Василий Сахаров - Вариант Юг
- Нет, - Думенко покачал головой. - Надо все делать быстро, иначе поздно будет.
- Да-да, - огладив усы, поддержал своего комполка Буденный и пояснил причину спешки: - Казаки всем нашим бойцам прощение пообещали и люди, особенно кто в последние дни к нам присоединился, начинают разбегаться. Только сегодня вечером три десятка дезертиров отловили, а завтра, когда весть об этом по всему полку разойдется, их будет больше. Так что останемся мы сам-друг, да твой броневик, и возьмут нас вместе с женками и детками беляки за горло, а потом за все спросят...
- Дальше можешь не продолжать, - чекист поморщился. - Все ясно. Пока мы побеждали, люди нас поддерживали, а как беляки верх брать стали, так народ и отшатнулся. Знакомая ситуация. Но если такой расклад, то готовиться к выступлению надо прямо сейчас, а не утром.
- Не получается, - Буденный развел руками, - люди по станице расквартированы и устали все сильно, что бойцы, что лошади. Вот мы и решили дать короткий отдых, а соберемся быстро, не переживай, товарищ Котов. У нас народ справный, чуть свет, и через час выступим.
- А казна?
- Все утром.
- Ладно, вы местные, вам виднее.
Еще некоторое время Думенко, Буденный, Котов и присоединившийся к ним взводный балтийских моряков здоровяк Митя Бажов обсуждали порядок движения колонн и места, где можно остановиться бойцам и членам их семей на привал. Однако продолжалось это недолго. Вскоре они расстались, и командиры кавалерийского полка покинули бронепоезд. А Василий Котов смог снова вернуться на свою шконку, хотя сон уже был сбит и постоянно прерывался...
Наступило утро. Как и обещали красные командиры, их конные сотни собрались быстро, а золото атамана Попова, два ящика с золотыми червонцами и еще три с николаевскими рублями, погрузили в один из броневагонов. После чего красные кавалеристы окружили полторы сотни телег и повозок, на которых находились их родственники, и двинулись на северо-восток. А бронированный монстр Котова неспешно последовал вслед за ними по железной дороге.
Команда бронепоезда была на боевых постах. Чекист наблюдал за безлюдной весенней степью в бинокль, а пулеметчики и артиллеристы высматривали противника. Но все было тихо. Казаков нигде не видно. Котов начал успокаиваться и подумал, что до станицы Орловской, где находились отряды Шевкопляса и Никифорова, отряды красных конников и бронепоезд доберутся спокойно. Однако не тут-то было. Лишь только чекист расслабился, как в боевую рубку через переговорную трубу поступило сообщение с поста номер один:
- Впереди какое-то движение!
Котов залез в пулеметную башню, которая выдавалась из брони, и вскоре смог разглядеть, что, действительно, на дороге, примерно в одной версте от бронепоезда и на таком же расстоянии от хутора Гундоровский по ходу движения красногвардейцев, на железной дороге копошатся люди. Было их немного, пять или шесть человек, а рядом с ними находились кони.
«Беляки», - сразу решил Котов, и оказался прав.
Люди на железнодорожном полотне вскочили на коней и умчались в сторону Гундоровского, а затем раздался сильнейший взрыв, и несколько рельс вывернуло из дороги. Казаки не желали пропускать бронепоезд - это понятно. Однако Котов особо не переживал, поскольку на передней и концевой платформах находился запас рельс и шанцевый инструмент, так что шанс прорваться все еще имелся.
Пыхая парами, «Смерть Каледину!» замер в нескольких метрах от разрушенного пути и ремонтная команда, четверка мобилизованных в Ростове работяг, стала осматривать разрушения и прикидывать объем работ. Вскоре должна подойти конница, и с помощью бойцов Думенко рабочие собирались восстановить дорогу. Намечалось обычное дело, но тут над бронепоездом стали вспухать облака шрапнельных выстрелов. Один. Другой. Третий. Двое ремонтников были убиты сразу же, а двое других спрятались под броней, по которой словно град стала долбить шрапнель белоказаков.
- Орудия, к бою! - прокричал в переговорную трубу Котов. - По хутору, беглым, огонь!
На вооружение красного бронепоезда имелось восемь пулеметов и пара трехдюймовок, а комендоры были опытными, и в дополнительных указаниях не нуждались.
Бах-х! Бах-х! Заговорили пушки бронепоезда.
Дзан-г! Дзан-г! Заскрежетали сцепы вагонов.
Снаряды полетели точно в цель и два крайних дома Гундоровского хутора взлетели на воздух. Есть попадание! Новые выстрелы бронепоезда и беляки, у которых имелась только шрапнель, заткнулись.
