Валерий Белоусов - Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»
Орден Ленина и Сталинская премия, для первого раза — Третьей степени… потому что молод ещё!
Они были чертовски молоды! И чертовски, нечеловечески талантливы, инженеры сталинской поры…
Тогда инженер — звучало гордо. Почти как в царское время, когда мост проектировал Инженер Рукавишников, а ажурную, стальной вязи башню строил Инженер Шухов…
И зарабатывали они — весьма прилично. Средняя зарплата рабочего была в шесть раз меньше зарплаты Главного Инженера… Впоследствии это Хрущёвым ставилось Сталину в вину!
Да, любил Хрущёв стирать различия — между городом и деревней, между физическим и умственным трудом, между потолком и полом. «Что такое Гаванна? Это совмещенный туалет, в одной комнате говно и ванна» — обычная шутка тех подлых времен.
Кстати, бытует легенда, что так понравившиеся Хрущёву «хрущобы» — со смежными комнатушками, без лифтов — тот увидал в Минске, в районе аэродрома.
И невдомёк было Кукурузнику, что это были построенные немцами бараки для русских рабов!
И истаяло, истёрлось к восьмидесятым годам гордое имя Русского Инженера! Потому что инженерами начали называть перекладывающих бумажки клерков…
За 120 рублей в месяц — твори не хочу… Они и не хотели.
Но были, были — оставались еще последние зубры!
Реликты тех великих времён, когда не работали — горели на работе! Когда одетые в белые халаты младшие научные сотрудники рвались к звёздам, а не в курилки, чтобы обсудить очередную фигу в кармане, которую изобразили Стругацкие.
Человек, снявший в киевском кабинете трубку издавшего мелодичную трель вэфовского кнопочного телефона (с памятью на 16 номеров), относился как раз к их числу.
Как и его московский собеседник, он стал кандидатом технических наук в двадцать четыре года, а доктором наук — в двадцать восемь лет! Тогда же был удостоен ордена Ленина, высшей награды Страны Советов, и Сталинской премии — что любопытно, тоже Третьей степени… (Молодой потому что! Нечего баловать.)
И был он такой же дерзкий и такой же талантливый, как его собеседник.
Единственное, что их отличало, — киевский инженер потом хорошо отсидел в Лефортове, в Бутырской тюрьме и во Владимирском Централе.
И был лишён без всякого суда всех званий и наград — даже медали «За оборону Кавказа», которую заработал на кровавом снегу высокогорного ледника.
Но ничего… «Так хладный млат, дробя стекло — куёт булат!»
В ссылке он снова защитил диплом, уже не МВТУ, а заочного Уральского политеха, снова начал работать — сначала инженером, потом ведущим конструктором, начальником сектора, начальником отдела.
Перевелся в Киев (мама сильно болела), трудился там уже в качестве заведующего отделом системного проектирования — главного конструктора комплекса. С 1990 года — научный руководитель, Главный конструктор Киевского филиала НИИ «Комета». Доктор наук, член Отделения новых физических проблем Академии наук Украинской ССР.
И вот сейчас он возьмёт трубку и с лёгким, неуловимым акцентом скажет:
— Приветик, Иваныч! Чего тебе надобно, дорогой, Давай говори скорей…
— Здравствуй и ты, Сережа… Что, у тебя на столе борщ с пампушками стынет? Или водка греется?
— Э-э… какая теперь водка. Припёрлись тут ко мне представители трудового коллектива. Маму я их вертел!
— Чего хотят?
— Как обычно. Сами не поймут — то ли им надо демократии, то ли осетрины с хреном. И первым делом требуют ликвидировать в столовой зал для дирекции, чтобы все обедали в общем зале.
— И что тут плохого?
— Да мне похер. Я свою шлюмку могу и под нарами выхлебать. Единственное, что во время обеда я лишний раз своих главных специалистов могу увидеть, расспросить, что и как, дать им нагоняй… Короче, по ходу провести дополнительную оперативку. А в общем зале это не получится. Там шум, гам… Да и некоторые вещи — не для каждого уха!
— Ну и гони тогда нах свою демократическую общественность!
— Не могу. У нас скоро выборы — возьмут и изберут вместо меня какого-нибудь демагога…
— Ну и изберут. Демагог все дела завалит, я его сниму и опять тебя назначу!
— Да это-то понятно… Времени, времени на эти гнилые разборки сколько уйдёт! Кстати, о времени. Не тяни кота за яйца. Чего тебе надобно, старче?
— Да уж не старей тебя, многожёнец,[68] кобелина ты наш призовой. Тут вот какое дело. М-мм… Сережа, ты не мог бы вылететь в Москву?
— Захер?! Изделие «К-702» у меня на испытательном стенде стоит, ты что, забыл? Да я в цеху вчера ночевать оставался!
