Пси-ON. Книга I - Евгений Нетт
А вот раскрывать карты сразу я не стал, подвесив в воздухе некоторую недосказанность. Тут разве что Синицын мог бы сказать, что среди всего прочего больше всего мне интересна телепатия.
Остальные-то вряд ли располагают такой информацией…
— Тогда на правах организатора я возьму слово. — Орлова похлопала в ладоши, а Трубецкий, — очкарик-телепат, — недовольно прищурился. — И для начала, пожалуй, стоит объяснить, что в принципе из себя представляют наши клубы, организации или группы — название не играет роли…
Определённо, Трубецкий о роли придерживается иного мнения. Вон, как нахмурился, да и в эмоциональном плане проскользнуло что-то такое. Не просто так он представлял свою «Мысль» как организацию, ой, не просто так.
— Изначально клубы представляли из себя места, в которых интересующийся конкретным направлением псион мог получить совет и помощь, поспарринговаться, обменяться опытом и всё подобное тому. Это и сейчас основное направление нашей деятельности, но… не единственное, так скажем. — Если мне сейчас представят очевидные истины, я расстроюсь. — Во-первых, большой акцент сделан на формировании новых связей между перспективными студентами. Клубы проводят регулярные встречи, небольшие турниры и игры, что способствует расширению круга общения их членов. Из всего списка каждый найдёт себе что-то по душе. Спарринги по правилам ежемесячного турнира, вечера чтения, лекции от приглашённых преподавателей, экскурсии в необычные места вроде поместий дворянских родов или, как было недавно, гвардейской базы — всего не перечесть…
Что ж, по всей видимости, дворянская самодеятельность сильно отличалась от «обычной», ибо перечисленные возможности — это сильно. И интересно.
— Во-вторых, именно клубы получают максимум преференций от руководства академии. Происходит это за счёт лучшей организации и дополнительных средств, выделяемых имперским фондом высокого образования. Например, наш клуб периодически слушает дополнительные лекции от сильнейших криокинетов. Общие лекции они, конечно же, тоже читают, но ты сам должен понимать, сколь многое может дать опытный наставник десятикратно меньшей группе студентов. — Я согласно покивал, не став, впрочем, ничего говорить. Не хотелось прерывать эту «лекцию, нарушая умело сплетённый поток слов девушки, которую чисто физически хотелось слушать. Помнится, я называл Хельгу будущим преподавателем? Забудьте: Марина в этой роли смотрелась куда лучше. — В общем-то, 'дружественные» клубы нередко позволяют друзьям из других клубов присутствовать на «своих» закрытых чтениях.
— Но не все такое практикуют. — Вставил своё веское слово лидер «Мысли». — Собственно, почти все здесь присутствующие — участники этой инициативы. Остальные держатся особняком, делая упор на привлечение максимума знаний в свой закрытый круг.
— Не самая эффективная стратегия. Но с учётом того, что псионы крайне редко обладают способностями даже к трём направлениям… — Из здесь присутствующих именно я могу извлечь максимум пользы из союза, сугубо за счёт того, что мне нужно всё и сразу. —… я, в каком-то смысле, их понимаю.
— Выгода всё равно есть. Не всегда, конечно, но и отказываться от таких возможностей только потому, что в рамках ближайшей пары лет это не нужно… недальновидно. — Дипломатично закончила Орлова. — Что же до третьего пункта, то здесь всё достаточно очевидно. Сила. Клубы, что бы кто про нас не говорил, дают много возможностей, выходящих за рамки общей программы. Много навыков и знаний, в конечном счёте наделяющих своего обладателя невероятным могуществом. Для многих именно этот аргумент — решающий.
Мне не соврали ни единым словом. Разве что относительно уверенности в правильности избранного здесь присутствующими пути Орлова всё-таки поколебалась: видимо, клубам непросто было поддерживать союз и «делиться» лекциями, знаниями и секретами. Насколько глубоко эта дружба проникла — вопрос десятый, так как у меня и выбора-то особого не было. Куда я в принципе мог вступить? На что должен был делать упор? Точно не на криокинез. И не на магнитокинез, не на аэрокинез и не на биокинез. Выбор в принципе лежал между телепатией и биокинезом, но последний был едва ли полезен во всём, что не касалось выживания и долголетия. Физически стать сверхчеловеком, которому промоют мозги или обратят в ничто, раздробят, заморозят, истерзают или просто пристрелят? Нет, приоритет стоило отдать другому.
