Ольга Елисеева - Российская империя 2.0 (сборник)
Я еще раз взглянул в лицо мертвого десантника. Светлые волосы и голубые глаза. Кем бы ни был этот человек, он точно не был японцем.
– И что нам теперь делать? – Я поднял взгляд на гвардейца.
Рубцов лишь пожал плечами.
– Сидеть на месте и ждать, пока нас спасут. По-моему, это наиболее разумный вариант.
– Или пока сюда не прилетит заряд турболазера и не превратит нас в обугленные скелеты. У нас нет на это времени. – Я поднялся и направился к лифту.
Страх исчез. Остались только гнев и ярость. Враги пришли в мой дом и хотят его уничтожить. Ага, так я им и позволю!
– Ну и куда собрался? – поинтересовался гвардеец. – У тебя даже оружия нет.
– Теперь есть. – Я подхватил с пола импульсную винтовку одного из десантников. – Иду работать. Флот на орбите Ганимеда все еще бьется с британцами. Им срочно нужна наша помощь. Так что, если я не могу ничем помочь здесь, то хотя бы сделаю то, что умею: сяду за терминал и буду оказывать тактическую поддержку!
На лице гвардейца отразилось сомнение. Было видно, что ему также претит идея сидеть сложа руки.
– Хочешь вернуться в зал Тактического контроля? Ты хоть стрелять-то умеешь, парень?
Я посмотрел на винтовку в своих руках. Она была тяжелой и громоздкой. Энергетическая батарея светилась синим.
– У нас были стрелковые курсы… Семнадцать часов подготовки. Плюс я играю в видеоигры с полной симуляцией нервно-мышечной активности. – Я невесело усмехнулся, понимая, что гвардеец прав, и я понятия не имею, как на самом деле обращаться с реальным оружием. – И нет, в зал идти не обязательно. Я могу это сделать из другого места.
– И откуда же? – Рубцов подошел ближе и, положив ладонь на мою винтовку, покачал головой.
Легким движением он отобрал у меня оружие и повесил себе за плечо.
– Главное Ядро. Это центральный компьютерный терминал в подземной части Генштаба. Туда стекаются все полученные от армейских подразделений данные, а уже затем пересылаются отдельным операторам на их посты. По обычному протоколу доступ к нему строго запрещен, но раз пошла такая пьянка, то я думаю, нам можно пренебречь техникой безопасности.
– Уверен, что справишься? – Рубцов внимательно посмотрел мне в глаза.
Я постарался придать лицу как можно более уверенное выражение и, улыбнувшись, кивнул:
– Есть только один способ это выяснить!
Стены коридоров были испещрены щербинами от попаданий лазерных лучей. Где-то над нами, несколькими ярусами выше, продолжали выть сирены, и шла ожесточенная перестрелка. Здесь же она уже закончилась. Пол устилали изувеченные тела, кругом валялись отработанные батареи. И еще повсюду была кровь. Я осознал, что никогда в жизни не видел столько. Висящие под потолком лампы дневного света периодически мигали от перепадов напряжения.
– Далеко еще? – осведомился Рубцов, шедший впереди с оружием.
– Почти пришли, – откликнулся я, когда коридор сделал очередной поворот, и мы остановились возле распахнутых бронированных дверей.
Возле них лежали дымящиеся охранные роботы. Массивные, закованные в броню, они были похожи на поверженных рыцарей из древних легенд. У одного центр грудной пластины превратился в оплавленное месиво, все внутренние механизмы, видимые через пробоину, слились в одно целое. Похоже, что у кого-то из нападающих была с собой портативная лазерная пушка, предназначенная для борьбы с тяжелой техникой. Вдвоем с гвардейцем мы прошли через последний рубеж обороны и вошли в пустой зал Главного Ядра.
Это было квадратное помещение с высоким потолком и гладкими металлическими стенами. Шаги отражались от пола, создавая гулкое эхо. Вдоль стен располагались ряды компьютерных терминалов, практически все пустые. Тела лежали и здесь – несколько сотрудников штаба с высокими уровнями допуска и офицеры безопасности, а также трупы в белых доспехах.
– Похоже, все чисто, – медленно выдохнул Рубцов, опуская оружие.
Я рассеянно кивнул, пораженный открывшимся зрелищем. Центральный терминал доминировал над окружавшим его оборудованием, отбрасывая длинную густую тень. Высокий – больше сорока метров – цилиндр суперкомпьютера мигал красными лампочками. По подсоединенным к нему экранам бежали строчки данных.
– Ладно, ты делай, что должен. Я останусь здесь и займу оборону на случай, если твои действия привлекут к нам нежелательных гостей. – Гвардеец развернулся и прошел к дверям, время от времени наклоняясь, чтобы подобрать разбросанное на полу оружие и извлечь запасные батареи.
