Николай Андреев - За Русь святую!
Гуссейн, от чьего имени пришла в известной Кириллу истории телеграмма Николаю с заверениями поддержки. Хотя…сам черт не мог понять, кто именно ее составил: начальник штаба Нахичеванского, Винекен, пару дней спустя пустивший себе пулю в лоб, либо сам хан. Однако же, пусть с Кавказом разбирается уроженец этих мест, он уж как-нибудь найдет путь между сотнями кланов и десятками "заинтересованных" лиц. К сожалению, за ним нужно будет приглядывать, вдруг начнет только об интересах своей семьи заботиться, но что делать, что делать…
- На места помощников начальника штаба Верховного главнокомандующего назначаются генерал-лейтенант Евгений Карлович Миллер и генерал от кавалерии Федор Артурович Келлер.
Пускай Миллер был лютеранин. Но кто еще заставит одуревших от нахлынувшей свободы снять красные банты? Он лично пошел их снимать, на виду у будто бы сошедших с ума нижних чинов. И выжил, он выжил - хотя могли поднять на штыки, могли пустить пулю в лоб - или спину. Не пустили. Выжил лютеранин…
Да, может, не были Миллер и Келлер великолепными штабистами, стратегами, но они знали, за что, а точнее, кого воюют. Сейчас, в этом хаосе, Кирилл хотел опереться на верных людей, окружить себя достаточным количеством офицеров, на которых смог бы положиться. Да и все равно почти те же "телодвиженья" произошли бы в Ставке. Но Сизов не хотел ждать, просто не мог, он подталкивал события, пинком их подгонял.
- Главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов назначается Главным инспектором кавалерийских училищ. На его место назначается генерал от инфантерии Владимир Николаевич Горбатовский. Генерал-лейтенант Духонин Николай Николаевич утверждается на должности начальника штаба Юго-Западного фронта…
Луцкий прорыв, потом ставший известным как Брусиловский. Едва не окончившийся полным крахом, когда Брусилов приказал останавливаться наступающим частям. Ошибся. Испугался. Луцкий прорыв. Едва не окончившийся грандиозной победой, едва не похоронивший, не отправивший в небытие австро-венгерскую армию: остальные фронты просто не поддержали наступления. "Генерал-демократ", ратовавший за продолжение войны и демократизацию армии, известнейший за свои таланты полководца - и предавший своего Верховного главнокомандующего, сошедшийся с Думой. Удар в спину. Отказавшийся поддержать Белое движение, принявший сторону большевиков, заявлял потом, что хотел вырвать из рук Ленина армию и тем самым победить "зеркальное отображение монархии" - РСДРП (б). Единственный из командующих фронтами, кто не закончил Академии Генерального штаба, вырвавшийся наверх благодаря тому, что "голос ставил Николаю" - был его начальником во время службы наследника престола в гвардии, эту самую гвардию поставивший на колени. Да, неоднозначным был Брусилов, но главное, что Кирилл просто не мог на него положиться в этой войне. Да и за измену престолу должно последовать наказание, взяли моду, монархов не уважать…Хотя время было не для шуток…
А Горбатовский Владимир Николаевич…Внешностью он был "сущий бородинский генерал". Прошедший Плевну, Порт-Артур, видевший своими глазами и Скобелева, и троих самодержцев российских, награжденный Георгием третьей и четвертой степеней. Части под его командованием не раз били превосходящие силы австрийцев, и однажды, даже окруженные с трех сторон, едва ли не с четырех, показали "соседушкам", как потомки солдат Суворова воюют. Беззаветно преданный идеям монархии, любимый солдатами и офицерами, он мог стать надежной опорой Кирилла в командовании Юго-Западного фронта…
Кирилл хотел уже было прочесть еще несколько строк, но…
Внезапно раздался стук в дверь: Кирилл едва удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Напряжение так и просилось наружу, нервы уже были ни к черту, усталость, недосып…
- Ваше Высокопревосходительство, разрешите доложить? - на негнущихся на ногах в залу зашел Василий Михайлович Аксенов.
Он слегка робел здесь, никакая битва не могла сравниться с этим моментом. Ставка, правительство, регент…На войне все было намного проще: по эту сторону - наши части, в ту сторону мы должны наступать. Исполнять. Тут же так не выходило…
Кутепов все-таки запомнил подпоручика, так лихо командовавшего обороной баррикады. Перед отъездом Кирилла в Ставку он порекомендовал Василия Михайловича. Так что подпоручик ехал в одном из прицепленных к правительственному поезду пульмановских вагонов, тех самым, в которых прибыли в столицу части с Румынского фронта. Аксенов перешел в подчинение Николая Степановича Скоробогатова.
