Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ)

-- Хорошо, -- согласился фараон, -- я отдам приказания старшим конюхам. Захваченных лошадей не станем использовать в бою вместо выбитых наших.

-- У меня тут ещё появилась одна мысль...

-- Богат ты на мысли после драки, достойнейший! -- беззлобно хохотнул Аменемхеб.

-- Говори, -- улыбнулся фараон.

Ипи помолчал немного, подбирая слова.

-- Все, кто столкнулся с всадниками акайвашта, не скрывают своего удивления. Разбойные кочевники, любители пограбить Восточную Дельту, совершают набеги верхом. Мы видели, как хатти, отступая, бросали колесницы, распрягали лошадей и удирали, сидя на их спинах, причём держались весьма ловко. Все вы помните, достойнейшие, не слишком удачную попытку Величайшего Аменхотпа создать конный отряд, дабы противостоять кочевникам в заболоченных и изрытых оврагами землях, где тяжело или невозможно пройти колеснице. Ему так и не удалось убедить воинов Та-Кем, что служба эта может быть почётна. Ни один из отпрысков потомственных воителей не сел на коня верхом, не уподобился аму-овцеводу. Набрали сколько-то простолюдинов, но... Сами знаете, толку мало. Проще нанимать кочевников.

Ипи замолчал. Сглотнул.

-- В горле что-то пересохло.

Нибамен, не говоря ни слова, сходил вглубь шатра и вернулся с флягой. Ипи отпил лёгкого финикового вина и продолжил:

-- Торговцы ставят на ослов деревянные кресла для путешествий верхом, и на лошадях наши люди ездят в подобных. Со стороны зрелище такое, что кто увидит, еле смех сдерживает. Кочевники держатся на спине лошади безо всяких приспособлений, причём управляются ловчее. Сам я не видел всадников акайвашта в бою, но люди Херихора, Аннуи и те хабиру, у которых хватило стыда вернуться после позорного бегства, в один голос утверждают, что пираты скачут верхом так слаженно, как иные на своих двоих в большой толпе двигаться не могут. Сначала я не придал этому значения, ибо с чужих слов тяжело воспринять столь необычные сведения. Но потом, когда меня посетила мысль о пришельцах из грядущего... Ведь получается, что там мастерство всадников возросло многократно и на голову превосходит искусство наших соседей, которому мы удивляемся, так и не освоив в должной мере.

-- Что ты предлагаешь? -- серьёзно спросил фараон.

-- Увеличить наш малочисленный конный отряд. Пригласить наставников из числа таких мастеров, как Аннуи, да будет лёгок его путь в Та-Мери. Не жалеть им оплаты. И одеть лошадей и всадников в бронзу. Если бы тогда на зефтийской дороге конница под моим началом...

-- В схватке с воинством Арвада твоим хабиру невероятно повезло, -- перебил побратима Тутимосе, -- а вчера везение кончилось и акайвашта разогнали их играючи. Я, знаешь ли, успел опросить свидетелей. Часть презренных трусов выскочила на Нейти-Иуни, так те утверждают, что овцеводы неслись так, словно на пятках у них сидел Апоп. Заметь, по твоим же словам, на пиратах нет доспехов. По крайней мере, таких, как у нас. И какой смысл в отряде неповоротливой тяжёлой конницы? Кого ты собрался ею атаковать? Строй пехоты Нахарина?

-- Нет, вражескую конницу.

-- Если противник остановит колесницу, это ещё не означает гибель, для сражающихся на ней воинов. Они за бортами, и всадникам противника не так-то просто будет им повредить. Я знаю, что говорю, расспросил людей Херихора. А верховых, сбитых наземь -- затопчут сразу же. Удар копьём, когда ты стоишь на колеснице нечего и сравнивать с ударом, когда ты сидишь на тряской спине лошади. Слетишь на землю в один миг. И дальше что?

-- Но, Величайший, -- Ипи не хотел так просто расставаться с идеей, -- эти акайвашта...

-- Ипи, -- усмехнулся фараон, -- а не стоит ли тебе урезать длину крокодила, поимкой которого ты тут похваляешься? Подумаешь, овцеводов разогнали. Тех только ленивый не гонял. Любой из кетет-аха... Да что говорить, не веришь мне, спроси Аменемхеба, уж у него-то опыта побольше чем у нас обоих, вместе взятых.

Старик согласно кивнул.

-- Это бессмысленная затея, -- продолжил Тутимосе, -- ты сам первым делом упомянул, что идея Аменхотпа практически провалилась. Мы без толку тратим деньги на содержание того отряда. Пираты, которые так удивили тебя, видать, совершенствуют мастерство с малых лет и, заметь, не одевают брони.

-- Мы ведь уже обсуждали это. Все вы согласились, что пришельцы, вероятнее всего, бедны...

Менхеперра покачал головой.

-- Я сказал -- нет. И не будем более об этом. Преждевременно начинать сомнительные опыты. Сначала следует тщательно допросить пленных об их секретах. В том числе и о том, как они столь продвинулись в верховой езде.

