь переселить всех магометан в междуречье от Днестра до Дона, а еще Добруджа есть, и Буджак. Там они верно служить будут — ибо от истребления токмо ты их спасти сможешь!

— Хм, подумаю — надо будет на Думе обсудить. Но раз крымчаков удалось сломить,