Вячеслав Коротин - Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы

– Не извольте беспокоиться, вашбродь, – выпучив глаза на офицера отрапортавал Никонов, – всё в лучшем виде передам!

– Ну давай, бегом!

Здравствуй милый мой и родной Васенька!

Это письмо будет ждать тебя во Владивостоке, куда ты непременно придёшь на своём корабле. Обязательно! Я ежедневно молю Господа нашего, чтобы он сохранил тебя среди волн и огня.

Мы узнали из газет, что битва ваша уже началась. Господи! Как страшно представлять, что сейчас творится в Корейском проливе. (Ну не сейчас конечно – для вас бой уже закончился, но мы то ведь пока ничего не знаем). Отец говорит, что сражение будет страшным, что японцам теперь отступать некуда и они это делать не привыкли. Значит будут сражаться до конца…

Я понимаю, что советовать тебе не геройствовать слишком сильно уже позно… Ты или читаешь это письмо или… Нет! Обязательно читаешь! Ты не мог погибнуть, потому что я люблю тебя! Люблю и жду! И ты обязательно вернёшься ко мне!

И немедленно, как только придёшь во Владивосток, пришли мне телеграмму, что ты жив!

Очень жду!

Очень люблю!

Твоя Ольга.

"Ослябя", как и оба однотипных с ним броненосца, был, мягко говоря, малоудачным кораблём. Проектировщики хотели создать мощный океанский рейдер, который, в случае чего, мог бы участвовать и в эскадренном сражении. Как обычно в таких случаях, да ещё и при стремлении сэкономить на постройке, неважненько получилось всё: и дальность плавания не такая уж большая, и вооружение ослабленное, и бронирование неполное. То есть рейдер средненький, дорогой, а эскадренный броненосец слабый. Но когда речь идёт о сражении – в боевую линию ставится всё, что только этому соответствует хотя бы на бумаге. Да и три броненосца типа "Пересвет" – весьма грозная сила. Особенно если их использовать грамотно. А если бы в этот день ещё и погодка бы была посвежей, они бы вообще "королями сражения" стать могли бы: очень удачно для серьёзной волны у русских "недоброненосцев" была расположена носовая десятидюймовая башня. Она могла бы стрелять, когда японские низкобортные корабли вынуждены были бы молчать своим главным калибром из за захлёстывающих их башни волн. Но погода была обычной: небольшое волнение, средний ветерок…

В завязке боя "Ослябя" шёл в кильватере флагмана отряда. Вторым. Перепало ему не так уж много, но очень уж неудачно: восьмидюймовые снаряды японцев поразили его в небронированную носовую оконечность и соответствующие отсеки стали заполняться водой. Всё было терпимо, небольшие пожары достаточно успешно гасились расчётами, которыми руководил старший офицер броненосца, кавторанг Похвистнев, но вот дифферент на нос из за этих чёртовых пробоин сильно беспокоил. Правда, через некоторое время, сами японцы "помогли" с ним справиться, сделав очередным попаданием здоровенную пробоину ещё и в корме. В общем не так всё и страшно было для корабля. Сражение продолжалось и "Ослябя" принимал в нём самое активное участие. Почти не замолкали его орудия, всё время в зоне досягаемости была какая то достойная его пушек цель.

Капитан первого ранга Бэр, командир броненосца, не пользовался особой любовью ни команды, ни господ офицеров. Дотошный и мелочный, с параноидальной требовательностью к чистоте на корабле, он мог своими придирками довести до нервного срыва любого, даже самого старательного боцмана или офицера. Но, надо отдать ему должное, свой корабль он не только содержал в образцовом порядке, но и в плане боевой подготовки сделал одним из лучших на эскадре. Только артурские корабли и, иногда, гвардейский "Александр Третий", "перестреливали" "Ослябю" на артиллерийских учениях. И карьеристом Владимир Иосифович не был: почти перед самым выходом эскадры с Балтики ему предложили оставить броненосец и перейти на другую должность, сулившую адмиральские орлы на погоны в самом ближайшем будущем. Отказался. Повёл свой корабль в поход и бой. И в этом бою теперь вёл себя более чем достойно и хладнокровно.

Уже закончилась "рубка" с главными силами Того, уже "стреножен" и потоплен "Кассуга", отогнаны крейсера Уриу, идёт бой с парой упорных и удачливых броненосцев японцев, которые уже умудрились вдвоём "ополовинить" противостоящую им и, ранее втрое превосходящую по количеству вымпелов, линию русских броненосных кораблей. Но ведь не может это продолжаться бесконечно! Должно повезти и русским!…

Может продолжаться, чёрт побери! И продолжалось!

