Новый старый 1978-й. Книга четвертая (СИ) - Храмцов Андрей

— Веди, Гвоздь, назад, — сказал я бодигарду, — и передай всем, чтобы сидели тихо. Ты видел, там снайперы, они нервных не любят.

Сергей меня ждал, понимая, что попал он серьезно. В его голове крутилась только одна мысль — выжить. Он проклинал этого идиота перекупщика билетов, который слил ему информацию обо мне.

— Ты, Сергей, в такой блудняк вписался, что если тебя свои же грохнут за это, я не удивлюсь, — сказал я, входя в малый зал, где меня ждал авторитет. — Ты из-за своей жадности и глупости теперь долго будешь иметь проблемы с кэгэбэшниками. Ты послушал одного придурка, я догадываюсь кого, и теперь решай проблемы сам.

Тут я увидел, что его рука тянется к финке, которая была прикреплена к крышке стола снизу. Ха, он, думает, я этого не увижу. Я его мысль, что он хочет воспользоваться мной, как заложником в переговорах с комитетчиками, уловил сразу, как вошёл. Его рука с финкой только показалась из-под стола, а я ударом правой ноги её у него выбил, а потом, с разворота, другой ногой врезал в живот Гвоздю. По неписанным правилам, вор не имел права носить и пользоваться огнестрелом. Только заточки или финики, любое холодное оружие, кроме пистолета.

— За такое я сам тебя здесь кончу, а остальных добьёт спецназ, — сказал я и достал ПМ.

— Подожди, — ответил Сергей, потирая правую руку, — давай поговорим.

— Мы уже с тобой двадцать минут здесь тёрки трём, а толку ноль. Ты мне не нужен и ментам уже тоже.

— Да, я хотел на тебя наехать и бабки получать, но не вышло.

— И теперь до тебя дошло, что тебе может прилететь пуля и только я решаю, жить тебе или нет. И тебе это не нравится.

— Да, не нравится.

— Сам замутил, сам и разруливай.

— Подожди, я предлагаю договориться.

— О чем? Что ты можешь мне предложить? У меня есть всё. Твой гнилой базар я слушать больше не собираюсь.

— Я могу предложить тебе денег, чтобы ты решал для меня кое-какие вопросы.

— Не собираюсь я для тебя ничего решать. Ты меня хотел на бабки развести, а потом за нож хватался. Это не по понятиям.

— У тебя много друзей-артистов, у которых есть проблемы с криминальным миром. Я готов решать их вопросы, а тебе платить за это, ну скажем, пятнадцать процентов.

— Я сейчас уйду и предлагай комитетчикам свои пятнадцать процентов.

— Хорошо, тридцать.

— Сорок, и ни процентом меньше.

— Согласен. Тогда скажи своим, чтобы сняли оцепление.

— А за беспредел, который ты творишь, кто отвечать будет?

— Ну хочешь, я всех твоих шашлыком угощу и вина налью?

— Ты что, совсем рамсы попутал? Это не твои менты купленные, это офицеры КГБ.

— Ну тебе и твоим людям могу поляну накрыть.

— У меня моих людей сейчас двести человек, а через месяц будет четыреста.

— Сколько? Ты что, свою армию создаёшь?

— А чтоб такие, как ты, в мои дела не лезли.

— Да понял я, понял.

— И последнее. Если ещё кого-то из твоих увижу или мои люди увидят, их грохнут на месте, а потом мы прийдем к тебе. Когда понадобишься, найду сам.

Я развернулся и вышел. Гвоздь ещё лежал, но уже шевелился. В общем зале все сидели тихо и смотрели на меня. Пройдя молча мимо них, я вышел на улицу. Ко мне сразу подбежали двое моих охранников и один сотрудник спецназа, видимо, их командир.

— Жив? — спросил меня Алексей и похлопал по плечу. — Тут ребята из «Альфы» подъехали и уже хотели штурмовать.

— А кого тут штурмовать? — спросил я в ответ. — Всё сидят тихо, как мыши под веником. Авторитет, конечно, мужик серьезный, а остальные — мелкая шушера. Спасибо всем вам за помощь. С меня, в качестве благодарности, концерт для сотрудников.

— Ого, это дело, — сказал командир спецназа. — Меня Олег зовут. Ловлю на слове. У нас в клубе концерт будет или ещё где?

— Скорей всего, у себя. У нас, в нашем центре, есть небольшой концертный зал. Я, правда, его ещё не видел, но мне сказали, что человек пятьсот там поместятся. Вот там мы и дадим для вас бесплатный концерт. Но это будет не раньше, чем через десять дней.

— Мы подождём. Заранее спасибо. Тогда, раз мы больше не нужны, мы поедем. Если что, то сразу звони нам. Вот телефон, но он только для своих.