-- Хорошо, Величайший, -- Ипи Ранефер кивнул, -- а теперь, достойнейшие военачальники, я попросил бы оставить нас.

Нибамен незамедлительно исполнил приказ Верховного Хранителя, хоть и облачённый в форму просьбы. Аменемхеб, выходя, что-то проворчал себе под нос, вызвав улыбку Ранефера и Тутимосе.

-- А теперь, Ипи, скажи мне, что значат твои слова о союзе с удачливым и неглупым пиратским царём? -- Менхеперра не мог скрыть интереса.

-- Для начала, названный брат, я скажу тебе, что Алесанрас и вправду неглуп. Посему не будет запираться в Тисури, с чем согласились все четверо, но и отправлять войско по морю частями, разбивая флот, рискуя разгромом, или, по крайней мере, большими потерями, тоже не станет.

-- Всё-таки пойдёт напролом, через города Фенех, а возможно, и земли Хатти?

-- Именно, Тутимосе! Ему достанет сил пройти без особых трудностей все побережье Фенех и Яхмада.

Огонёк загорелся в глазах фараона, он немедленно подхватил мысль побратима.

-- И города сии окажутся промеж двух лучников с одним щитом, ибо гнев Кадеша и Нахарина грозит ударить в спину, а мой гнев на тех, кто только что зарёкся в верности Короне Сома, и тут же впустил к себе акайвашта -- стрела, летящая в грудь. Тем не менее, горе малодушным, открывшим врата Алесанрасу. Ему нужны ладьи. Он и торговые все себе заберёт. Флот пиратов будет следовать вдоль берега, не давая кораблям "пурпурных" улизнуть. А ещё ему потребен скот и хлеб. И золото, разумеется.

-- Боюсь, Тутимосе, тот, кто будет сопротивляться Алесанрасу, окажется промеж тремя лучниками, и не избежит резни. И тогда, Величайший, ты подчинишь север Джахи, побережье Яхмада, Киццувадну, войдя в их города не как захватчик, а как избавитель, от которого бежит Алесанрас, оставляя за собою выжженную землю. Только Арвад, ту часть, что на острове, нельзя отдавать ему. Поход займёт у пиратов не меньше месяца. Мы подготовимся. У меня будет много новых ладей. Ранеб подробно описал их, сразу видно, за что цепляется глаз моряка. Ладьи весьма необычны. Думаю, в Хазету я быстро проникну в их секреты. Ранебу сразу бросилось в глаза, что они построены не из кедра.

-- Опять хочешь обойти меня, Ипи? -- Тутимосе лукаво посмотрел на Ранефера, -- в постройке ладей я не дам тебе себя обскакать.

-- Думаю, Нибамен, сын Нибамена, обойдёт нас обоих.

-- Итак, -- Тутимосе задумался, -- Арвад нужно уберечь от нашествия. Ещё вам с помянутым Нибаменом нужно уделить внимание обороне Пер-Маата, на случай, если Алесанрасу взбредёт в голову переправиться на Алаши.

-- Это, кстати, весьма возможно, -- согласился Ранефер.

Фараон кивнул и повторил свой приказ:

-- После переговоров с осаждёнными поедешь в Хазету, далее, в Бехдет.

-- А ты, Величайший, как я понял, будешь ждать подкреплений и добрых вестей? Пусть цари изменники, отворившие пиратам врата, жалуются на варваров, оставивших их без кораблей, пищи и сокровищ. А иные вопиют о защите или возмездии. Думаю, и Циданта, и подданный его Пиллия, царь Киццувадны, недооценят воинство Алесанраса. Мы будем ждать, посматривая, как крокодил в водах Хапи, когда два льва вцепятся друг другу в глотку и изорвут друг друга. Ещё до того, как послы Циданты попросят союза, не жалея ничего. Тогда и настанет пора прийти в земли Фенех, Яхмада и Хатти избавителю Менхеперра.

-- Да будет так, достойнейший Ипи Ранефер! -- фараон прикрыл глаза.

На совете Ранефер ничего не стал рассказывать о своём видении. Позже. Он вернулся в свою палатку, на ходу приказав Анхнасиру:

-- Приведи ко мне пленного.

Поверенный сразу понял, кого имеет в виду Верховный Хранитель, но все же уточнил:

-- Убийцу Аннуи? А второго?

-- Пока не надо, он всё равно не говорит по-нашему.

-- Слушаюсь!

Ночь они провели, сидя на земле со связанными за спиной локтями. Аттал вздыхал и стрелял глазами по сторонам, однако более чем серьёзная охрана остужала все его мысли о побеге. Аристомен спокойно смотрел в звёздное небо и молчал.

Руки и ноги затекли и едва ощущались. Агрианин ёрзал пытаясь выбрать позу поудобнее, вполголоса бранился, с некоторым удивлением поглядывая на неподвижного лазутчика. Наконец, не выдержал и спросил:

-- У тебя шея ещё не отвалилась, вверх таращиться?