Андрей Посняков - Новая Орда
– Царевич Керимбердей оказался последней сволочью, а уж его завистливые дурищи-жены… Их потом не жалко было… того, правда?
– Не твое дело!!! Мхх! – воскликнув со злобой, Айгиль, однако быстро с собой справилась, прищурилась, скривила нехорошо губы. – Складно болтаешь. Ну, давай дальше. От нечего делать послушаю.
– Ну вот, – Вожников обворожительно улыбнулся. – И ты, такая красивая, юная, умная – гораздо умней тупого интригана Керимбердея и его алчных везирей – вынуждена была терпеть многое. Терпела бы, может, и дальше – все-таки супруга великого хана, пусть и не главная… Да тут вдруг представился случай – хана-то, муженька твоего, убили! И вот он, шанс! Не знаю, как ты там все устроила с двойниками – похоже, женщины на такие дела умны, да и двойников-то особых не надо – кто там из простых этого Керимбердея на лицо помнил. Кто помнил… те уж далече… включая старших жен… Ладно, не дуйся, я ведь обидеть-то тебя не хочу – просто рассказываю все как есть. И пока, вижу по глазам, не ошибся. Ну, не сверли меня взглядом, не надо! Я ведь знаю, чего ты хочешь, и могу тебе кое в чем помочь. А хочешь ты – власти! Именно для этого ведешь переговоры с Кафой, хочешь попросить войско – своего-то для дальнего похода мало, Едигей и Темюр-хан его живо разнесут в пыль. Не так?
– Не все так. – Айгиль наконец-то взглянула на собеседника без насмешки и злобы, но все же еще нехорошо, словно не знала, доверять ему или нет.
– А что не так? – наливая вино, быстро спросил Вожников.
– Темюр-хан поднял в Сарае мятеж, ему помогли русские, – взяв бокал, холодно пояснила царевна. – Эмир Едигей бежал в Хорезм, о том принесли весть мои верные люди.
– Ого! – Егор даже присвистнул. – Вот это новость. Русские, говоришь, помогли? Что ж… решили правильно. Ну, что же, так ведь теперь дело за малым – идти на Сарай да брать трон! С Темюром, правда, и теперь не так уж и легко будет справиться, да ведь куда легче, нежели когда они были заодно с Едигеем. Теперь рассорились? Славно! Бери власть, милая Айгиль! Другой такой случай вряд ли представится. Только… – Вожников чуть помолчал, и продолжил, не дождавшись реакции собеседницы: – Ты ведь хочешь куклу на трон посадить? А ну как кто догадается? Хан-то, мол, не настоящий! Что тогда будет? Сама прекрасно понимаешь – мятеж. Именно так все и случится, слухи-то о Керимбердее разные ходят – а все следы ты явно замести не сумела, да и среди окружения твоего многие все знают и еще о большем догадываются… Тот же Муртаза-бек. Нет, не надо куклу на трон садить, не так надобно делать…
– А как?! – подавшись вперед, в нетерпении выкрикнула Айгиль.
– Сама на трон сядь! – Егор резко выбросил вперед руку, словно отдавал салют. – Стань правительницей, великой ханшей, а уж я тебе в этом помогу. Ну, что тут сомневаться-то? Вот только представь – сама – царицей! – на троне, и не надо думать об этих дурацких двойниках, о том, что все рано или поздно откроется, о мятеже… Царицу Савскую вспомни, Клеопатру – слышала, надеюсь, о них.
Айгиль вскинула брови:
– Дурой-то меня не считай. Клеопатра, хм… А ты, выходит, в Антонии метишь? Или куда больше – в Цезари?
– Скорей, второе, – скромно признался Вожников. – Я ведь все-таки князь! И войско мое… они же помогли Темюру… Теперь помогут тебе!
– Женщина на троне? – помолчав, с сомнением протянула царевна. – Орда – не Рим и не Египет. Женщина должна быть покорной…
– А ты этого хочешь?
– Нет!!! Никогда!
– Тогда рискуй. – Егор спокойно долил в кубки вино. – Только знай – я тебе не просто так помогу… и буду помогать всегда! Кое-что попрошу…
– И что же?
– Ордынский выход! Дань! Русские княжества не будут ее платить никогда. – Поднявшись с кресла, князь скрестил на груди руки. – Скажу даже более, Сарай-ал-Джедид, Бельжамен, Жукотин и прочие ордынские города и земли станут моими вассалами. Эй, эй! Только не смотри так! И не возражай, ты же умная, прекрасно все понимаешь: Великой Орды давно уже нет, есть ее разрозненные остатки, куски, одним из которых ты хочешь править! Кровавая борьба за трон сто лет назад, затем чума, нашествие Тимура… Все! Ты должна сохранить хоть что-то – не более. И выход – один. Тот, о котором говорю я! Женщину на троне не признают многие – ни в степях, ни в Сибири, ни даже в Хорезме… А мы признаем! Новгород Великий признает, Нижний, Заозерье, и – куда ей деться? – Москва. Думаешь, московские князья дань для Орды собирали? Дай бог десятая часть в Сарай шла. Так на что она, такая дань? Возни больше. Бери трон, милая! А я, великий заозерский князь, своего верного вассала в обиду никому не дам! И не только вашим ордынцам. Ушкуйников приструню – обещаю! – нападать больше не будут – мир! Торговля! Цветущие города. Сарай-ал-Джедид вновь станет таким, каким был когда-то: столичный блеск, новые дворцы, купцы со всего света, состязания поэтов – и все это благодаря тебе, Айгиль! Айгиль Великая – не сомневаюсь, именно так назовут тебя люди, и имя твое, имя великой и мудрой царицы, останется в веках! Так будет, поверь. А сейчас… Неужели ты, умница, откажешься сделать к этому шаг? Ну! Что молчишь?