В боевую рубку ввалился корабельный инженер Змачинский. Кожа на лбу у него была рассечена, кровь заливала лицо.

– Владимир Иосифович! Нужно выйти из боя.

– Вы что? В этот момент? Нас уже трое в линии, если покинем её и мы, то японцы точно добьют "Бородино" и "Пересвета". К ним же крейсера Камимуры присоединяются. Необходимо держаться! Что случилось то? Вроде серьёзных попаданий в последнее время не было.

– Несерьёзных хватает. Переборки в носу сдают одна за другой, корму тоже затапливает. Крена пока особого нет, но ещё пара крупных снарядов в борт и мы продемонстрируем оверкиль в течении минуты. Нужна передышка. Владимир Иосифович! Необходимо покинуть строй. Необходимо! Дайте мне полчаса и мы вернёмся. Я даже не прошу возможности завести пластыри – можно обойтись. Но откачать воду и подкрепить переборки необходимо. Решайтесь!

Мысли галопом понеслись в мозгу Бэра: "Выйти из кильватера? Сейчас?"

Да, он давно заметил, что броненосец очень долго и "неохотно" выходит из кренов при поворотах, но неужели всё так критично? Может в этот момент, в этой раскалённой минуте дрожит и вибрирует судьба всей войны… Остаться и приказать открыть огонь главным калибром, расходуя последние снаряды в надежде нанести противнику какие то решающие повреждения? Пусть погибнуть – Бэр этого не боялся. И о людях на корабле не беспокоился. Но вот броненосец… Вель победили почти! А если погибнет "Ослябя", то потери в бою почти сравняются… И с командующим связаться времени нет. Нужно немедленно решать всё самому… Нет! Покидать строй нельзя!

– Остаёмся. Открыть огонь главным калибром! Да поможет нам Бог!

Попаданий в "Ослябю" не было, резких поворотов корабль тоже не делал, так что пока всё было относительно безопасно. Через пару минут после приказа ожили его десятидюймовые башни и их снаряды ложились на удивление удачно. Башни били попеременно и всё ближе к борту "Сикисимы" придвигались всплески от падений крупных снарядов…

Чудеса на войне случаются… Наверное на войне чаще, чем где либо. После третьего залпа оба десятидюймовых снаряда кормовой башни нашли свою цель…

Эскадренный броненосец "Сикисима"

– Смотрите! Головной японец! – заорал штурман, вытянув руку в сторону вражеского корабля.

Под носовой башней "Сикисимы" действительно выплеснуло огнём и огромный броненосец врага неудержимо повалило в сторону, противоположную от русских кораблей, "Асахи", решив, что это манёвр, переложил руль следом за передним мателотом. Бой временно прекратился.

– Есть! Врезали! Благодарю тебя, Господи! – прошептал Бэр, с трудом сдерживая переполнявшую его радость, – Господа! Если я вдруг не доживу до конца боя, то передайте моему преемнику, чтобы командир башни был представлен к "Георгию" и весь её расчёт к крестам. Ну а теперь мы вполне можем покинуть линию и заняться своим броненосцем. Два румба влево!

Корабль стал медленно выкатываться из кильватера.

Глава 6

Крейсерские отряды Энквиста, Ухтомского и два оставшихся броненосных крейсера "Громобой" и "Баян" наконец объединились. "Аврора" и "Светлана", избитые до невозможности и бывшие уже неспособными поддерживать эскадренный ход, отделились от своих товарищей и потащились к "Князю Суворову", начав формировать "группу инвалидов" эскадры. Команды остальных крейсеров провожали этих двух "дев", принявших на себя огромную долю вражеского огня дружными криками "Урааа!", показывая как ценят вклад покалеченных кораблей в это сражение.

Выйдя в голову отряда, контр-адмирал Ухтомский как бы принял на себя командование всеми крейсерами. Возражений не последовало, да и последовать не могло – даже если бы Энквист сошёл с ума и захотел бы начать разбираться в старшинстве во время боя, возможности он такой не имел – все стеньги на "Олеге" были сбиты.

А Павел Петрович Ухтомский действовал вполне разумно: Для начала он приказал самому малоповреждённому "Баяну" возглавить крейсерский кильватер и вести отряд за собой на север.

И тут произошёл очередной курьёз: Русские были уже практически удовлетворены результатами боя, японцы пожалуй тоже поняли, что в этот раз проиграли. И те, и другие были не прочь разойтись. Русским нужно было на север, но там, как на грех вертелись "Микаса", "Адзума", "Тацута" и четыре крейсера вице-адмирала Дева…