Юрий Корчевский - Разведчик. Заброшенный в 43-й
Не сдали, это верно, только ведь почти никто не вернулся, за просчеты Сталина и высших командиров жизнями заплатили.
– Приказ у нас – город взять. Как думаешь соседний дом взять?
– Основную часть морпехов по подземному ходу провести. Оставшимся активность имитировать. По амбразурам стрелять, чтобы немцы ничего не заподозрили. А уж как из подвала выберемся, гранатами забрасывать. Тогда есть шанс малой кровью дом взять.
– Я об этом же думал, когда ты мне ход показал, – облегченно вздохнул старлей.
Конечно, посоветоваться ему не с кем, по возрасту они почти ровня. Да к тому же Катков не простой морпех, с ним обдумать действия не зазорно.
– Ты бы, Катков, переоделся на всякий случай и поспал хоть пару часов. Неизвестно еще, что и как завтра обернется.
Игорь последовал его совету. Показалось, только глаза сомкнул, а старлей его уже в бок толкает.
– Светает уже. Ты в том доме уже был, веди.
В их доме осталось несколько человек с задачей вести беспокоящий огонь, старлей со своей ротой отправился в подвал вслед за Игорем.
Но перед входом Игорь остановился.
– Товарищ старший лейтенант, на той стороне хода постовой может быть, лучше нам двоим-троим сначала пойти. Один автоматчик может держать всех. А кроме того, морпехи больно громко топают, немцы не глухие.
– Верно. Кого с собой берешь?
– Мне все равно, были бы шустрые.
– Левицкий, Андронов, пойдете с Катковым. Не шуметь! Ваша задача – выход из туннеля держать, пока рота не пройдет.
По ходу с коммуникациями вся троица пробралась быстро. Одного Игорь не учел – что придут менять убитого из фольксштурма.
Только они выбрались из хода, как послышались шаги и из-за поворота раздался голос:
– Вильгельм, ты где прячешься, старый мешок с дерьмом?
Тихо бы снять их, это не эсэсманы, обученные рукопашной. А ножа нет.
Игорь сделал жест рукой, означающий – прижмитесь в сторону, к стене. Сам взял «ППШ», прикладом вперед и, как только показался первый немец, изо всех сил ударил его прикладом в лицо. Хрустнули кости, и немец рухнул на бетон. Звякнула оброненная винтовка.
Но второй успел повернуться, побежал по коридору и начал кричать.
Игорь перепрыгнул через упавшего, в три прыжка догнал немца и ударил его прикладом по голове. И этот замолк. Свалившись мешком на пол, дышал хрипло, тяжело.
Эх, дед, сидел бы ты дома, с бабкой, чай пил! Остался бы жив… Не убивают русские детей, женщин, стариков и безоружных. Зря ты Гитлеру поверил, в фольксштурм пошел, зря винтовку в руки взял. А сейчас без медицинской помощи дойдешь в подвале.
– Зови наших! – приказал Игорь морпеху. Сам вытащил затворы из винтовок фольксштурма и забросил их подальше.
Подбежав к лестнице, ведущей на первый этаж, прислушался. Была едва слышна немецкая речь. Здание старой постройки, стены и потолки толстые, и криков старика никто не слышал, не обеспокоился.
А через туннель уже передвигались морпехи: были слышны звуки движения людей, приглушенный матерок, когда башкой задевали о трубы, крепеж кабелей, бряцали оружием.
К Игорю подошел старлей:
– Ты в здании был. Куда дальше?
– Пусть кто-нибудь гранату наверх, на лестничный пролет забросит. После взрыва – двоим вперед, лестница узкая. И из автоматов по всему живому. Нам бы на первый этаж ворваться, а дальше выкурим.
Старлей отдал распоряжения. Плохо, что в разведшколе не преподавали основы городского боя, и сам Игорь опыта такого не имел. А тактика и действия в этом случае отличаются от боя на открытой местности. В городе бой – накоротке, огонь на ближних дистанциях, нет флангов, а враг может быть за соседней стеной, в полуметре. Кроме того, в городском бою затруднительно, а чаще и невозможно задействовать тяжелую технику – танки, самоходки, артиллерию. Иной раз они не могут вписаться в узкую улицу или переулок, в большинстве своем – из-за небольшого угла возвышения пушки. Не предполагали наши военные чины, что танки могут быть востребованы в городских боях, считалось, что их стихия – степные просторы, где есть возможность крупным танковым соединениям совершать маневры. К слову сказать, должные выводы так и не были сделаны, опыт не учтен, и во время войны в Афганистане наши «БМП-1» не могли обстреливать горные склоны. Танк в городском бою может обстреливать цели впереди на удалении и не выше второго-третьего этажа. А вот фаустники применяли свое эффективное оружие отовсюду – из подвалов, с верхних этажей, и противопоставить их кумулятивным гранатам наши танкисты ничего не могли.
