Оболочки - Андрей Никонов
Из последних сил я оттолкнулся от кресла с мёртвым Велесовым, потом, пролетая через центральную секцию — от какого-то шеста, чудом попал в створку люка, не задев края, и оказался в открытом космосе. Помнится, первым космонавтом, который это сделал, был Леонов, но уверен, у него не было дырки в скафандре и двух трупов за спиной.
(33). Сторона 1. 04 июня, четверг
(33). Сторона 1. 04 июня, четверг.
— Я верю, друзья, караваны ракет, — напевал Димка, водя кисточкой по доскам, — промчат нас вперёд…
На ступеньках крыльца сидела Вика и лопала макароны с мясом. По мнению Куприна, могла бы и помочь, а то заехала как к себе домой, да ещё хахаля привела. Ладно Вадик, друг детства, на него колбасы не жалко, а эта здоровая кобыла вообще, считай, посторонняя.
— Мама выслала посылку с дома, — тут же попыталась реабилитироваться кобыла. — Кабанчика они забили, полтушки тебе, Вадя в воскресенье со станции заберёт. Сало умеешь солить? Нет, лучше тушёнки понаделай, она у тебя вкусная получается.
Вот что бы ни думал один человек о другом, похвала, пусть даже самая незначительная, способна изменить отношение в лучшую сторону.
— А вот огурцы ты консервировать не умеешь совершенно, — тут же отыгралась Вика, похлопав по практически пустой трёхлитровой банке, стоящей рядом с ней, — они у тебя мягкие становятся и прокисают. Попрошу маму тебя научить.
— Это привкус такой от консерванта, я туда формальдегид добавляю, чтобы долго не портились, — Дима поскрёб кистью по донышку банки, оценил оставшийся фронт работ и вздохнул. Оставалось ещё столько же, на три банки краски. — Трупы по два года лежат, и как новенькие, а уж овощи могут хоть сто лет храниться.
Девушка поперхнулась — несколько неудачных огурцов она только что схомячила. Лицо слегка позеленело, того и гляди макарошки начнут решать, выходить обратно или нет. Положение надо было спасать.
— Там его немного совсем, ложка на литр физраствора, — молодой человек залил кисть уайтспиритом, — и я новый беру, а не использованный. Хотя иногда приходится и…
Это он сказал в спину Вике, которая бросилась внутрь дома, благо туалетов там было в достатке.
— Огурцы ей мои не нравятся. Вот коза. И чего я такой бесхарактерный, другой бы выгнал всех, и жил один, как король, а у меня вечно проходной двор.
Насчёт проходного двора он не преувеличивал, вместе с Вадиком подтянулись и его друзья из полиции, и теперь участок Куприна превратился в центр местного досуга. Полицейские были ребятами хорошими и без закидонов, а что пили как в последний день, то выпивку всегда приносили с собой, и долго не засиживались — в одиннадцать поднимались и уезжали в клуб, догоняться, и Вика с ними, точнее, с Вадиком. Но до одиннадцати к работникам правопорядка подтягивались соседи из недавно приехавших — узнать, что и как в городе творится. С некоторыми Димка раньше просто здоровался, а оказалось, отличные люди, культурные и отзывчивые, один, который через три дома, машину грунта за так подогнал, а другой — бульдозер разравнять. Пьяных драк не наблюдалось, гости за собой убирали и хозяина не объедали, даже наоборот, старались подкормить. Димка отказывался, а вот Вика — нет. Она вообще вела себя так, словно дом принадлежал ей, вплоть до того, что каждый день его вылизывала до последней пылинки. Девушку как подменили, в отсутствие матери, Светланы Вадимовны, она словно эстафету переняла и практически копировала тётю Свету во всём, даже телефон почти забросила.
— Пигалица ещё, но хозяйственная, — сказала на это Алиса, — если не шкурный интерес, посоветовала бы тебе к ней приглядеться, с такой как у Христа за пазухой жить будешь, сыт, напоен и обхожен. Не то что со мной.
Тут прямо в точку вышло, готовить, убираться и вообще по дому что-то делать Нестерова-один отказывалась категорически, припечатав, что это «не её». Но Дима раньше сам как-то справлялся, один, без баб, и не собирался свою жизнь менять. Вика, Вадик с друзьями-полицейскими — это временно, как и посиделки по вечерам у мангала. Точнее у двух — одного уже не хватало на всех. Зато космос, это навсегда. Или медицина.
Раздался звонок в калитку, наверное, один из гостей что-то забыл. Димка посмотрел на дверь — Вика как скрылась, так и не показывалась. Потом на испачканные краской руки. Вздохнул, и пошёл открывать.
На дорожке стояла Майя Кудельман.
— Привет, братишка, — сказала она, — посоветоваться надо.
— Проходи, — Дима пропустил девушку, прикрыл за ней створку, — что-то случилось?
— До стула доберусь, расскажу.
Майе пришлось подождать, пока Димка протрёт руки подсолнечным маслом, потом смоет с жидкостью для мытья посуды, но когда он начал кремом руки мазать, не выдержала.
— У тебя скоро сиськи вырастут, кремами пачкаться, — она положила на стол кулаки без следов маникюра, — где твой гарем?
— Одна блюёт, другая на работе, — Куприн уселся напротив. Насчёт сисек он тоже мог бы пошутить, но не стал.
— Это хорошо, — Майя отчего-то вздохнула, замялась. На неё это похоже не было. — Ты только не пугайся.
— Ладно, — Димка внутренне напрягся, разговоры с таким началом всегда означали, что пугаться есть чего.
— Короче, задержка у меня. Чего вылупился? Мы с тобой, между прочим, сексом занимались, от этого всякое случается, от ЗППП до детишек. Две недели, если что.
— Что?
— Задержка, дебил.
— Может, стресс или из-за удара током? — фельдшер припомнил всё, что знал о гинекологии и акушерстве. Немного, этот курс им в училище читал один пенсионер, которому на знания студентов было наплевать. — Мы ведь предохранялись.
— Угу, я вот тоже надеялась, что просто витаминов не хватает, а вчера вот решилась, — и она бросила на стол трубочку с пластиковым окошком, в котором виднелись две фиолетовые полоски. — Сразу отвечу на вопросы в твоих испуганных глазах, анализ на ХГЧ я сегодня с утра сделала, там сотня. В общем, поздравляю вас, Дмитрий Куприн, наклепали очередного Нефёдова, перекос, так сказать, хреном своим исправили между семейной рождаемостью и неестественной убылью. Папашка с того света, наверное, порадовался, уж очень внуков хотел.
(34). Сторона 2. 06 июня, суббота
(34). Сторона 2. 06 июня, суббота.
— О мёртвых