– Кто ты? – побледнев, тихо спросила девчонка.
– Я же тебе сказал: князь!
– Почему я должна тебе верить?
– А ты думаешь, это зеленщик с тобой сейчас так говорил?
Вожникова перевели в другую «камеру», явно предназначенную для знатных узников – сухую, с постеленной на пол циновкой и узким ложем, даже с выходящим на задний двор замка окном, забранным толстой решеткой. Тюремщики принесли и кувшинчик вина, и закуску – князь вполне комфортно скоротал время до вечера, даже прилег было вздремнуть, да не дали – вновь повели к царевне. Именно так – царевна – Егор именовал про себя Айгиль. Ну, не ханшей же было ее называть – при этом слове в голове всплывал лишь образ злобной узкоглазой толстухи, жесткой и властной… последние качества, впрочем, можно было бы с небольшой долей сомнений отнести и к юной вдове.
И снова лестница, и круглая зала, и столик с вином. Айгиль в этот раз выглядела на редкость молчаливой и задумчивой – еще бы, было над чем подумать!
– Все же, кто может подтвердить, что ты князь? – сделав пару глотков, девушка пристально взглянула на Вожникова.
Тот пожал плечами:
– Никто. За исключением моего верного Федора.
Царевна насторожилась:
– А, Феодоро, твой слуга. Признаюсь, его так и не смогли нигде отыскать.
– Он не слуга мне, а друг, – наставительно промолвил князь. – Верный мой спутник во всех странствиях и авантюрах.
– Ага, оруженосец, – непонятно было, поверила Айгиль или нет. – Он, может, бек?
– Боярство я ему еще не пожаловал. А ведь надо было уже давно! Ладно, вернемся домой – уж тогда обязательно!
– И где ж он теперь, твой Феодоро?
Егор хитро прищурился:
– Коль вы его не схватили – значит, уже в Кафе. Да ты, царевна, не переживай, скоро он сюда вернется. Правда, не один, а с хозяином замка.
– Марко Гизольфи? – Айгиль недоуменно приподняла правую бровь. – А при чем тут он?
– Там увидишь, – неопределенно сказал Вожников. – А с условиями моими ты, я вижу, согласна.
При этих словах девушка встрепенулась и сверкнула глазами, словно собеседник только что оскорбил ее нехорошим словом:
– С чего ты взял?
– Потому что знаю, что ты не дура! – не чинясь, хохотнул Егор. – Кроме меня, никто твоей мечте не поможет – и ты это понимаешь даже, может быть, куда лучше, чем я сам. Я – твой единственный шанс, милая Айгиль. Кстати, это имя тебе идет куда больше, нежели Заира. От того прямо какой-то Африкой веет.
Девушка поставила бокал на стол:
– Я-то не дура, а вот ты… князь ли?
– Господи, опять она за свое!
Молодой человек едва успел воздеть руки к небу – сиречь, к потолку, – как в дверь несмело постучали.
– Ну? – юная ханша повернула голову, с крайне недовольным видом воззрившись на почтительно поклонившегося – едва не павшего ниц – слугу. – Что там такое? Я же приказала не беспокоить!
– Там приехали…
– Кто?
– Господин Марко Гизольфи, моя царственная госпожа. И он явился не один.
– О! – радостно потер руки Егор. – Пусть заходит, посидим.
– Ты у меня еще тут пораспоряжайся! – змеей зашипела Айгиль и та-ак зыркнула на слугу, что тот, бедолага, едва не провалился под пол. – А ты что стоишь? Проси! Пусть синьор Марко поднимается… Да вина пусть еще принесут. И заедок!
– Ну, ты и орать, мать! – удивленно произнес Вожников после ухода слуги. – Неправильно это, не по-царски совсем.
– Тебя еще буду слушать!
– Да успокойся же, милая Айгиль. Поверь, ничего плохого я тебе не посоветую. А к людям и впрямь надо относиться мягче, с душой – тогда и они к тебе так же будут.
– Много ты понимаешь!!! – взвилась девчонка, видать, князь ее все-таки достал. – Мягче… У меня вон старая служанка была, вместо матери – уж я так к ней, так… Она же первой меня и предала, так-то!
