Имперец. Том 3 (СИ) - Владимир Кощеев
Василиса подумала о том, что как бы страшно ни звучали эти громкие слова, но за спиной Александра Мирного любое телодвижение Строгановых будет выглядеть мышиной возней.
— И зачем же ты мне это говоришь? — спросила Василиса с улыбкой.
— Потому что в отличие от Демидовых, которые так легко тобой крутят, я — человек чести, — с совершенно серьезным лицом произнес Сергей. — И всегда говорю открыто о своих намерениях. На этом у меня все, Василиса. Приятного отдыха.
И не дождавшись ответа Корсаковой, Сергей Строганов поднялся из-за стола и ушел с видом абсолютного превосходства.
— Что-то случилось? — спросила Нарышкина, провожая взглядом фигуру Строганова.
— М-м-м… — неопределенно протянула Василиса, с трудом подбирая слова, чтобы как можно точнее и как можно размытее охарактеризовать ситуацию: — Мужское самолюбие — невероятно хрупкая вещь.
Княжна Демидова презрительно фыркнула:
— Типичный Строганов!
Возможно, на этом бы обсуждение внезапного визита юноши и сошло на нет, но в их девичьей компании была дочь главы внутренней безопасности, а эти так просто не дают соскочить с темы.
— И каким же образом ты умудрилась задеть его хрупкое мужское самолюбие? — с любопытством прищурилась Нарышкина.
Корсакова помедлила, решая, посвящать девушек в детали или нет. Но, в конце концов, если то, что тут пафосно вещал Строганов, действительно произойдет, то какой уж из этого будет секрет? А раз все равно все всё узнают, то и смысла делать из этого тайну никакого нет.
— Мы виделись с ним однажды на городском выпускном балу. Я согласилась на один танец, а через несколько недель отцу пришло предложение о помолвке, — проговорила Василиса, обнимая ладонями чашку. — Но так получилось, что, когда это произошло, в моей жизни уже появился Александр.
— О, — многозначительно изрекла Нарышкина. — На свете нет ничего страшнее, чем мужчина, оскорбленный отказом женщины, которую он страстно желал заполучить.
— Типичный Строганов, — снова повторила Демидова, скривив губы. — Они поколениями упражняются в разделке туш неубитых медведей. Он тебе угрожал?
— Не напрямую, — покачала головой Василиса. — Пафосно уведомил, что Строгановы отныне будут агрессивно конкурировать с родом Корсаковых.
— Все, как встарь, — отмахнувшись, усмехнулась Дарья. — Конечно, Строгановы — хорошие промышленники, умелые дельцы, но у них слишком много гонора. И, кажется, это семейная черта. Они уже несколько поколений мечтают о титуле и пытаются вести себя как настоящие аристократы. Только почему-то их наследник считает возможным угрожать девушке, с которой даже помолвлен не был. Омерзительно.
— Ну, омерзительно — не омерзительно, а возможностей у него действительно много, — заметила Нарышкина. — Но я согласна, повод выбран странный.
— Он говорил что-то о том, что Александр — ставленник Демидовых, — пояснила Василиса, глядя на Дарью. — И это вроде бы как основная мотивация.
— Что⁈ — округлила глаза Демидова.
Нарышкина же просто рассмеялась.
— Простите, девочки… Но это действительно максимально нелепо. Строганов совсем слепой?
Дарья задумчиво посмотрела на Василису:
— Может, и слепой, — сказала она. — Ревность, она, знаешь ли, ослепляет.
— Один танец! — возмутилась Василиса.
— В старые времена и этого было более чем достаточно, — пожала плечами Демидова. — А раз уж они так пытаются изобразить из себя аристократов, то это целый один танец.
Нарышкина покачала головой, а Демидова продолжила:
— Я понимаю, что с Александром ты как в противорадиационном бункере, но на всякий случай имей в виду — Демидовы с радостью воспользуются любым поводом щелкнуть Строгановых по носу, — произнесла Дарья серьезным тоном, давая понять, что и относиться к сказанному нужно соответственно. — И если Александр вдруг окажется вне зоны действия сети — просто звони мне, и мы все уладим.
— Или мне, — вклинилась Мария. — Мне на Строгановых наплевать, но ни один мужчина на свете не имеет права обижать моих подруг!
— Спасибо, девочки, — смущенно проговорила Василиса.
— Ну а раз с отвергнутыми ухажерами разобрались, вернемся к действительно важным вопросам, — проговорила Нарышкина, потирая ладони. — Туфли!
Кафе «Рим», Сергей Строганов
Всю жизнь Сергей Строганов гордился тем, что умеет держать лицо. В каких бы ситуациях он ни оказывался, он всегда был холоден, рассудителен, адекватен.
Но эта девушка…
Эта девушка, которую он видел всего лишь второй раз в жизни, отправляла ко всем чертям его хваленую выдержку. На самом деле Строгановым было бы безразлично, согласится Корсаков продать свою дочь замуж или нет. Они просто искали магически одаренную девушку, чтобы повысить шанс появления магии в роду. Для таких целей подошла бы любая девица из небогатого рода с хорошим воспитанием, чтобы брак уж совсем не был мезальянсом.
И отцу юноши было все равно, по какому реальному или надуманному поводу брак его сына с Корсаковой не сложился. Да, девчонка талантливая и щедро одарена магией, но у нее был характер. А кому нужен инкубатор с характером?
Так что на самом деле Строганов-старший оставил этот вопрос на откуп сыну, приказав решить проблему с невестой до конца года.
А сын самым позорным образом сломался на девчонке, что так запала в душу и посмела ему отказать.
Юноша горел от гнева и ревности и страстного желания заполучить Корсакову. И не смог придумать ничего лучше банальной мести. А потому он достал из кармана телефон и набрал одного из своих сотрудников. Точнее, сотрудников отца, но кого интересуют такие мелочи.
— У меня для тебя поручение, — без приветствия произнес Строганов-младший. — Пропылесось рынок по ИТ-специальностям. Я хочу создать максимальный дефицит компетентных кадров…
Собеседник в трубке заверещал, видимо, призывая Сергея обрести здравый смысл.
— Да мне все равно, из каких проектов они будут оплачиваться, — заявил Строганов. — Я хочу, чтобы они все были у нас под рукой.
Были под рукой и максимально быстро копировали все то, о чем еще даже не успевают подумать Корсаковы.
У Строгановых море денег и океан ресурсов. А на рынке кто прав? Кто первый выпустил продукт. А кто над ним первым начал работать — вообще никого не волнует.
Даже если этот продукт разрабатывается в самом пафосном деловом центре столицы.
Кремль, Дмитрий Алексеевич Романов
— Ваше Величество, а у меня идейка! — заявил Иван, заходя в кабинет императора без стука и доклада.
Как обычно, рабочий стол государя терялся под докладами, отчетами и прошениями. Долг абсолютного монарха — это ежедневный адский труд, и без этих привычных для цесаревича