Кирилл провел вместе с солдатами несколько часов. Здесь были и "румынцы", и члены Гвардейского экипажа, и несколько юнкеров, произведенных в младшие офицерские чины, и кексгольмцы, и келлеровцы, и солдат Латышской дивизии. Те, кто показал себя с само лучшей стороны во время боев в Петрограде. Гвардия Кирилла. За правительственным поездом шло еще несколько составов, в которых тоже разместились надежные силы. Всего около тысячи солдат и офицеров должно было вместе с Кириллом приехать в Ставку. Сизов вспомнил историю о том, как Крыленко приезжал в Могилев, арестовывать Духонина. Здесь тоже мог пригодиться на всякий случай "аргумент". Да и верные силы должны быть под рукой у Верховного главнокомандующего, Сизов это прекрасно понимал. Недавние события это великолепно доказали…
Кирилл Владимирович решил, что может и должен быть откровенен с людьми, его поддержавшими, с теми, кто проливал за законную власть кровь. Сизов рассказал им о том, что мятеж в Петрограде произошел не только из-за нехватки хлеба, усталости от войны, недовольства народа властью. Произошел он из-за того, что с самого пятнадцатого года Дума, та часть, что принадлежала к Прогрессивному блоку, готовила общественное мнение, клеймила любое начинание Николая, обвиняла Александру Федоровну и все составы правительства в измене, снова и снова засылала эмиссаров в Ставку, в поисках высших офицеров, готовых пойти на переворот.
Восстания не ожидали, только хотели ударить в спину, вынудить на продиктованные Думой уступки. А получили едва ли не революцию. Думцы боялись того, что сделали, они испугались восставшего народа. Сам Милюков, переживший не лучшие моменты своей жизни, потихоньку начал осознавать то, что без сильной, крепкой власти никуда, и потому встал за регентство. Да он никогда и не был по-настоящему за Учредительное собрание или демократизацию страны…
Несколько часов. Никаких красивых слов и пафоса: только факты, только самые надежные сведения. Кирилл специально приказал составить некоторую подборку материалов Охранки и полиции. Все это пошло по рукам солдат и офицеров. Подлинники.
А потом Сизов спросил: "Готовы ли Вы пойти за мной, готовы ли добиться победы несмотря на все эти козни, несмотря на то, что народ, скорее всего, будет против вас, соверши я, и только я, неверное движение?".
Ответ пришел, когда Кирилл вот-вот должен был закончить зачитывать свой приказ…
- Докладывайте, подпоручик, - Аксенова Скоробогатов предлагал повысить в звании Василия Михайловича, но тот отказался. Не считал, что за убийство своих же соотечественников нельзя давать награды или звания.
Кирилл выдохнул. Судьба то ли дала ему шанс передохнуть, то ли сыграла злую шутку, то ли еще что-то. Сизов уже боялся, что Аксенов доложит о новом восстании в Петрограде, переходе на сторону Советов московских солдат или смерти Колчака на подорвавшемся на своей же мине корабле: ведь могло случиться все, что угодно. Просто так никакой офицер не будет вламываться на собрание Ставки…
- Офицеры и нижние чины выстроились на улице для чествования Верховного главнокомандующего. Мы все настоятельно просим Вас…
- Надеюсь, артиллерийского салюта не предусмотрено, - криво улыбнулся Кирилл. - Господа, думаю, нельзя заставлять стоять на холоде солдат. Прошу Вас.
Сизов последовал за Аксеновым, а потом потянулись и остальные. В практически гробовом молчании. Ставка и правительство было попросту ошарашено. На улице в два ряда выстроились солдаты и офицеры. Шашки наголо, винтовки наизготовку, все застыли по стойке "смирно". Знамена. Едва появился на крыльце Сизов, полковой оркестр заиграл "Боже, царя храни".
- В честь Верховного главнокомандующего - салют!
Залп из винтовок. Кирилл, если честно, не до конца понимал, что же все-таки происходит.
- Ваше Высокопревосходительство, разрешите обратиться с просьбой! - а это уже Скоробогатов. Улыбающийся, цветущий, с блеском в глазах. А ведь и не скажешь, что не спал до этого двое суток и лично двенадцать раз водил в атаку "румынцев" на штаб Совета. Левая рука у него покоилась на перевязи - прострелили ладонь. - Офицеры и нижние чины моей части просят Вас как Верховного Главнокомандующего даровать полку право именоваться Первым Кирилловским полком, а самих себя звать кирилловцами. Мы считаем честью получить такое имя.
