Мое ускорение - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Чего она приехала-то? Я думал, пришлют самых залетчиков! — ворчал я.
— Да она случайно узнала и напросилась! Татьяна Евгеньевна уже не работает у нас, — пояснил Егор.
— Слушай, я вот только вчера вспомнил, что не подумали мы о парикмахерах для финалисток, а надо бы. Я слышал у вас в Москве есть амбициозный парень, Зверев его фамилия, — конкурсы там всякие выигрывает по парикмахерскому искусству. Не знаешь, как его найти можно?
— Мужик? Парикмахер? — озадачился Егор.
— Ну, мужик не мужик — не знаю, — заюлил я. — Зверев, из Иркутской области родом, вроде, отслужил уже.
— Стоп! Что-то слышал, только он не в Москве, а в Ленинграде! Могу узнать.
— Будь ласка! — прошу я.
— Прическа — это важно очень, тут я с тобой согласен. А то наделают начесов убогих ваши финалистки! Спрошу у отца сегодня вечером, — обещает москвич.
Блин, надо им культурную программу организовать какую-нибудь. На самом деле я уже напряг Илюху, чтобы он повозил их по достопримечательностям нашего города.
— Илья, как на Дивногорскую ГЭС поедете, ты машину тормозни в Овсянке и скажи этому Егору — «Овсянка, Сэр!» — прошу своего коллегу.
— Сделаем, — ржёт тот.
Вот же головняк какой. Ну, пара дней для просмотра отборки нам ещё понадобится, включая сегодняшний день. Сорок не сорок, но семнадцать человек сегодня и двадцать два завтра в моем районе на просмотре. В том числе и моя Людмилка. Конкурсное задание я ей готовил лично. Стыдно сказать, но половина финалисток у нас уже есть. Я за Людмилу, это понятно, просил, но и все остальные трое членов жюри имели свои креатуры. Даже Ким, к которому у меня до этого вопросов не было, вдруг сказал, что одну финалистку он уже видит. Девочка его — актриса ТЮЗа, отлично прочитала сценку, очень артистично, но, увы, неформат! Килограмм десять лишних и это в двадцать пять лет! То есть три человека смогут попасть в финал от нашего района не из блатных. Только не футболистка и не жонглёрша ножами — это точно. «Береженого бог бережет, а не береженого — конвой стережёт». Ножом и не острым можно в глаз засандалить.
В четверг семнадцатого объявим списки финалисток, ну и про призы заявим. Сам финал будет проходить три дня. В первый день состоится только творческий конкурс, а вопросы по теме «Борьба за мир» и дефиле — во второй. После второго дня из полста трёх девушек-финалисток, останется семнадцать. Иначе не успеть — и вопросы, и два прохода в платьях, да и сама церемония открытия отнимет время. А без политической накачки нельзя. Овечкин обещал выступить лично перед конкурсом.
Сидим, обсуждаем прошедший отбор с членами жюри.
— Она что — робот? Ну, эта твоя… студентка, — спросил меня заслуженный танцор Иван Анатольевич, бывший с нами в жюри.
— Это брейк-данс, стиль «робот», — пояснил довольный я.
— Слышал, но не видел, а у девочки все данные, это я вам как худрук говорю, — уверенно сказал руководитель известного Красноярского ансамбля.
Мои двухнедельные усилия не пропали даром — номер брейк-данса получается у Люды всё лучше и лучше! Да, она хотела показать что-то гимнастическое из своего спортивного прошлого, но я посоветовал это. А что? Лучший тренер в Красноярске у неё есть, физические кондиции тоже в наличии. И сегодня на отборе, на фоне заунывно поющих девиц, а до неё и после (попались именно две певицы), Людмила смотрелась богиней — свежо и неординарно. И без моего блата в финал бы прошла.
Отборочный конкурс, наконец, завершился. Интерес был огромный, и вместо изначальных трех сотен, количество участниц в отборке перевалило за тысячу! Из горкома в финал вышла девушка, угощавшая меня пирожками, и мой недруг — изгнанная из оргкомитета красотка Марина. Заслуженно, как по мне. Я смотрел её выступление — шикарный танец в шикарном платье. Юна, красива, грациозна, но и стервозна, к сожалению. Ещё двух дамочек я вообще не понял, за какие заслуги взяли? Обе формата нашей Полины, которой наш же Пашка запретил участвовать, кстати. Да не лез я в их дела, без меня решили. У меня сейчас другая головная боль — кто будет в жюри финала? Кроме меня и Ильи там намечаются личности совершенно грандиозного масштаба. Годенко, например, тоже руководитель ансамбля, лауреат государственной премии СССР этого года, в прошлом году «Героя соцтруда» получил, по всему миру ездит со своим ансамблем. Он бывший фронтовик, был в плену, войну закончил в Берлине. Орден Отечественной войны первой степени в этом году получил. Глыба. Ещё один член жюри — писатель Астафьев, тоже удостоенный государственной премии СССР. Как их уговорили участвовать? Плюс председатель исполкома Красноярского совета народных депутатов, мощный мужик лет пятидесяти, я с ним знаком не был — Виктор Васильевич. На них повлиять мне невозможно, это однозначно, да и вообще кому-либо трудно это будет сделать. Так что призовое место для Людмилки может накрыться медным тазом. Что-то знаменитостей около меня стало не просто много, а дохера. Я, правда, с этими мэтрами ещё не общался, но в планах встреча есть у нас.
На учебе в школе наметились первые напряги. Не в плане того, что не справлялся, а в плане того что слишком умный я. Взял и выиграл опять школьные олимпиады по математике и физике. А как отказаться? Их нам дали в виде контрольных. Теперь упираюсь рогами, отказываясь от дальнейшего участия в районном этапе. Рога, кстати, вполне возможно, у меня уже есть. У моей любовницы Сашки появился ухажёр из той же СДЮШОР, где числится она. Она там почти не бывает, комсомольские дела и вообще, её хотят после праздника перевести на освобождённую работу инструктором в горком ВЛКСМ, но вот познакомиться с красавцем на своей работе она уже успела. Теперь этот высокий накачанный парень посещает её раза три в неделю, а я злюсь. Ведь с Людой у нас пионерская дружба. Кому хорошо, так это Бейбуту. Ходит раз в день как на работу в общагу КГУ, возвращается довольный, хоть и не хвастается, но я понимаю — всё на мази у него там с Айдарией. Куда они её
