Командор Советского Союза - Андрей Борисович Земляной
Выступление было убедительным и люди ушли. Конечно это не решило проблему пиратства полностью, но в этой точке мирового океана она потеряла остроту.
А вот что вовсю обсуждалось в правительстве, партийных комитетах и в трудовых коллективах так это название будущего города.
Ну казалось кому какая разница? Назови хоть Мухосранском, но нет. Народ ломал копья, гремел на первых станицах газет требуя назвать новый город то в честь Ленина, то в честь Сталина, то ещё в честь кого-то, но пока лидировал «Бериевград» и «Бериевск». Другие намертво заклинились на Ленинсках, а кто-то просто предлагал Советск, или Эсэсэсерск, и вообще креатив пёр изо всех щелей.
Пришлось созывать внеочередной расширенный пленум Верховного Совета, куда пригласить не только депутатов, но и представителей крупных трудовых коллективов, и членов Центрального Комитета Партии. Выступали долго, так, что Александр успел заскучать, но в какой-то момент сосед по ряду толкнул его в плечо.
– А?
– Мля. – Тихо, но внятно проговорил мужчина средних лет в новеньком необмятом пиджаке. – Сам товарищ Берия тебя кличет, а ты спишь.
– Так что же скажет нам товарищ Мечников. – Спокойно повторил генеральный секретарь.
Александр не торопясь встал, дошёл до трибуны и поднялся к микрофону.
– Первое предложение, устроить всесоюзное голосование. Как во время выборов. Приурочить его к очередным выборам в Верховный Совет, и проголосовать. Второе предложение – предоставить Казачьему Корпусу самому решить, как будет называться город где они будут жить.
– Они там нарешают! – Раздался голос из зала.
– Уже сейчас, там почти миллион профессиональных военных с тяжёлым вооружением и горами боеприпасов, а будет три миллиона или больше. Страна доверила им оружие, и право на убийство, и не может разрешить, самим выбрать название их города?
– А третье предложение? – Берия хитро улыбнувшись посмотрел на Мечникова. Я же знаю, у вас, товарищ Мечников всегда есть третье предложение.
– Есть как не быть. – Александр усмехнулся и обвёл взглядом зал. – Третье предложение – назвать город Царьградом. Воплотить в этом городе все вековые мечты русского народа и всех народов нашей страны в городе в проливах. А старый Стамбул пусть Армия переименует. Ну, например, можно в Георгиополис, в честь наших национальных героев – Георгия Победоносца, и Георгия Константиновича Жукова.
И снова до самой осени, Александр оказался в центре общественного внимания. В конце концов решили, что всенародное голосование самый лучший способ разрешить все споры, и вопрос сам собой отложился до весны шестьдесят пятого года, когда намечались очередные довыборы в местные советы народных депутатов. Особо ратовали за Царьград потомственные казаки, ну а их боевые товарищи тоже подтянулись из солидарности.
В результате, явочным порядком, за городом закрепилось название Царьград, которое потихоньку перекочевало во все военные документы, а позже и в проектно-сметную документацию.
К удивлению Мечникова, его не таскали ни на парткомиссию, ни ещё куда, и даже встречаясь со Сталиным и Берия в ресторанах и на вечерах, которые устраивала Крупская, его ни о чём не спрашивали, словно давая паузу, чтобы история улеглась и потеряла скандальный оттенок. Зато зачастили разные делегации. От трудовых коллективов, от военных и казаков различных регионов и просто одиночные просители с разными бедами и проблемами. По мере возможности, секретариат разруливал все просьбы людей ещё до встречи с Мечниковым, но бывало и так, что они просили Александра принять делегацию или человека не в силах самим разобраться с проблемой.
Мечников конечно не мог быть «богом из машины», и решать вообще все проблемы. Но его юристы хотя бы объясняли людям как нужно двигаться, кому писать, и даже составляли исковые заявления в суд. И очень часто этого было достаточно для решения вопроса. Правильно составленная жалоба или документ часто решали вопрос, без привлечения внешних сил. Но в двух случаях, Мечников вмешался всей мощью своего авторитета и власти, разметав местных начальников словно взрывом. Когда квартиры построенные на средства Министерства образования распределили исключительно среди чиновников, дав для вида пару штук учителям, и когда инвалид, за которого не брались целители, не смог получить бесплатные протезы.
Тогда он своей властью члена политбюро и центральной контрольной комиссии, арестовал и вывез в Москву весь руководящий состав Облздрава Тверской области, сдав под роспись в следственный изолятор.
Да, по результату следствия, большинство отпустили, с выговорами в личном деле, но трёх человек, осудили на длительные сроки, и чиновники всего Союза сделали из случившегося весьма серьёзные выводы.
А инвалидом занялись целители совсем другого уровня. Искорёженные некровским проклятием конечности отсекли полностью и вырастили новые, дав человеку возможность жить полноценной жизнью.
Традиция вставлять в угол лобового стекла автомобиля фотографию Сталина завели ещё водители грузовиков, и таксисты, имея в виду послание сотрудникам ОРУД[48], мол «все под богом ходим» и «не зарывайтесь». В ответ сотрудники НКВД, а позже МВД стали вставлять под стекло своих машин фото Берии[49], а водители военных машин, фото Меркулова, руководившего военной контрразведкой. Так и рассекали по дорогам предупреждая друг друга. Чуть позже, к началу пятидесятых, подтянулись водители школьных автобусов, транспорта Минобра, всех детских дошкольных учреждений, детских пансионатов и пионерлагерей, подчинявшихся Собесам и горисполкомам, и директоры школ, которые массово ставили в машины и кабинеты фотографию Крупской, причём фото взяли, где женщина выглядело совсем молодо, озорно, но взгляд был просто обжигающим.
Ну и следом в дело вступили легковых машин, выбравшие в качестве покровителя и талисмана фото Чкалова, который в этой реальности пережил Великую Отечественную, а погиб уже в мирной жизни в ходе гонок на собственноручно построенном автомобиле, которому не хватило прочности корпуса.
И конечно Мечников никак не мог ожидать, что его фото ждёт почти такая же судьба. У той фотографии, была своя история. Делегация Круга Забайкальского казачества приехала в Москву, для какой-то своей нужды, и совершенно неожиданно через аппарат ЦК они добились встречи с Мечниковым. Казачки при большом стечении зрителей и корреспондентов известили его о присвоении звания казачьего полковника, и торжественно вручили ему погоны, полную форму, и шашку, от известного кузнеца-энергетика Наума Быстрова. Изделия знаменитого кузнеца давно расходились исключительно среди музеев, и богатых коллекционеров, но как сказал наказной атаман Дальневосточного Войска, Сергей Караулов, шашку эту Наум Быстров выковал исключительно для Мечникова.
Шагнув в сторону, Александр вытащил оружие из ножен, пройдясь пальцами вдоль клинка.
Шашка и правда была хороша. С чуть удлинённой рукоятью, без гарды, но с длинным плавно изогнутым клинком, который сразу отозвался удивительно чистым протяжным звуком, стоило Александру