Сбросив оцепенение, я поднялся по небольшой металлической лесенке к главному терминалу и, окинув взглядом панель управления, вдавил красную кнопку перехода в режим ручного управления. Взвыла сирена, над терминалом замигала желтая лампа, а из разошедшихся створок люка поднялась обтекаемая капсула. С мягким щелчком ее прозрачная крышка поднялась, открывая кресло, пугающе похожее на стоматологическое.
– Значит, так! – Я обернулся к Рубцову, который сооружал у входа баррикаду из столов. – Что бы ты ни услышал, что бы там ни происходило… Ты не будешь пытаться меня вытащить, понял?
– Ладно, а почему? – Гвардеец остановился и, вытерев пот со лба, подхватил еще одну импульсную винтовку.
– Потому что, когда я подключусь… – Я помедлил с ответом и, перекрестившись, опустился в кресло. – Мне будет очень больно. Как я уже сказал, этот компьютер перераспределяет получаемые данные между постами всех операторов, которые сейчас мертвы. Так что весь этот массив необработанной, сырой информации, передаваемой через мою нервную систему, обрушится прямо мне в мозг. Мне придется ее отфильтровывать и использовать, пока мозг будет, в прямом смысле этого слова, плавиться от перегрузки.
Я откинулся в кресле и облизал пересохшие губы. Фиксаторы на запястьях и лодыжках защелкнулись, и крышка капсулы поползла вниз. На мою голову опустился тяжелый шлем.
– Так что это… – Я слабо улыбнулся. – Приятно было познакомиться, капитан Рубцов!
Ответ гвардейца я не услышал, так как выдвинувшийся из шлема штекер резко вошел в разъем на моем виске, мир передо мной потускнел, и в то же мгновение на меня рухнул поток метаданных, мчащихся с орбиты Ганимеда, словно снежный ком, с каждой секундой становящийся все больше.
Я видел все. Словно альпинист, увлекаемый вниз разъяренной лавиной, я мчался мимо десятков образов, сотканных из чисел и условных обозначений, не успевая задержать свой взгляд хоть на чем-нибудь конкретном. Я видел горящие боевые корабли на подступах к Ганимеду. Я видел лазерные лучи, мерцающие во тьме близ Врат Тургенева, и летящие сквозь космос истребители. Вонзающиеся в обшивки линкоров абордажные торпеды и взрывающиеся реакторы. Юркие корветы, поливающие огнем неповоротливые космические авианосцы, и выходящие на огневой рубеж сверхтяжелые крейсера, пытающиеся нащупать своими сенсорами оптимальные траектории атаки в царящем вокруг хаосе космического боя. Однако за всем этим я видел куда более страшную картину: я видел офицеров, отчаянно запрашивающих тактические данные у молчащего Генштаба, и командиров, пытающихся организовать линии обороны против набирающего силу контрнаступления британских войск. Я видел, как мы проигрываем эту битву, а вместе с ней и все, чего мы достигли на Юпитерианском театре военных действий.
– Дать… текущую… отметку… – прохрипел я, борясь с цифровым течением, пытающимся утащить меня на дно и погрести под нескончаемым потоком информации.
Лавина замедлилась, и я, наконец, сумел вздохнуть. Висок жгло от раскалившегося штекера. Я поморщился и взмахнул руками, сведя ладони вместе.
– Ну, с Богом, – пробормотал я. – Система, выдать карту Ганимедского квадранта и привязать доклады к текущим позициям судов! Наложить на карту радарные отметки и показатели сенсоров каждого судна. Выполнять!
Я развел ладони, и в то же мгновение перед моим мысленным взором вспыхнула трехмерная карта космоса с разноцветными моделями судов, перемещавшихся по замысловатым траекториям. Корабли обменивались векторами огневых контактов с ярко-красными геометрическими фигурами, отображавшими положение единиц британского флота. Над каждым судном флота Российской Империи развернулись столбцы данных: класс, экипаж, потери, состояние щитов, запас прочности, перегрев реактора, количество истребителей на борту, повреждения двигателей, остаток боезапаса. Над всем этим безучастно парила коричневая громада Ганимеда с кристальным сиянием полярных шапок и цепочкой крестов на экваторе, отмечавших расположение орбитальных пушек британцев.
Боль медленно, но верно перетекала с виска на всю левую половину головы, пульсируя позади глаз и отдаваясь звоном в ушах.
– Открыть каналы связи с флотом! – приказал я, чувствуя, что от жжения начинают слезиться глаза.
Как до этого поток данных затопил мой мозг, так в этот раз на меня обрушилась какофония звуков военного хаоса. В большинстве своем это были отчаянные запросы связистов и офицеров, пытающихся получить хоть какую-то информационную поддержку.