— Понял, тогда о точной дате сообщу одиннадцатого, когда въеду в наше здание.

Я пожал Олегу, капитану знаменитой «Альфы», руку и его бойцы, которые к нам не подходили, ушли в сторону автобуса. Он стоял метрах в ста от шашлычной и отсюда был, практически, не виден.

— Ну ты даёшь, — сказал Алексей, кивнув на «Шашлычную». — А если бы они тебя попытались взять в заложники?

— Так они и попытались, — ответил я, тоже посмотрев на окна шашлычной, из которых выглядывали посетители и внимательно следили за каждым нашим движением. — Пришлось популярно объяснить, что это очень плохая идея. Это ребята из «Альфы» были, которые временно Юрия Владимировича охраняют?

— Они самые. Я их напрямую вызвал, их начальство ничего не знает. Олег всем сказал, что он отправился на полигон с десятью бойцами. Так что они сейчас туда поехали, продолжать, якобы, прерванные занятия, а мы за тобой следом двинем. Кстати, что хотел этот авторитет?

— Денег хотел с меня и чтоб песни ему пел бесплатно. Перебьется. Я лучше своим бесплатно петь буду.

— И это правильно. Если ты не против, мы тоже с напарником придём на ваше выступление.

— Конечно, приходите. И жён берите, тоже будем рады для них спеть. Пусть хоть увидят и услышат, кого их мужья охраняют.

Мы отправились к своим машинам. Дома я был уже через десять минут и тихо открыл своим ключом входную дверь. Несмотря на небольшую встряску, я не передумал незаметно напугать Солнышко с Машей. В прихожей я увидел новые машины туфли, значит они занимаются. Я тихо подошел к чуть приоткрытой двери кухни и заглянул в щелку. А ведь правда, занимаются. Я распахнул дверь и увидел на лицах моих женщин, что они меня так рано не ждали. Маша была в новой водолазке и джинсах, видимо, про них она мне рассказывала. Очень всё на ней хорошо сидело, все приятные глазу выпуклости в нужных местах соблазнительно выделялись. Да, хороши у меня девчонки, любо-дорого посмотреть. Они обе заметили мой довольный взгляд и каждая подумала, что он предназначался именно ей

Я со всеми расцеловался и попросил меня покормить. Пока я мыл руки и переодевался, мои одноклассницы хлопотали на кухне, а потом стали меня кормить. Не из ложек, конечно, я же не ребёнок. А делали они это, подкладывая мне в тарелку лучшие куски с двух сторон.

— Хватит меня закармливать, — сказал я этим подружкам, — Я столько не съем, к тому же я ел в буфете у Пастухова.

— Ну и как там наш центр, всё получилось? — спросила Солнышко.

— Да, и даже печать к этому моменту должна быть уже готова. Документы сегодня зарегистрировали и сотрудников даже начали набирать. Я решил часть людей у Пастухова переманить. В понедельник едем смотреть здание, а одиннадцатого въезжаем. И в нем, как оказалось, есть кино-концертный зал на пятьсот мест. Мы там будем репетировать и давать концерты для своих. Всё, объелся, большое спасибо вам двоим. Я пошёл песни писать, а вы тут учитесь.

— А ты? — спросила Маша. — Тебе тоже сдавать экзамены двадцатого.

— Дай-ка любой учебник. Так, это история России.

И я им рассказал о декабристах то, что мы знали о них в 2020 году. Даже фильм «Союз спасения» вспомнил. Мои женщины слушали меня, открыв рты.

— Вот это ты выдал, — сказала Маша. — Откуда ты всё это знаешь?

— Я уже рассказывал, — ответил я, — что в Хельсинки есть огромный культурный центр, где тысячи книг. И я там часто за их чтением засиживался до вечера.

— Тогда можешь идти к своим песням, — вынесла свой вердикт Солнышко. — Ты слишком умный. Вон даже Машу смог удивить своими знаниями.

И ещё кое-чем смог её недавно удивить, но это моей второй половинке знать совершенно необязательно. Я чмокнул Солнышко и посмотрел на Машу. Она мне кивнула, мол всё хорошо. И я отправился в комнату к своему синтезатору. У меня появилась идея написать песню «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой». Правда, в оригинале, её исполняли сразу трое певцов: Петкун, Голубев и Макарский, но с этим я справлюсь. А вот последний куплет, где вместе поют звонарь собора Парижской Богоматери Квазимодо, архидиакон Клод Фролло и капитан королевских стрелков Феб де Шатопер, пришлось пока петь только голосом Квазимодо, но два остальных у Сереги смикшируем. Они все трое были влюблены в цыганку Эсмеральду, всё как в романе Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Поэтому название песни я решил сократить и назвать её «Эсмеральда».