Док и Муся - Александр Вячеславович Башибузук
— Я буду вынужден доверить вам конфиденциальные сведения. Русские шпионы действительно пытались меня захватить. Но это военная тайна, сынки…
По бледным рожам солдат было видно, что они насквозь прониклись «военной тайной».
— О том, что вы меня видели, не должен знать никто. Даже ваше начальство. И ни в коем случае местные папуасы. Понятно? — Бенни сделал паузу и по-отечески добавил. — А я позабочусь о том, чтобы вас нашла награда. Быстро представьтесь! Морана записывай…
При виде моей невестки солдатики вообще поплыли. Видимо она пользовалась у американцев особой любовью.
Все это представление смахивало на скверную постановку дрянного режиссера, но, судя по всему, оно работало. Я уже привык не удивляться идиотизму вокруг себя, поэтому воспринимал окружающую действительность как должное. Понятное дело, Бенни спалился по самое ни хочу, но спецслужбы Америки и так знали, что он в Гонконге. А дальше как-нибудь оправдается. Хотя бы с этой побасенкой о злых русских шпионах.
В общем, через пару минут мы поехали дальше. А солдатики еще подсказали, как объехать блокпосты.
Я закурил и поинтересовался у сына:
— Действительно отблагодаришь служивых?
Бенни младший кивнул:
— Я всегда отвечаю за свои слова.
— И что дальше?
Тут он не ответил, просто махнул рукой. Показывая, что как-то отбрешется.
Буй молчал, иногда поглядывая на Бенни. А уже в конце дороги, вежливо признался:
— Я вас сразу узнал, мистер президент. Понятно, лучше мне было смолчать, но… но я хочу предупредить, теперь ваша тайна — моя тайна. Ненавижу американцев, но вы другое дело. Вы не такая лживая тварь как остальные.
Сын еще раз кивнул: мол, принимает. В самом деле, какие тайны, мы и так спалились друг перед другом. Потом будем разбираться.
А еще через час благополучно добрались домой. Я было дело озаботился сменой локации, но мадам Вонг меня успокоила, пояснив, что по крайней мере еще на неделю мы в полной безопасности.
А к полночи Морана и Бенни Младший вызвали меня на разговор. Начало этого разговора меня не особо удивило, хотя и сильно обеспокоило.
— Русских не заинтересовало наше предложение по освобождению советских моряков, — коротко заявила невестка.
— Чего и следовало ожидать… — зло буркнул я. — Получается, дядюшке Никите или кто-там у них правит, плевать на своих людей?
Мора смолчала, а сын в интонацию мне так же зло ответил.
— Ты даже не представляешь, батя, насколько трудно быть президентом. Неважно где, в России или Америке. Да хоть в Китае. Политика мерзкая и грязная сучка. Свои жалости приходится засунуть поглубже в жопу.
— И что, мне от этого должно стать легче? — хмыкнул я. — Ладно, хер с ними, с теми русскими.
— Я еще не закончила, мистер Вайт, — недовольно заметила невестка.
— Простите, мэм… — я коротко кивнул ей. — Продолжайте.
— Мало того, — Морана ответила мне вежливым поклоном. — Мало того, советские спецслужбы категорически запрещают нам вмешиваться в судьбу моряков. Их выручают дипломатическим путем, с привлечением Франции и шведского Красного Креста и наша операция может привести эту работу к провалу. И к очень крупным международным осложнениям. Политическая ситуация очень нестабильно… — невестка замолчала, видимо поняв по моему лицу, что международная политическая ситуация мне глубоко похрену.
— Что с внучкой? — сухо напомнил я, погладив Мусичку по холке. Кошак развалился у моих ног и очень внимательно слушал разговор, словно понимал человеческий язык.
— С Сашкой нам помогут, — выдохнула Мора. — Но… только с условием, что мы ни в каком виде не будем связываться с китайцами, а вы немедленно отправитесь в Москву. Вас могут эвакуировать уже завтра. Советский Союз гарантирует, что Александра будет освобождена в самые ближайшие сроки.
Я недолго раздумывал, после чего сухо бросил.
— Передайте коммунистам, что они могут поцеловать сами себя в жопу.
— Папа… — вскинулась Мора.
— Разговор закончен, — я остановил ее жестом. — Никто и никогда не ставил условия Бенджамину Доку Вайту. Справимся сами.
Бенни младший кивком поддержал меня.
— Папа, нельзя так, — Морана недовольно нахмурилась. — Возможно, стоит выдвинуть свои условия?
Я растянул губы в злой ухмылке.
— Условия? Ну что же. Операцию по освобождению я буду сам возглавлять — это не обсуждается. Что до Москвы… ну что же, я поеду туда, но только после того, как моя внучка будет в безопасности. На этом все. И еще, пусть поторопятся с решением, потому что китайцы тоже прямо сучат ручонками, желая заполучить меня. И еще… я понимаю, что наших коммунистических друзей может лопнуть терпение и они придут за нами, поэтому мягко тяните время.
Развернулся и ушел, кошак гордо задрав хвост последовал со мной. Вернулся в свою комнату… немного подумал, прихватил бутылку вискаря, жестяную кружку, пачку кофе, сигары с одеялом и ушел в небольшую рощицу возле поместья. Потому что почувствовал: если срочно не останусь один — то кого-нибудь обязательно пристрелю. Сука, гребанные люди…
Распалил маленький костерок, поставил кофе и завалился на одеяло. Постепенно злость и усталость начали уходить. Зато… зато приперлись русская француженка и португалка, уговаривать меня вернуться в дом. А потом еще неподалеку начали шастать головорезы из охраны Мейли. Которых она послала присмотреть за мной.
— Да идите вы все в жопу… — обиделся я на весь мир и вернулся домой, где незамедлительно нажрался.
Но перед этим твердо решил, что в Москву или Пекин ни за что не поеду, даже если китаезы и русские согласятся помогать. Я люблю свободу, а в Китае или Советском Союзе, этой самой свободы у меня не будет от слова совсем. Мало того, еще и разберут на запчасти, чтобы понять, как я постоянно реинкарнируюсь. А оно мне надо? В общем, постараюсь технично свалить. На крайний случай — поможет пуля в висок. Ну а что? Один хрен возрожусь. А не возрожусь — так и плевать. Устал я жить. Определенно устал. А до собственного острова в океане еще как до Пекина раком.
А утром пришла очередная порция информации от мадам Вонг, а когда я сопоставил эту информацию со сведениями от сына и невестки, то стал подумывать, что обойдусь без коммунистов.