- Стрельбу прекратить! - отдал очередной приказ чекист, и наступила оглушающая тишина.
Моряки ждали действий противника, но казаки, которые закрепились на хуторе, молчали. А затем появились кавалеристы Думенко и дорога была восстановлена.
Вновь «Смерть Каледину!» двинулся вперед и при поддержке думенковцев вошел на опустевший хутор, в котором не было никого, ни казаков, ни жителей. И только разрушенные хаты, разбросанное по улочкам барахло, да стоящее рядом с полустанком разбитое орудие, говорили о том, что люди здесь были и ушли они недавно.
Впрочем, Котова и красных командиров это заботило мало. Тыловые дозоры крестьянского кавполка доложили, что по их следу идут казаки, пока не больше сотни, и они торопились поскорее покинуть Гундоровский. И все бы ничего, но беляки смогли разобрать железнодорожное полотно еще в нескольких местах, и чтобы его восстановить требовалось время. Поэтому Думенко принял решение отправить в сторону Орловской обозы с семьями и пару сотен конников, которых возглавил Буденный, а сам с основными силами полка закрепился на хуторе.
В работе и суете совершенно незаметно минуло несколько часов, и приближался вечер. Жители хутора не появлялись и казаки красноармейцев не тревожили. В окрестных балках происходила непонятная суета, и пару раз пушки «Смерти Каледина!» изрыгали из своих стволов огонь и свинец, который обрушивался на беглецов. Но в целом все было достаточно спокойно. Разрушенные пути починили, и кавалеристы вместе с бронепоездом снова вышли в степь, где они и были атакованы.
Беляки появились неожиданно. Из вечернего сумрака вынырнула конная лава, которая, молча, накатила на кавалерию Думенко, и вчерашние крестьяне, из коих лишь половина прошла фронт, не выдержала. Красные конники, словно рой пчел, которых атаковали шершни, разлетелись по степи, а казаки догоняли их и рубили. За всем этим Котов наблюдал из бронепоезда и, понимая, что сделать ничего нельзя, слишком велика неразбериха вокруг, да и темно, он приказал прибавить ходу и прорываться в сторону Орловской. Однако сегодня удача была на стороне беляков или, что вероятнее всего, казаками руководил грамотный командир, который заранее распланировал бой, задержал продвижение «Смерти Каледина!», расчленил полк Думенко, и заранее собрал свои силы в кулак. Все это неважно, а важным для Котова было то, что не успел бронепоезд набрать максимальную скорость, как под головной платформой вспыхнуло ярко-красное пламя, а затем она, увлекая за собой броневагоны, пошла под откос.
- А-а-а! Суки! - закричал чекист и схватился за поручень, а потом его голова соприкоснулась с металлической переборкой, и он погрузился во тьму...
Очнулся Котов оттого, что его пинали ногами, и когда он попытался пошевелиться, то услышал над собой молодой и звонкий голос, который, несомненно, принадлежал врагу:
- Эй! Хлопцы! Глядить, никак краснопузый очнулся! Мабуть важная птица!
- Та ни! - откликнулся другой голос, более густой и явно принадлежащий человеку постарше. - Усе важные персоны уже на Орловскую драпають!
- Так и что с ним делать, дядьку Иван!?
- Та прибей яго, и уси дела! Тильки подальше отведи, чтобы под ногами не мешался!
- А куды!?
- А где трупы сбрасывали!
- Слухаю!
После этого Котова дернули за шиворот, и он поднялся. Как ни странно, его никто не обыскивал, только пистолет из кобуры вынули, да офицерский кортик, который болтался в ножнах на поясе, вместе с ремнем сняли. А все остальное было на месте: бушлат, во внутреннем кармане которого лежали документы, бескозырка за отворотом, словно ее специально кто-то туда засунул, и хорошие хромовые ботинки. Это было необычно, но в этот момент Котов думал только об одном, о бегстве. Вот только он был слаб, голова моряка кружилась, а ноги еле держали сильно избитое тело.
На мгновение Котова оставили в покое и, обернувшись, он увидел бронепоезд, который подобно огромному удаву или дракону валялся рядом с железнодорожным полотном, а вокруг него с факелами в руках ходили казаки. Где-то неподалеку ржали кони и раздавались радостные, но неразборчивые крики людей. Дальше в степи сухо щелкали винтовочные выстрелы. И все это было свидетельством поражения, которое потерпели конники Думенко и лично он, чекист Василий Котов, который недооценил противника, понадеялся на удачу и попал в ловушку.