— Понимаешь, приказать я тебе не могу…
— Ага, и партбилет на стол я не положу — нет его у меня, партбилета-то! С 1953 года нет!
— Но я тебя прошу… как друга. Серго Лаврентьевич, прилетай. Это ОЧЕНЬ важно…
Киевский руководитель задумчиво потёр ладонью высокий лысеющий лоб… Поправил на переносице очки в простой проволочной оправе, так похожие на пенсне:
— Ну, если ты просишь… ладно, а чего тебе надо-то? Что мне с собой брать? Может, тебе деньги нужны, а, брат? Ты не стесняйся, я тут свой «Москвич» недавно продал — всё равно мне на рыбалку ездить некогда…
— Сережа, мне ничего не надо — я говорить не могу, да и не поверишь ты мне, лучше скорей приезжай, сам увидишь…
21 августа 1991 года. Двенадцать часов одна минута. Москва, улица Проспект К. Маркса, дом 1, Госплан СССР, третий подъезд
Небольшая комната, уставленная потёртыми стульями, стол, покрытый старенькой клеёнкой со следами от ножа, на столе — электросамовар.
В углу — кожаный диван эпохи Вознесенского, знававший куда лучшие времена.
Собравшаяся публика — Личные Прикреплённые. Шофёры, охранники… те, кто знает о своих Первых куда больше, чем знают о них вторые, третьи и далее по списку…
— Слушай, а что, у Него с девочками? Совсем ничего такого не было?
— Как же это не было, — криво усмехнулся Заспанов, — помню, рассказывали мне, как Он вместе с Хозяином в 1946 году в Сочи отдыхал. Ну и, как-то раз, возвращаясь от сталинской дачи, встретил Он двоих девчушек, которые на режимной территории грибы собирали… Оказывается, они пролезли через забор!
Вот такой забор был на правительственной даче, где жил Сам…
— И что?
— Ну что… зажарил и съел! Грибы, я имею в виду… А девочкам насыпал полный подол конфет и отправил на своей машине домой.
— Любил, значит, детей?
— Не то слово! Было как-то в Сочи, приехал Он на открытой машине… Только на Платановой аллее остановились — набежала целая стайка ребятишек, машину смотреть… Так он дверцу открыл и полную машину детей насажал.
Приехали в «Ривьеру» — такое кафе, на набережной, — усадил Он их за столик и всех лимонадом угостил. А потом ещё принёс им из буфета целую вазу с пирожными…[69]
Вообще, с Ним было работать, говорят, очень нелегко… А с Хозяином — хуже втрое!
— Почему?
— Вот, ехал как-то Хозяин на машине, из Москвы до Харькова… По дороге останавливается, всё время выходит и пешком осматривает деревни, разрушенные кварталы. Ходит по улицам, за ним — толпа немедленно. Женщины ему на шею вешаются, дети за брюки и рукава кителя хватают. Цветами всего засыпали…
А однажды в кармане своего френча товарищ Сталин нашёл чужие золотые часы! Оказалось, какой-то карманный воришка из местных таким необычным образом захотел выказать ему свою почтительность и сыновью любовь. Пришлось местным товарищам на доступном ему языке пояснять, что часы у товарища Сталина есть свои, а красть — грешно.
— А охранники?
— Один прикреплённый всегда шел спереди, один сзади и ещё один шел сбоку и со слезами на глазах просил людей не докучать товарищу Сталину… Да разве всех уговоришь?!
— А как реагировал на это товарищ Сталин?
— Конечно, собирающаяся толпа ему мешала, он пытался её уговорить разойтись… А потом стал осматривать интересующие его места ночью — но и это не спасало. Народ как-то про это узнавал, и всё равно тянулся за ним хвостом. Причём, товарищ Сталин не делал из этого ни малейшей рекламы, никогда рядом с ним не было не только кинооператоров или фотографов, но и просто журналистов.
— Да почему он так поступал-то?
— Думаю, потому… Потому что и для Него, и для Хозяина сама мысль о том, что охрана отделит их от народа, была оскорбительной и унизительной. Да они скорее согласились бы быть убитыми, чем подать кому-либо намёк на то, что они боятся Советского Народа, ради которого, собственно, они и живут.
— Да, как же ты с Ним ходишь?!
— Не поверите, ребята! Страдаю… — печально повесил голову Заспанов.
21 августа 1991 года. Двенадцать часов двадцать минут. Украинская ССР, Крымская АССР, Форос, объект «Заря»…
Академик-секретарь Отделения проблем мировой экономики и международных отношений, член Президиума АН СССР, один из ведущих отечественных востоковедов, крупный учёный в области мировой экономики и международных отношений, в частности, в сфере комплексной разработки вопросов внешней политики России, изучения теории и практики международных конфликтов и кризисов, исследования мирового цивилизационного процесса, глобальных проблем, социально-экономических и политических проблем развивающихся стран — очень хорошо переносил авиационные перелёты…