— Благодарю за этот рассказ, Марина. Было познавательно. — Я с искренней благодарностью кивнул девушке, которая в ответ на это чуть наклонила голову и хитро прищурилась. Эмоции её остались всё такими же «приравненными» и блеклыми. Защита это такая, что ли?.. — Скажи честно, вы же уже догадывались, какой клуб я выберу?
Трубецкий победно, с довольной ухмылкой поправил очки. Что ж, ещё одно подтверждение тому, что и моё решение сюда прийти, и выбор клуба уже был «срежессирован». Зачем? Да хотя бы для того, чтобы я чувствовал себя хоть чуточку виноватым перед той же Мариной. Как же: она так старательно всё рассказывала, проявляя максимум доброжелательности, а я в итоге ушёл под крыло «вредного» главы «Мысли». Или тут игра куда глубже, и меня, например, хотят «попилить», ссылаясь на мою универсальность. Буду и тут, и там, и вообще везде. С одной стороны — сплошные плюсы. С другой — время откуда на всё это достать⁈
Я ведь не только учиться хочу, но и наслаждаться жизнью.
— Догадывались. Всё-таки твоё знакомство с Синицыным на почве обучения уже само по себе о многом говорило. — Орлова пожала плечами. — Но твоё вступление в «Мысль» никоим образом не помешает поддерживать дружеские отношения с остальными клубами, верно?
— Признаться, такая схема мне видится оптимальной. Всё-таки я не ограничен определённым набором способностей, и могу развиваться в любую из сторон. — Моё главное преимущество, и мои же рельсы, с которых я просто не имею права сойти. — Но как на это отреагируют другие студенты? Если я правильно понимаю, сама концепция клубов подразумевает выбор…
— Quod licet Iovi, non licet bovi. Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, Артур. — Блондинка усмехнулась, а её глаза хитро заблестели. — После того, что ты показал на соревновании никто не скажет ни слова против, какими бы привилегиями тебя ни одаривали.
— Разве что глупцы, мнение которых никого не интересует. — Трубецкий намеренно ждал возможности вставить своё слово, не желая окончательно уступать пальму первенства своей, вероятно, сопернице. Вряд ли они были врагами, так как их клубы позиционировали себя в качестве союзных. — Значит, Геслер, ты выбираешь «Мысль»?
— Хотел бы я выбрать всё и сразу, но это невозможно. — Слегка сгладим углы, что б некоторым очкарикам неповадно было. — Потому — да, я намерен вступить в организацию, сплотившуются вокруг телепатии. Но предварительно я бы хотел изучить полный перечень условий. Правила, обязательства, регламент — всё.
— Дима? — Трубецкий чуть обернулся, и Синицын, фыркнув, вручил ему заранее подготовленную папку, раздувшуюся от бумаги. — Мы заранее всё подготовили, так что…
Едва папка перекочевала в мои руки, как я тут же приступил к изучению её содержимого. Всё-таки нельзя было прийти, спокойно всё обсудить, принять решение и так же, без эксцессов, разойтись. Требовалось дополнительно убедить всех собравшихся в том, что особое ко мне отношение — не ошибка, а мои возможности не ограничены только лишь универсальностью и выносливостью. И раз уж ничего красочного в условиях кабинета я показать не мог, — да и не знал, чем именно удивить, — демонстрация скорости усвоения информации оставалась оптимальным вариантом. Чем я и занялся, разогнав сознание до уровня, вылезать за который мне запрещала интуиция, возвёдшая стену из первобытного, холодящего душу страха. Но и того, чего я сейчас достиг было вполне достаточно: все шестьдесят листов были изучены вдоль и поперёк за семь реальных секунд. И сейчас это — мой максимум, уровень, долго поддерживать который было слишком сложно. И не нужно в большинстве ситуаций, так как здесь я банально упирался в предел своей способности к телекинезу: бумага от такого обращения могла пострадать, а её защита требовала дополнительной концентрации.
— В целом меня устраивает всё, кроме раздела о лояльности. — Я поймал взгляд Георгия Трубецкого, главы «Мысли», почему-то считающего, что все члены «организации» должны в обязательном порядке сохранять свою к нему лояльность. При том лояльность в плане чуть ли не служения. — Если этот пункт можно видоизменить или вычеркнуть, то с моей стороны не останется никаких препятствий для вступления.
— Это невозможно. «Мысль» держится на сплочении вокруг лидера, которым сейчас являюсь