Впрочем, танков и пушек у морпехов не было, и им приходилось рассчитывать только на себя.
Вперед выдвинулся морпех и забросил вверх, на площадку первого этажа, гранату. Сам бросился за угол. Взрыв! Вверх рванулись пары морпехов, сразу открыв шквальный огонь. За первой парой вторая, третья… Моментом вся рота в полном составе оказалась в вестибюле первого этажа. Кому из немцев не повезло рядом очутиться, оказались убитыми… И пулеметный расчет в конце коридора расстрелян.
А с улицы уже были слышны выстрелы из соседнего дома – это вели огонь наши морпехи.
У немцев возникла паника. Как проникли в дом эти русские, сколько их? А морпехи на втором дыхании уже штурмовали второй этаж.
Игорь тоже забежал туда, дал очередь через запертую дверь, потом выбил ее ногой.
В комнате зеленым огоньком светилась рация, попискивала негромко. Радист сидел на стуле, весь бок в крови. Комната была невелика, и почти все пули от очереди Игоря достались ему.
Игорь стянул наушники с головы убитого радиста.
– Двенадцатый, отзовись, – монотонно бубнил радист на связи. – Что у вас происходит?
Игорь приложил к уху один наушник, щелкнул тангету на передачу.
– Слушай, абонент! Дом занят русскими, сюда высадился полк десанта. Предлагаю всем сдаться, гарантирую жизнь. Всем, бросившим оружие, жизнь! Выходите к порту с поднятыми руками!
В комнату ворвался старлей, глаза у него были бешеными:
– Ах ты, сука! Наши координаты немцам передаешь? То-то в разведку напрашивался! Да я тебя собственной рукой шлепну, без всякого трибунала! – и вскинул пистолет.
Игорь увидел, как указательный палец его руки стал медленно давить на спусковой крючок, и бросился в сторону. Потом – под ноги старлею, свалив его на замусоренный пол.
– Окстись, старлей! Я радиста убил, он еще тепленький. А немцу, что на связи был, сказал, что сюда высадился полк морской пехоты, что положение у них безвыходное и они должны сдаться. Жизнь мы им гарантируем.
Все то время, пока он это говорил, руку старлея с пистолетом держал мертвой хваткой.
– Отпусти, стрелять не буду. Услышал немецкую речь, а тут ты по рации по-немецки разговариваешь. Дурное подумал.
– Горяч ты, старлей! – Игорь отпустил руку.
Старлей встал, отряхнулся.
– Бери наушники, послушай, что фриц говорит.
Игорь взял наушник и приложил его к уху. Ко второму наушнику прилип Чалый.
В эфире звучал встревоженный голос:
– Ахтунг! Всем, кто меня слышит! В порту – полк русской морской пехоты!
– Передай – сейчас город бомбить будут, – прошептал старлей, видимо, попугать решил, обстановку стал нагнетать.
То ли знал старлей кое-что, то ли просто совпадение, но после того, как Игорь перевел, послышался нарастающий звук моторов – это на город пикировали наши «горбатые». Дома у порта они не трогали, бомбы бросали в центр города. Зайдя на второй круг, они пустили реактивные снаряды по невидимой морпехам цели.
Заработали зенитки немцев, вверх потянулись огненные трассы.
А штурмовики уже на третий круг заходят, из пушек и пулеметов огонь ведут. В городе были видны дымы, начались пожары.
Самолеты умчались. Игорь, наблюдавший за ними из окна, с удовольствием отметил – ни один не сбит.
Морпехи очистили дом от противника – оборонял его взвод пехотинцев вермахта.
Чалый сказал:
– Самое время атаковать. После штурмовки немцы сейчас потери подсчитывают, раненым помощь оказывают, будут силы перегруппировывать.
– Так чего мы ждем?
– У меня рота. В тех зданиях, – Чалый указал рукой на соседние дома, – тоже не больше.
Старлей посмотрел на часы – большие, наручные, Ленинградского завода, довоенного выпуска.
– Через час наши пойдут в наступление со стороны Прибалтики. Наша задача была – создать плацдарм, а в подходящий момент, когда наши к городу подойдут, удержать его.
И в самом деле, через час послышалась канонада. Через полчаса она стихла, а еще часа через два к Кранцу на машинах и мотоциклах потянулись отступающие немцы – их было видно из окон третьего этажа.
– Наши напирают. Полагаю – к вечеру к городу приблизимся.
– Тогда мы эту ночь не переживем, – заметил Игорь.
– Это еще почему?
– Много отступающих в город войдет, гарнизон пополнится. Разве немцы потерпят наше присутствие под боком? Чует мое сердце, атаковать будут.
